Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду
Но у меня не было времени на размышления о трагедии человеческой жизни в силу жестокой логики, породившей новую, теперешнюю трагедию. Поведение Френсиса наводило на важные заключения. Либо он отказался понять Сю, не желая признать справедливость ее притязаний, либо он не знал значения этих слов. Сю уличила Френсиса, пришла к тем же выводам и хотела поскорее об этом рассказать мне.
Оставалось необъяснимым странное предостережение Лорна. Я хотел поскорее увидеть его и заставить сказать мне, что он имел в виду. И я должен сообщить Сю, что ее сувенир найден.
Я стоял спиной к двери. Не знаю, что предостерегло меня: то ли какой-то звук, то ли инстинкт, по которому чувствуешь, как кто-то следит за тобой. Внезапно осознав это, я резко повернулся, стиснув в руке револьвер, Закрытая мною дверь медленно отворялась.
Ничего не было слышно, но я видел эту расширяющуюся темную щель. Бросившись к двери, я выбежал в коридор, но там не было видно ничего, кроме темных стен и закрытых дверей. Не понимая, куда делся следивший за мной субъект, я знал, что моя освещенная фигура отчетливо видна.
Я вернулся в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Стоя на прежнем месте, я с ужасом заметил, что в зеркале напротив меня отлично видна дверь. Следовательно, и предмет, который я держал в руках, также был ясно виден из двери. Я тотчас свернул сувенир в трубочку и спрятал его в свой механический карандаш, выключил свет и осторожно вышел в коридор. Ситуация вынуждала к осторожности.
Все это отняло больше времени, чем я полагал. Наконец, невредимый, я достиг лестницы, откуда был виден холл. К моему облегчению, Сю еще была там вместе с миссис Бинг, Ловсхаймом и попугаем. Миссис Бинг ожесточенно вязала, ее брови удивительно быстро поднимались и опускались. Сю выглядела усталой и бледной и часто поглядывала на лестницу. Ловсхайм курил, держа сигарету в длинном янтарном мундштуке, казавшемся очень тонким в его жирных руках. Его драгоценные камни сверкали на свету, лицо лоснилось, и он пристально смотрел на пол, будто на гладких досках была нарисована картина, которая пугала его.
Лишь попугай был дьявольски невозмутим. Он спокойно сидел на столе среди остатков пищи, наклоняя голову, чтобы выпить остатки чая из чашек. После каждой пробы он с видом знатока склонял набок голову и громко смаковал. Вскоре его глаза, напоминавшие пуговицы, заметили кекс, оставленный на чьей-то тарелке. Он метнулся к нему, жадно схватил своей цепкой лапой и поднес к клюву. Откусив кусочек, он издал возглас одобрения.
– Черт возьми эту птицу, – сказала миссис Бинг своим воинственным голосом. Пусси снова крикнул и посмотрел наверх. Увидев меня, он стал неистово размахивать крыльями, кричать и вообще вести себя так, будто решил, что я отниму у него кекс.
Все присутствующие тотчас взглянули на меня. Но я видел только Сю, заметил радость, промелькнувшую в ее взгляде, и понял, что она беспокоилась за меня.
Я кивнул ей, затем повернулся, услышав раздавшиеся сзади шаги.
Из мрака выступил силуэт Лорна.
– Ну, – сказал он, – где вы были? Вас не было в вашей комнате.
– Как раз вас я хотел видеть, – сказал я.
Мы оба понимали, что снизу могли слышать каждое наше слово, и поэтому отошли в глубину коридора. Я тихо спросил:
– Почему вы предостерегли меня в отношении мистера Телли?
Он стоял с растерянным видом и с беспокойством глядел вдоль коридора, освещенного немногочисленными тусклыми лампочками.
– Я сказал вам, что пока не могу этого объяснить.
– Вы хотите сказать, что существуют обстоятельства, в которых вы не вполне уверены. Вы хотите сначала иметь доказательства?
– Возможно.
– И вы все еще не хотите об этом сказать?
– Еще не могу.
Он говорил спокойно, но продолжал тревожно поглядывать через мое плечо, точно боясь, что нас могут подслушать. Затем, посмотрев мне в лицо, он внезапно отступил назад.
– В чем дело? Что вас беспокоит? – спросил он.
– Вы переходите все границы, – сказал я. – Но это неважно! Я скажу вам, в чем дело. Вы не уверены в Френсисе Телли!
На этот раз обычное ко мне презрение достаточно ярко выразилось на его лице, даже при скудном освещении.
– Я полагал, что это очевидно, – холодно сказал он.
– Отлично. Но вы намекаете не только на возможную бесчестность Френсиса Телли. Полагаю, вы вообще не уверены, что он – Френсис Телли.
Ответа не последовало. Он повернул голову, и лицо его оказалось в тени.
– Поторопитесь. Отвечайте, наконец, кто этот человек – Френсис Телли или нет?
Снова последовала пауза. Наконец, Лорн сказал:
– Я не знаю.
Ответ был неожиданным, он совершенно ошеломил меня. И как всегда, спокойствие Лорна, его нежелание реагировать на мой гнев и нетерпение заставили меня почувствовать себя пристыженным. Я тихо произнес:
– Что вы хотите этим сказать? Он же ваш клиент.
– Я знаю. И могу признаться вам, что его приезд встревожил меня.
Его голос стал еще тише и даже для меня был трудно различим, так что никто не смог бы его подслушать.
– Видите ли, все дело в сходстве. Такие вещи в жизни не часто случаются. Но дело в том, что, хотя я разговаривал с Френсисом Телли, фактически я не видел его.
– Не могу вас понять... Но продолжайте!
– Не прерывайте меня, пожалуйста, – устало сказал Лорн. – Перед тем, как он пришел посоветоваться со мной, с ним произошел на улице несчастный случай, при котором он поранил себе лицо. Он сказал мне, что не произошло ничего серьезного, но лицо его было забинтовано. В то время я не придал этому факту ни малейшего значения. В своей профессии мне часто приходилось сталкиваться с подобного рода маскировками. Это было полгода назад, и я больше его не видел.
– Где происходила ваша встреча?
– В Нью-Йорке.
– По фигуре он был такой же, как этот человек?
– Конечно. Можете не сомневаться, я использовал все средства проверки. Френсис Телли был блондином, высокого роста. Я не мог разглядеть форму его губ, и повязки несколько искажали его голос. Он был в перчатках и, возможно, нарочно замаскировался, чтобы остаться неузнанным. Но какова бы ни была его цель, я не могу теперь сказать, кто этот человек.
– Но за всем этим, очевидно, крылась определенная цель.
– Возможно. Он очень подозрителен и хитер, об этом вы могли судить по его письму.
В его голосе чувствовалась насмешка, хотя лицо все еще оставалось в тени. Он продолжал:
– Разве вам не приходила в голову возможность связи Ловсхаймов с этим человеком? Они, возможно, информировали его обо всем, что им удавалось узнать. Конечно, в том случае, если он – самозванец.
– Нет, я не упустил из виду этой возможности, – ответил я. Многое мне припомнилось: внезапная активность мадам Греты после длинного периода терпеливого кошачьего ожидания; многозначительные обмены взглядами Греты и Френсиса во время разговора об условиях получения наследства. Затем я вспомнил, как Ловсхайм с виноватым видом укрыл от моего взора железнодорожное расписание, хотя в его наличии ничего предосудительного не было.
Я коротко рассказал Лорну об этом случае, и он тоже признался, что человек, именовавший себя Френсисом Телли, произвел на него странное впечатление, когда он переглядывался с мадам Гретой.
– Мне думается, – сказал Лорн, – что нам остается лишь дожидаться приезда детективов из Парижа. Они быстро положат конец всему этому. Я сделал все, что мог, и надеюсь, мне все-таки удастся кое-чего добиться, – добавил он, так как мое лицо выражало нетерпение и досаду.
– Но мисс Телли... – сказал я.
– Мы посоветуем ей придержать сувенир, не рисковать и дождаться детективов.
Он сделал паузу, затем произнес спокойным тоном необычайно эффектную для него фразу:
– Могу сказать вам, Сандин, что я напал на след... Полагаю, мне известно, кто основной вдохновитель этого дела.
– Вы нашли убийцу?! – взволнованно воскликнул я, пытаясь заставить его хоть раз употребить точный термин.
Он повернулся и посмотрел на меня безнадежным взглядом, как на неисправимого тупицу. Однако спокойно сказал:
– Да. Не спрашивайте у меня больше ничего, Сандин. Мне пора идти. Пожалуйста, передайте мисс Телли мой совет.
Мы вместе дошли до лестницы. Он спустился, встретился на площадке с миссис Бинг и Сю, посторонился и бросил на меня многозначительный взгляд. Я заметил, как он вошел в холл, остановился и заговорил с Ловсхаймом. Неужели он намекал на Ловсхайма?!
Когда мы наконец остались втроем, миссис Бинг воскликнула:
– Полагаю, что нам придется обедать в этом исчадии ада. Но не беспокойтесь, дорогая. У меня есть племянник в военном Департаменте, и я немедленно пошлю ему телеграмму. Я сделала бы это раньше, если бы мне не пришлось пережить кризис нервов. Кризис нервов – это очень меткое французское выражение.
