Джеймс Чейз - К чему эти сказки?
Он вышел, хлопнув дверью. Мэг упала на диван и зарыдала.
Несколько минут спустя она встала, налила себе виски и вновь прилегла, предавшись воспоминаниям о тех днях, когда впервые встретилась с Хоганом.
Она работала официанткой в маленьком голливудском ресторанчике. Однажды вечером Джерри Хоган, знаменитый на все Тихоокеанское побережье полутяжеловес, вошел в ресторан в сопровождении маленького крепыша средних лет. Позже Мэг узнала, что это был Бенни Хош, менеджер Хогана.
Джерри тогда только что лишился своего титула чемпиона Калифорнии, получив нокаут на второй минуте первого раунда. Он пришел в ресторан с распухшей скулой, и Мэг, понятия не имевшая о том, кто он такой, удивленно разглядывала необычайного клиента, пока принимала заказ. Хоган был в ужасном настроении, потому что знал: карьера профессионального боксера загублена безвозвратно.
– Кофе, – бросил Хош, когда Мэг подошла к их столику.
– А мне – отбивную, – добавил Хоган, чувствуя на себе презрительный взгляд менеджера.
– Да, тебе, конечно, нужна отбивная, – злобно процедил Хош. – Тебе мало того, что из тебя самого сделали отбивную. Меня чуть не вырвало, когда я смотрел, как тебя колотят. Сам не знаю, почему я не послал тебя ко всем чертям раньше… В боксе ты человек конченый, Хоган. Больше я с тобой возиться не стану.
С этими словами Хош встал и вышел из ресторана. Шокированная Мэг растерянно посмотрела ему вслед и повернулась к Хогану, который бессильно откинулся на спинку кресла. Она увидела в его глазах страдание и, повинуясь внезапно нахлынувшему чувству жалости, погладила его голову.
Когда ресторан закрылся, Хоган пошел с ней в ее маленькую невзрачную комнатку на второй этаж. Проснувшись утром и глядя на спавшую рядом Мэг, он подумал, что эта женщина еще может ему понадобиться, особенно теперь, когда его карьера боксера подошла к бесславному концу. Он почувствовал, что эта маленькая, сладко посапывающая мышка сможет обеспечить ему кусок хлеба и глоток виски. И решил не терять ее.
Несколько дней он терпеливо уговаривал Мэг бросить работу официантки и пойти на панель, потом перешел от уговоров к угрозам, и, когда Мэг поняла, что Хоган уйдет, если перестанет получать от нее деньги, она сдалась.
Целый год Мэг торговала собой на улицах и отдавала заработок Хогану, который мгновенно проматывал все деньги, играя на тотализаторе или в покер. Мэг терпела. Она любила его, но вскоре ей стало ясно, что Хоган ее обманывает. На те деньги, что она давала ему, он покупал любовь таких же несчастных, как она, женщин, а все расходы несла Мэг. Удар был ужасен, но она выдержала и его. Она любила…
Однажды Мэг, направляясь к очередному клиенту, зашла в дамский туалет отеля и увидела на подоконнике шикарную сумочку. Борьба, в которой, с одной стороны, участвовали страх и жалкие остатки совести, а с другой – боязнь потерять Джерри, длилась недолго. Мэг схватила сумку и открыла ее. Внутри лежали небрежно скомканные пятидесятидолларовые ассигнации. Когда Мэг лихорадочно рассовывала деньги по карманам, в туалет вошла хозяйка сумочки и следом за ней молоденькая горничная…
Мэг приговорили к трем месяцам тюремного заключения. Хоган не пришел на суд. Когда она вышла из тюрьмы, его уже и след простыл.
Она решила покинуть Лос-Анжелес и перебраться в Сан-Франциско, но доехала только до Прютауна, где ей удалось снять маленькую комнатку на последнем этаже дома, занятого разными учреждениями. Была самая суровая за последние пятьдесят лет зима. Газеты писали о холоде, снегопадах, гололеде и авариях на дорогах. Мэг замерзала. Она чувствовала, что раздавлена, опустошена и втоптана в грязь. Она начала спиваться. И вот когда надежды на будущее уже не осталось, в ее жизнь нежданно-негаданно вошел Филипп Барлоу.
Она до сих пор вспоминала тот день, когда он внезапно вынырнул из темной подворотни и подошел к ней. Дрожа от холода, она стояла на углу под уличным фонарем, с головы до ног осыпанная падавшим снегом, и растирала закаменевшее лицо, когда к ней вдруг приблизился маленький пожилой мужчина в черной фетровой шляпе и темном пальто.
– Ты, верно, ищешь девчонку попокладистей? – спросила она, видя, что он пристально разглядывает ее фигуру. Мужчина вздрогнул, поднял голову и посмотрел ей в глаза. Мэг передернуло от ужаса. Его худое мрачное лицо вселяло лишь страх и отвращение. Но у Мэг не было денег…
И она повела его в свою каморку. Не снимая пальто, Барлоу уселся на стул, а Мэг, дрожа от холода, бросилась в кровать.
– Ну, что с тобой, дорогой? – нетерпеливо спросила она. – Откуда такая робость?
– Я пришел не за этим, – тихо ответил Барлоу, – мне надо просто поговорить с тобой. Мне совсем не с кем поговорить…
Она не удивилась. Слишком много перевидала на своем веку, чтобы удивляться.
– Послушай, дружок, – сказала она, едва ворочая языком от усталости, – платить все равно придется. Ты должен будешь компенсировать мне простой.
Он порылся в карманах и вытащил тридцать долларов. Мэг широко раскрыла глаза. Случалось, ей платили в десять раз меньше. Устроившись под одеялом, она как сквозь сон слушала, что говорил ей этот странный маленький человечек. Он рассказывал ей о своей больной матери, о доме, саде, работе в универмаге, об одиночестве… Он болтал без умолку целый час. В конце концов Мэг, свернувшись в клубочек, немного согрелась и уснула.
Барлоу, пришедший к ней вечером следующего дня, застал Мэг без сознания, в страшном жару. Очнулась она лишь на больничной койке. В ногах у нее сидел Барлоу. Он приходил каждый день, приходил и молчал, а она была так слаба, что не испытывала даже отвращения. Она лежала и думала о Джерри Хогане, старалась представить себе его теперешнюю жизнь, вспоминала проведенные с ним ночи и иногда тихонько плакала.
Однажды вечером, когда, как обычно, пришел Барлоу и уселся у нее в ногах, Мэг спросила его:
– Я вас совсем не знаю. Почему вы были так добры ко мне?
– Это не доброта, – ответил он, окидывая ее взглядом, от которого она испуганно съежилась под одеялом, – просто мы оба одиноки. Недавно я потерял мать… Я чувствую, что вы нужны мне, Мэг. Выходите за меня замуж.
Они поженились через неделю после того, как Мэг выписалась из больницы. На первых порах она тешила себя надеждой, что их уединенный дом, в котором она стала полной хозяйкой, и роскошный сад принесут ей покой, возможно, даже какое-то подобие счастья, но и тут ее ждало горькое разочарование. Первой же ночью Мэг стало ясно, что она вышла замуж за больного, психически неполноценного человека, а через несколько месяцев она случайно встретила в Бренте Джерри Хогана. Тому тоже было несладко, и, когда Мэг, рыдая бросилась ему на грудь, он не оттолкнул ее…
Она рассказала Хогану о Барлоу, о своей жизни с ним, и именно Джерри подал ей эту сулившую радостное будущее идею: избавиться от рехнувшегося садиста, заработав при этом целое состояние. Подходящего для такой цели страхового агента тоже нашел Хоган, он же разработал весь план. Мэг должна была любой ценой заставить агента потерять голову, потом ей надо было уговорить Барлоу застраховаться…
Барлоу настороженно стоял у двери своей комнаты. Был воскресный вечер, только что пробило полдевятого. Внизу Мэг смотрела телевизор. Когда часом раньше он сказал ей, что устал и ложится спать, она лишь равнодушно пожала плечами.
Успокоившись, он открыл шкаф, взял купальную шапочку и резиновые подушечки, вынул из ящика револьвер, сунул его в карман пальто и крадучись вышел из дома. Чтобы не привлекать внимания Мэг, он не стал брать машину, а пошел пешком через поля в направлении Глинхилла. К четверти одиннадцатого он добрался до маленькой лесной полянки в окрестностях Прютауна и затаился в густом кустарнике.
Время было еще раннее, поэтому под деревьями стояла всего одна машина. Из ее окон несся оглушительный грохот джаза. Убедившись, что из автомобиля его не видно, Барлоу быстро снял шляпу, натянул резиновую шапочку, засунул за щеки подушечки и, вытащив из кармана револьвер, бесшумно скользнул к машине.
На следующий день утром, когда Энсон уже собирался ехать в Прютаун, зазвонил телефон. Трубку сняла Энн.
– Да, мистер Энсон здесь. Кто спрашивает? Хорошо, миссис Томсон, одну минуту. – Она нажала переключатель, и Энсон нетерпеливо схватил трубку своего аппарата.
– Джон Энсон слушает. Кто это?
– Это я…
Энсон бросил быстрый взгляд на Энн.
– Добрый вечер, миссис Томсон, – холодно произнес он в трубку. – Чем могу служить?
– Нам надо встретиться сегодня вечером, – взволнованно сказала Мэг, – кое-что произошло.
– Хорошо, миссис Томсон, я постараюсь. Спасибо, что позвонили, – ответил он и положил трубку на рычаг.
Видя, что Энн не обратила на звонок никакого внимания, Энсон не стал ничего объяснять. Быстро подписав какую-то бумажку, он встал и, объявив, что уходит до конца дня, спустился к машине.
