Галина Павлова - Загадка Агреста
— Ты забываешь о ее сообщнике, который ранил собаку. Одна женщина просто не могла быть одновременно в твоей квартире и в машине рядом с фирмой «Лоэрс».
Шурик задумался, а я представила себе, как он сейчас уйдет и оставит меня наедине с моими страхами и неизвестным убийцей за дверью.
— Мне кажется, завтра тебе пока стоит переехать к бабушке на дачу. Оставаться в квартире глупо.
Переезд к бабушке на дачу тоже не был особо блестящим решением, но в данный момент меня занимал совсем другой вопрос.
— Завтра. А сегодня? — я старалась не смотреть на моего собеседника. И совсем уже беззвучно добавила — Ты останешься?
Шурик посмотрел на меня, как на чемодан без ручки, покачал головой и грустно улыбнулся.
— Хорошо. Если, конечно, ты не будешь приставать. — И побрел звонить домой.
* * *Машина перевернулась на крышу, затем на колеса. Через минуту из нее вышла женщина с белым, как смерть лицом и пустым взглядом. Эта милая сцена повторялась снова и снова, как только я закрывала глаза. Если же я была достаточно упорна, и глаза не открывала, сцену с автомобилем сменяли неподвижное тело Унтера и лужа крови у порога.
— Шурик, наверное, уже спит. Я просто посижу рядом с ним, — пообещала я себе и вышла в бабушкину комнату. Ее освещали уличные фонари, светившие в окно. Я тихо подошла к спящему на диване моему другу и села рядом с ним. — Я только посижу рядом, — зачем-то шепотом повторила я. Лицо его было в темноте. Я нагнулась, чтобы посмотреть, не слышит ли он моего глупого монолога. На меня посмотрели блестящие, совсем не сонные глаза, а руки обняли меня за талию.
— Я просто посижу рядом. Я не пристаю, как обещала.
— Но я же этого не обещал? — тихо засмеялся Шурик.
— И ты этого хочешь?
— С тех пор, когда впервые увидел тебя рядом с Лешеком — и прежде, чем я задала следующий вопрос, поцеловал меня в губы.
Разве это звонок? Это набат. Надо его заменить — Я с трудом открыла глаза и посмотрела на часы. Восемь утра… — Я набросила легкий халат и побрела открывать. Из приоткрытой двери на меня смотрел огромный букет ярко-розовых роз. На пороге стоял мой «собачий» знакомый Дима.
— Здравствуйте, Полина! — лучезарно, как всегда, улыбнулся он, не желая замечать разочарования на моем лице, и протянул мне букет.
— Здравствуйте. По какому поводу праздник? — полюбопытствовала я, удивляясь своему успеху у мужчин в последнее время.
— По поводу счастливого избавления от тридцати уколов в живот. Может, для кого-то это мелочи жизни, а мне такая перспектива удовольствия не доставляла.
— Вы, чудак. Собака вас не кусала, и ваш драгоценный живот никто не собирался трогать.
— И все-таки, мне так спокойнее. Спасибо, — он протянул мне справки.
Я поблагодарила и собралась закрыть дверь.
— Больше вас ваш поклонник не тревожил?
— С чего вы взяли, что это поклонник?
— Не знаю других причин вас преследовать.
Я не знала вообще никаких причин для этого. Но очень хотела узнать. Дима явно жаждал услышать подробности погони, но мне не хотелось больше касаться этой темы. Приступ тогдашней откровенности меня покинул, и, надеюсь, навсегда. Мой собеседник это понял.
— Хотите, вместе выгуляем пса?
— Я еще не собиралась на прогулку, — солгала я и оглянулась. Из ванной слышался шум льющейся воды.
— У вас кто-то есть? — его красивое лицо стало напряженным.
— Вас это удивляет?
— Нет-нет. Мне просто казалось… Еще раз спасибо за справки. Прощайте.
Он обиженно кивнул и начал быстро спускаться по лестнице. Неужели я ему, действительно, нравлюсь? Чудак. Я пожала плечами и закрыла дверь.
— Кто это? — Шурик вышел из ванной, бодрый и искристый, как бутылка Кока-колы.
— Жертва Унтера — я коротко рассказала о нашей прогулке в грозу.
— Мне почему-то его голос показался знакомым. Будешь кофе?
Я кивнула. Мне хотелось объяснить свое поведение вчера ночью. Но Шурик вел себя так, как будто ничего не произошло. Он торопился на работу и, выпив свою чашку, бросил мне на стол папку бумаг.
— Я вчера распечатал личные дела нашего руководства. Почитай. Может, что-нибудь найдешь интересное. А я попрошу знакомую поискать в городском архиве сведения об Агресте. Все. Убегаю. Буду искать тебя у твоей бабушки на даче. В квартиру лучше не возвращайся.
Он торопливо убежал, а я, вздохнув, начала рассматривать личные дела. Их было немного. Чужие биографии с фотокарточками. Сухие предложения: родился тогда-то, окончил то-то… Ничего интересного. Да и думалось совершенно о другом…
— Жаль, что Шурик тратил на это время. — Я взяла предпоследнюю перепечатку и замерла. — Лисовский Вадим Анатольевич. Директор филиала «F & D». С фотографии в личном деле на меня напряженно смотрело лицо Димы.
* * *Вот так поклонник! Я вспомнила все наши встречи, начиная с первой, и все встало на свои места. Тогда в грозу Унтер не сбивал его с ног. Дима просто в этот момент выпрыгнул из моего окна и упал на клумбу. Ключи он забрал Аллочкины, поэтому свободно попадал в квартиру. А его выражение лица в ту первую нашу встречу! Он узнал во мне лицо с фотографии.
Это он сидел на скамеечке перед подъездом и слышал наш с Сережей разговор о дискете. Но почему он тогда предупредил меня о слежке? За мной следил кто-то не из его компании? Мысли метались быстро и беспорядочно, как ночные мотыльки вокруг огня. Сердце пыталось выпрыгнуть из грудной клетки. Как мне поступить? Идти к Лисовскому опасно, учитывая, как он обошелся с Аллочкой. Но любопытство, как известно, сгубило кошку.
Через час я заходила в облицованное мрамором солидное здание «F & D». Каждый раз, глядя на него, я удивлялась, что могут сделать деньги из полу развалившейся захудалой городской поликлиники.
— Я к Лисовскому!
Охранник в военной форме удивленно рассматривал меня, не сдвинувшись с места. Немного помолчав, он лениво ответил.
— Сегодня не приемный день. Приходи в пятницу с четырнадцати тридцати до семнадцати тридцати. Если хочешь, могу записать сейчас.
Ждать до пятницы? Нет, даже если меня до этого времени не убьют, я умру от нетерпения. Вынув из сумочки записную книжку, быстро написала логин, адрес электронной почты и дату украденного Аллочкой письма. Внизу приписала «могу об этом поговорить с Вами, а могу еще кое-с кем.»
— Передайте ему. Поверьте, для него это важнее, чем для меня.
Охранник пожал плечами, но записку взял и быстро ушел.
Через пять минут я шагала рядом с ним по красивым белым коридорам, мысленно называя себя идиоткой и надеясь, что Лисовский не станет меня убивать в своем кабинете. Но кто мне сказал, что я иду к нему в кабинет? Однако охранник остановился у тяжелой двери с табличкой «Лисовский В. А.» и вежливо отворил ее передо мной.
— Может, так и лучше. Ну, о чем ты хотела со мной поговорить, Полина? — встретил меня знакомый спокойный голос.
Что я здесь делаю? Аллочка и Сергей пострадали только потому, что случайно прикоснулись к тайне! Но, за мной все равно охотятся. По крайней мере, узнаю, чего от меня хотят. Заметались в моей голове мысли. Наконец, я решилась.
— Хочу знать правду.
— А не боишься, что это может быть очень опасно?
— У меня нет выбора. Вчера меня хотели убить. Может ваш человек, а может, еще кто-то.
— Ага, зная причину, умирать легче, — взгляд его карих глаз сейчас был холоден и таил насмешку.
— А что, других вариантов нет?
— Ты будешь удивлена, но есть. Ты отдаешь мне то, что тебе не принадлежит, а я гарантирую тебе безопасность.
— Вы имеете в виду письмо?
Дима снова презрительно улыбнулся. Сейчас он нравился мне больше, во всяком случае, сейчас его улыбка была естественной.
— Можешь его оставить себе на память. Мне оно ничем помешать не может.
— Тогда что?
— Свою часть наследства.
— Какого наследства?
— Сначала ты должна согласиться. А я взамен расскажу тебе очень интересную историю.
— А вы гарантируете, что после того, как я выполню свою часть обязательства, вы выполните свою?
— Когда ты узнаешь всю историю, ты поймешь, что это совсем не трудно.
— Хорошо. Я согласна, — мне не нужны были ничьи деньги, и никакой криминал, — но сначала историю.
— Неделю назад в состоянии клинической смерти с диагнозом «обширный инфаркт» был доставлен в частную больницу некий Агрест — основатель нашей фирмы и фактический ее владелец. Об этом не знает никто, кроме самых близких людей. Шансов на его выздоровление нет. В случае его смерти все его акции перейдут к его жене Людмиле.
— Это естественно. Но какое отношение ко всей этому имею я?
— Я случайно узнал, что у Агреста от первого брака был ребенок. Брак был законным, и этот ребенок имеет право на половину наследства. Я не знаю, когда был заключен этот брак, и сколько лет наследнику. Если исходить из возраста Агреста и той части его жизни, которая неизвестна мне, этому человеку может быть от двадцати восьми до тридцати восьми. И живет он в вашем городе. К сожалению, Людмиле тоже известна эта информация. Сама понимаешь, цели поиска этого наследника у нас с нею совершенно разные. Я хочу, чтобы наследник продал мне эти акции, поэтому он интересует меня живым и здоровым. Людмила же не хочет делиться. Ее устроит только одни вариант решения этой проблемы. Но, боюсь, тебе он будет несколько неприятен.
