Бретт Холлидей - Как это случилось

Бретт Холлидей

Как это случилось

Глава 1

Когда стоя в коридоре, Майк Шейн вставлял ключ в замочную скважину, он услышал, как в его квартире настойчиво зазвонил телефон. Сейчас, в половине десятого вечера, Шейн чувствовал себя совершенно вымотанным и мечтал лишь о глотке коньяка и теплой постели.

Но телефон не умолкал. Шейн тяжело вздохнул, вошел в комнату и включил свет. Первой мыслью было плюнуть и не снимать трубку, но дежурный на коммутаторе видел его в вестибюле, и Шейн знал, что телефон будет трезвонить, пока он не ответит.

Подойдя к бару, Майк достал бутылку коньяка, наполнил стакан, отхлебнул немного и только после этого снял трубку.

— Шейн слушает, — сказал он и сделал еще один глоток.

Голос в трубке был похож на утробное рычание.

— Это Майк Шейн… легавый?

Шейн сердито нахмурился, размышляя, стоит ли продолжать разговор в таком тоне. Потом пожал плечами.

— Это Майк Шейн. Кто говорит?

— Неважно. Все равно мое имя тебе ничего не скажет, легавый. У меня для тебя есть сообщение, и ты бы лучше послушал, пока с тобой разговаривают по-хорошему. — Собеседник Шейна сделал многозначительную паузу, словно давая ему возможность оценить важность того, что ему предстояло услышать. — Не вздумай связываться с Вандой Уэзерби.

— С кем, с кем? — удивился детектив.

— С Вандой Уэзерби. Для тебя эта дамочка — чистый динамит. Откажи ей, понял?

— Боюсь, что ничего не выйдет, — хмыкнул Шейн. — Я никогда о ней не слышал. Черт побери, что это за бред?!

— Ванда Уэзерби, — повторил хрипатый. — Есть такая. Ты скоро получишь от нее письмо, но, если ты и в самом деле такой умник, как о тебе рассказывают, порвешь его, не читая. И вообще, держись от нее подальше.

— Псих какой-то, — буркнул Шейн и швырнул трубку. Потом зевнул и посмотрел на часы. Девять сорок две. Он допил коньяк, ослабил узел галстука и начал расстегивать рубашку.

И тут телефон снова зазвонил. Шейн поднял трубку только после второго звонка.

— Нас разъединили, — раздался тот же голос.

— Нет, это я положил трубку.

— Я так и подумал. — В голосе звонившего Шейн уловил раздражение. — Боссу не понравится, если я не передам все полностью. Черт его знает, зачем ему понадобилось возиться с таким паршивым легавым, как ты, но он у нас со странностями. Босс велел передать, что сильно расстроится, если ты полезешь в это дело. Полезешь — получишь как следует, усек?

— Скажи своему боссу… — зарычал Шейн, но в трубке уже слышались лишь короткие гудки.

Он медленно опустил трубку и рассеянно потянул себя за мочку левого уха. Ванда Уэзерби?.. Вряд ли можно забыть такое имя. Шейн был абсолютно убежден, что раньше никогда не слышал об этой женщине, и решил выбросить этот разговор из головы.

Развалившись в старом скрипучем кресле и поудобнее вытянув свои длинные ноги, он закурил сигарету и почувствовал приятную расслабленность. Спать уже не хотелось.

Телефон зазвонил в третий раз. Криво усмехнувшись, Шейн снял трубку и отрывисто сказал:

— Майк Шейн слушает.

— Алло, это Майк Шейн? Частный детектив?

Шейн удивленно вздернул левую бровь. Голос — чувственный и страстный, звенящий от напряжения, — принадлежал женщине. Такие голоса бывают у брюнеток, подумал он и ответил:

— Да.

— Меня зовут миссис Мартин.

— Я вас слушаю.

— Шейла Мартин, мистер Шейн. Насколько я понимаю, Ванда вам еще не звонила?

— Нет, — покачал головой Шейн. — Ванда мне еще не звонила.

На секунду она запнулась, а потом быстро добавила:

— Мистер Шейн, мне необходимо увидеться с вами сегодня же вечером. Я вас очень прошу. Это крайне важно.

— Вообще-то, я только что вошел и собирался выпить…

— А я уже целый час пытаюсь до вас дозвониться. — В ее голосе вновь послышалась тревога. — Я не могу выйти прямо сейчас… скажите, двенадцать — это не слишком поздно?

— Смотря для чего.

— Не могу всего объяснить по телефону, мистер Шейн. Это… слишком рискованно. Нас могут подслушать. Вы не возражаете, если я приеду около двенадцати?

— Отнюдь… Шейла.

— Вы замечательный! — жарко выдохнула она. — Я… ведь вы будете один, не так ли?

— Совершенно верно.

— Тогда до встречи, Майк Шейн…

Шейн откинул голову на жесткую спинку кресла, закрыл глаза и постарался в деталях восстановить в памяти оба разговора. Черт возьми, да кто же такая эта Ванда Уэзерби?

Телефон зазвонил в четвертый раз, и он с раздражением сорвал трубку. Женский голос — пронзительный и истерический, выплеснул на него поток слов, как будто женщине долго не давали говорить, а теперь плотина прорвалась.

— Мистер Шейн, это Ванда Уэзерби, вы меня не знаете, но я сегодня дважды пыталась до вас дозвониться, а потом написала вам письмо… вы получите его завтра утром. Я думала, это может подождать до завтра, но теперь я напугана до смерти, и если вы мне не поможете, то я не доживу до утра…

Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и Шейн попытался вклиниться в образовавшуюся паузу:

— Чего вы боитесь?

— Не перебивайте, пожалуйста! — взвизгнула Ванда. — Речь идет о моей жизни, и если вы сейчас же не приедете, я сойду с ума от страха. Умоляю вас, поторопитесь! Западная Семьдесят пятая улица… — Она продиктовала ему адрес и бросила трубку, прежде чем он успел сказать хоть слово.

Несколько секунд Шейн сидел не шелохнувшись, потом посмотрел на часы. Две минуты одиннадцатого.

За много лет привыкший к самым неожиданным звонкам от людей самого разного возраста и рода занятий, Шейн склонялся к мысли послать Ванду Уэзерби ко всем чертям и в спокойной обстановке дождаться приезда Шейлы Мартин. Уж она-то наверняка знает, из-за чего весь этот шум, все ему объяснит, и, когда у него будет достаточно фактов… Он уже почти убедил себя, что так и следует поступить, но вспомнил неподдельный ужас, звучавший в голосе Ванды, и вскочил с кресла. Она перехитрила его, положив трубку, прежде чем он успел ей отказать. И теперь он вынужден ехать к ней, если только не перезвонит и не скажет, что не собирается лететь сломя голову Бог знает куда без каких-либо объяснений.

В телефонной книге, которую он начал листать в поисках телефона Ванды, было всего несколько человек с такой фамилией, но никто из них не жил по адресу, указанному ею. Он позвонил в справочное бюро, но и там ему сообщили, что никаких Уэзерби по этому адресу не значится.

Шейн застегнул рубашку, поправил галстук, надел шляпу и уже взялся за дверную ручку, когда в очередной раз зазвонил телефон. Он вернулся в гостиную, сорвал трубку и рявкнул:

— Алло! Шейн слушает!

На этот раз звонил Тимоти Рурк, репортер «Дэйли ньюс».

— Майк, это Тим. Ты что, занят?

— Нет, просто коротаю свободный вечерок с телефоном в обнимку, — съязвил Шейн.

— Слушай, Майк, ты знаешь некую Ванду Уэзерби?

— Да я весь вечер только о ней и слышу! Это что, теперь так шутят?

— Шутят? — удивился Рурк. — Нет. Как насчет того, чтобы приехать ко мне, если, конечно, ты не занят? Или мы можем к тебе приехать. Видишь ли, Майк, тут один мой друг попал в историю…

— С Вандой?

— Да. Дело в том, что… Майк, может, лучше он сам тебе все расскажет? Мы можем приехать?

— Я сейчас ухожу. Ты откуда звонишь?

— Мы дома у Ральфа. У Ральфа Флэннагана. «Кортленд-армс», квартира двадцать шесть.

— Ладно, Тим, оставайтесь там, я подъеду попозже.

Шейн бросил трубку и, хлопнув дверью, выбежал из квартиры. В вестибюле он махнул рукой дежурному на коммутаторе.

— Дик, если мне будут звонить, записывайте все, что передадут. Надеюсь, вернусь не позже двенадцати.

Выйдя из подъезда, Шейн заторопился к гаражу, расположенному с задней стороны отеля.

По дороге в северную часть города он думал о Ральфе Флэннагане. Тот факт, что Тим назвал его своим другом, еще ни о чем не говорил. Тим работал репортером в одной из ведущих газет Майами, и заводить друзей было его основным занятием, особенно если его длинный нос чуял запах какой-нибудь очередной сенсации. Шейн даже притормозил в нерешительности, не зная, к кому ехать в первую очередь, но, вспомнив разговор с Вандой и ее взвинченное, близкое к истерике состояние, больше не раздумывал. Движение на улицах было слабое, и он, увеличив скорость, повернул на запад и пересек Майами-авеню. Дальше начиналась 75-я улица.

Шейн ехал медленно, чтобы не пропустить нужный ему квартал, и когда увидел, что в доме с правой стороны дороги горит свет, притормозил у обочины. Некоторое время он сидел в машине, осматриваясь по сторонам.

Дом представлял собой одноэтажное бунгало с оштукатуренными стенами, стоявшее в некотором отдалении от дороги. Заросшая травой лужайка, окружавшая дом с обеих сторон, тянулась футов на пятьдесят до живой изгороди из гибискуса, за которой начинался соседний участок. Номер дома, написанный светящейся краской на низеньком столбике у самого края лужайки, сразу бросался в глаза, и Шейн понял, что попал по адресу. Он вылез из машины, по асфальтовой дорожке подошел к двери и позвонил. Где-то в глубине дома задребезжал звонок, но оттуда не доносилось ни звука. Тишина вокруг становилась все более гнетущей, и Шейн вдруг понял, что напряженно прислушивается, стараясь уловить звук шагов Ванды Уэзерби.