Чужая колея - Евгений Александрович Соловьев
Конечно, к Роме нужно было хотя бы раз съездить, это единственное, в чем Лена оказалась права, а то действительно получается – сдал брата, словно в исправительное учреждение, сбагрил с рук и за все время ни разу не проведал. Смутное чувство вины, которое Павел испытывал в последние недели, только усилилось после звонка невестки, но, вспомнив, что происходит сейчас на работе, вспомнив беспокойство за Артема, который явно куда-то вляпался, он почувствовал, как это чувство вины постепенно сменяется раздражением. В конце концов, это он, Паша, подсаживал брата на наркоту, заставлял неделями не появляться в офисе, все больше запуская дела, или, может быть, это он отучил Дениса нормально общаться с собственным отцом, он вымещал на семье бешенство, вызванное отсутствием дозы? Взрослый мужик сам довел себя до такого состояния, а Паша честно пытался его вытащить и сделал для этого все, что мог. Аргументы выглядели сильными и звучали логично. Если бы дело не касалось родного брата…
* * *
Только что закончилось большое совещание, единственной темой которого стало предстоящее через два дня открытие нового магазина. Кроме главбуха, юриста, старшего товароведа и двух самых опытных управляющих присутствовали бойкие девчушки из пиар-агентства, нанятые для организации и широкого освещения акции.
– Павел Николаевич, я еще нужна?
Товаровед Наташа, которую Павел привлек сегодня для исполнения функций секретаря, озабоченно просматривала исписанные листы тетради, с тоской представляя себе, как, готовя протокол совещания, будет приводить эту торопливую писанину в удобоваримый вид.
– Нет, Наташ, иди работай. С протоколом не торопись, до завтра терпит.
Оставшись один, Павел загрузил в телефоне почту, быстро просмотрел сообщения, убедился, что ничего важного не появилось, и машинально открыл новостную ленту. Просмотр новостей, до большинства из которых ему не было никакого дела, давно уже вошел у него в привычку, превратившись в некий ритуал, позволяющий отключиться от текущих проблем.
Шла четвертая неделя с момента начала мощной, хорошо подготовленной, запущенной с разных сторон атаки на его бизнес. Через два дня он открывает новый магазин – не только самый большой в сети «СвеАрт», но и самый крупный в городе. Все будет выглядеть весьма помпезно – аниматоры, воздушные шары, подарки, скидки, театрализованное шоу, но грустная ирония заключалась в том, что за время подготовки этого праздника, призванного демонстрировать успешность и бурное развитие бизнеса, он умудрился потерять три самые доходные торговые точки. Инспекторы Роспотребнадзора не даром ели свой хлеб – магазины были закрыты за «грубые нарушения санитарных норм вплоть до устранения указанных нарушений» с присуждением крупного штрафа за каждый из них. «Интересно, – невесело размышлял Павел. – Сколько времени может занять устранение нарушений, которых нет? Что-то мне подсказывает, что процесс получится небыстрый».
Телефон, поставленный во время совещания на беззвучный режим, резко завибрировал в руках, и на экране высветился номер главврача клиники, в которой лечился Рома. Павел положил аппарат на стол, пододвинул к себе пепельницу, достал сигареты, закурил, жадно затянувшись и выпустив в потолок ровную струю дыма, с ненавистью взглянул на телефон, продолжающий лихорадочно дрожать и медленно смещаться под действием вибрации по ровной поверхности стола, неохотно взял его в руки и принял вызов.
– Павел Николаевич, добрый вечер.
В голосе доктора не было и тени вкрадчивого добродушия, с которым он встречал новых платежеспособных клиентов. На этот раз врач был настроен на жесткий разговор и явно собирался сделать бескомпромиссное заявление.
– Я решил позвонить вам, поскольку вы являетесь близким родственником моего пациента, проводили с нами предварительные переговоры, лично присутствовали при поступлении к нам вашего брата и, безусловно, помните условия нахождения в нашей клинике. К тому же, супруга Романа Николаевича, которой я позвонил в первую очередь, – доктор сделал короткую паузу и закончил мысль злобно-саркастическим тоном, – оказалась не готова к адекватному общению.
– Поэтому, Павел Николаевич, я именно вам сообщаю, что с двадцати одного часа сегодняшнего дня Роман Никитин больше не является нашим пациентом. Сегодня он не явился на ужин, и посланная за ним медсестра обнаружила его в номере в состоянии сильнейшего наркотического опьянения. Мы – не прокуратура и не полиция, мы не будем разбираться, каким образом в распоряжении вашего брата оказались сильнодействующие наркотические вещества, хотя лично я не сомневаюсь, что их доставила госпожа Никитина, посещавшая своего мужа сегодня утром. В любом случае мы прерываем лечение и расторгаем договор. В данный момент господин Никитин находится в процедурной палате, мы ввели его в состояние медикаментозного сна и будем вам очень признательны, если в ближайшее время, желательно – уже сегодня ночью, вы избавите нас от его присутствия. Наши услуги, Павел Николаевич, пользуются большим спросом, у нас безупречная репутация, и номер вашего брата будет сдан в течение суток. К тому же нахождение на территории клиники, скажем так, несостоявшегося пациента может негативно отразиться на нашем имидже в глазах других гостей. Итак, я могу ожидать вашего приезда в ближайшее время?
Павел закурил новую сигарету, посмотрел в темное окно, где встретился взглядом с собственным отражением, механически покрутил в пальцах зажигалку.
– Ожидайте, – произнес он единственное за весь разговор слово и завершил вызов.
Значит, Ленка привезла Роме наркоту. Она – больше некому, тут врач прав. Он попросил – она привезла. Сучка. Ну и что же, Павел Николаевич, ты будешь делать теперь? Твой брат стоит одной ногой в могиле; допустим, это не ты его туда загнал, ты даже протянул руку и попытался его вытащить. Не вышло – что теперь? Спокойно смотреть, как он сам себя добивает? А что ты можешь? Ленка что-то тявкнула про бизнес – мол, ты его в клинику сбагрил, чтобы бизнес потихоньку отжать. Очень интересно, сама она до такого вряд ли додумалась бы. Кто-то научил? Наркоту Ромке отвезла она. По своей инициативе? Эх, Марка нет, вдвоем бы, может, и придумали чего.
Услышав негромкий дребезжащий звук, Павел, погруженный в тяжелые раздумья, в первые пару секунд даже не мог понять, откуда он исходит. Он машинально окинул взглядом кабинет в поиске неведомо как попавшей сюда мухи и лишь после этого заметил, что телефон, по-прежнему стоящий на режиме виброзвонка, трясется мелкой дрожью, выдавая на экран имя абонента – Света.
– Привет. Слушай, я еще задержусь, тут из клиники
