Картер Браун - Ковбой с Манхеттена

— Большое спасибо. — Он посмотрел на меня с довольной улыбкой. — Вы хотите, чтобы я ответил еще на какие-нибудь вопросы?

— Только на один. Эта девушка, которую звали Элина Хоуп, тоже была родом из этого города и жила здесь, в Майами? Может быть, вы слышали о ней раньше или даже встречались с ней?

— Как же, как же, было такое, — ответил он задумчиво. — Погодите, дайте вспомнить… Кажется, это было четыре месяца назад. Да, именно четыре месяца. Она работала в качестве фотомодели для одного журнала и прибыла к нам, чтобы примерить новые модели с тем, чтобы потом иметь возможность демонстрировать их.

— Вы помните для какого журнала она работала?

— Разумеется! Для «Эксквизита». Я даже помню, что вместе с ней приходила мисс Керзон.

— Мисс Керзон, должно быть, здорово повезло, что она сразу стала издателем этого журнала, после того как ушла из фирмы «Мееркайд».

Майер, блестя глазами, перегнулся через стол, чтобы быть поближе ко мне.

— Это больше, чем везение, мистер Бойд, во всяком случае, мне так кажется, — доверительно прошептал он.

— Вы наверняка один из тех людей, мистер Майер, которые идут в ногу со временем. Я думаю, что на свете существует очень мало вещей, о которых вы не знаете.

— Во всяком случае, я знаю о прошлом этого журнала и обо всем, что за этим кроется. — Он снова доверительно улыбнулся мне. — Шесть месяцев назад журнал был куплен, как говорится, со всеми потрохами. Всего четырьмя людьми, которые и владеют акциями этого журнала. Эти люди: Клод Дюваль и его сотрудники Стоун и Блер, а так же мисс Керзон. Я слышал, что она не внесла ни цента при этой покупке, но, тем не менее, имеет акции журнала — свои двадцать пять процентов, как и другие.

— А как сейчас обстоят дела у этого журнала?

— Когда эти четверо его купили, он приносил очень скромный доход, — ответил Майер. — Но, как я слышал, мисс Керзон очень щедро вкладывает средства в производство, и теперь он встал на ноги.

— Еще раз большое вам спасибо, — мистер Майер, — сказал я. — Вы мне очень помогли.

— Если вам снова понадобится моя помощь, Бойд, — сказал он довольным и слегка покровительственным тоном, — можете, не стесняясь, обращаться ко мне.

Был уже час коктейлей, когда я вернулся в отель «Стикс» и поднялся в номер Элейн Керзон. Она открыла дверь и была несколько удивлена, увидев меня.

— Я же сказала тебе, что все дела между нами закончены, Денни, — промолвила она спокойным тоном. — И об этом Клод основательно побеспокоился сегодня утром.

— Я пришел только для того, чтобы поболтать немного, — ответил я. — Надолго я тебя не задержу.

— В моем распоряжении только десять минут. Я привожу себя в порядок перед выходом на улицу, и мы сможем говорить только в спальне.

— Такой разговор может оказаться весьма интересным, — высказал я вслух свою мысль. — Возможно, даже с толикой удовольствий.

Мы прошли через гостиную в спальню. На Элейн была только нижняя юбка — голубая, тесно прилегающая к телу оболочка из шелка, которая слегка шуршала вокруг ее бедер, когда она двигалась.

Она села перед туалетным столиком, провела себе по плечам, словно играючи, пуховкой для пудры и посмотрела на мое отражение в зеркале.

Я с интересом разглядывал тонкие тесемки на ее плечах.

— Ты никогда не носишь бюстгальтера?

— Ты пришел для того, чтобы спросить меня об этом, Денни? — Ее глаза с насмешкой посмотрели на меня. — Вчера у тебя получалось лучше — ты не тратил лишних слов.

— Женщина в бюстгальтере и корсаже все равно, что рыцарь в доспехах, — сказал я. — Под ними могут скрываться чудесные вещи, но пока занимаешься кропотливой работой, чтобы обнаружить их, интерес может и улетучиться.

— Я не ношу ни бюстгальтера, ни корсажа, — терпеливо ответила она. — И француженки тоже этого не делают. Но они одеваются так, чтобы порадовать взгляд мужчины, в то время как типичная американка одевается так, чтобы быть одетой лучше типичной американки в соседнем доме.

— Я как раз подумал, что ты — нечто вроде гибрида последовательности и непоследовательности, — сказал я. — Последовательность касается шантажа и известных фотографий. Во всем остальном ты непоследовательна; Возможно, психиатры и смогут объяснить этот феномен.

— Ты уже потратил пять минут из отведенных тебе десяти. — Она вытянула губы и начала аккуратно их подкрашивать бледной губной помадой.

— Эти фото, на которых фигурируешь ты и старик Ричмонд, — сказал я, — сделанные при инфракрасном свете. Странно еще, что Дюваль не сообщил тебе выдержку и диафрагму, чтобы быть уверенным, что и твоя версия покажется достоверной тому, кому ты ее расскажешь.

— Что все это значит? — холодно спросила она.

— Ты все очень ловко устроила, Элейн, — признался я. — Как только я стал задавать вопросы, ты сразу все выложила. И о Дювале, который хранит фото, чтобы шантажировать тебя, и предложение, сделанное мне — чтобы я достал эти фото, и твое желание разрушить алиби Дюваля, как только я достану эти снимки. Ты не остановилась ни перед финансовыми, ни перед физическими издержками, зная, что эти две стороны жизни интересуют меня больше всего…

— Какая чепуха!

— После этого я позвонил тебе и попросил помочь, предупредив о моем приходе сторожа в том здании, где находится студия Дюваля. Ты это сделала. Я смог туда проникнуть, а сотрудники Дюваля смогли меня найти. Они имели все возможности покончить со мной и были очень близки к этому…

— Денни! — Она недовольно покачала головой. — Зачем мне нужно было это?

— Потому что ты знаешь, что будущее Элен Ричмонд зависит от того, удастся ли ей удачно провести конкурс. От этого зависит, останется ли контрольный пакет акций фирмы «Мееркайд» в ее руках или перейдет к тебе. И организованный тобой саботаж конкурса отвечает всем современным требованиям, дорогая, — продолжал я. — И ты, и Дюваль были судьями на конкурсе. Двое из трех судей. А третьим Элен внезапно пригласила незнакомца, а именно меня. Вам обязательно нужно было узнать, кто я такой и почему Элен пригласила меня третьим судьей. И узнать это нужно было быстро. Один козырь сразу появился у вас в руках. Симпатичная блондинка, одна из участниц конкурса, девушка по имени Элина Хоуп. Ты поручила ей расставить мне сети, и я, как всегда, клюнул на это, договорившись с ней о встрече в вечер первого тура.

Далее ты подстроила, чтобы Хэл и малыш Чарли подождали меня в моем номере, пригрозили мне и немножко меня обработали, чтобы установить, легко ли меня запугать…

— Ты вообще с ума сошел! — прошипела она. — Убирайся отсюда!

— Мое свидание с Элиной было запланировано как военная операция. Она должна была меня уверить, что я первый, который произвел на нее такое впечатление, в то время как Чарльз и Хэл прятались где-то поблизости, выжидая нужный момент, чтобы испугать меня до смерти. Это старый и проверенный метод. А потом кому-то из вас, возможно, и тебе пришла в голову гениальная мысль, что девчонка вообще-то лишнее звено и почему бы ее не убить еще до того, как я вообще появлюсь, и не применить для этой цели купальник фирмы «Мееркайд». Чарли и Хэл могли меня пристукнуть, как только я появлюсь в ее номере, облить меня виски и отправить обратно в отель. Когда я приду в себя, я буду в абсолютной растерянности и к тому же подозреваемым номер один. Кто, черт возьми, сможет поверить в мою историю, которую я буду рассказывать, чтобы доказать свое алиби? Короче говоря, этого оказалось бы вполне достаточно, чтобы убрать меня с пути, и к тому же это было первым практическим шагом, чтобы помешать проведению конкурса.

— У тебя богатая фантазия, Денни, но ты так основательно ошибаешься во всем, что тебя даже смешно слушать.

— А как дело с журналом? — продолжал я дружеским тоном. — Ты заключила с Дювалем и его двумя компаньонами небольшую сделку. Они назначили тебя издателем и дали тебе 25 % акций. А ты в обмен на эту любезность должна была выдать им акции фирмы «Мееркайд». Понятно, что в таком случае напрашивается вопрос, каким путем ты получишь эти акции. Но это нетрудно было сделать, имея поддержку со стороны Дюваля и его сотрудников.

— Твои десять минут уже истекли! — резко сказала она. — Убирайся к черту и оставь меня в покое!

— А ты не считаешь, что до этого я должен в какой-то форме выразить тебе свою благодарность? — спросил я.

— Вон! — истерически закричала она и швырнула в меня флакон с духами.

Я поспешил ретироваться, причем меня провожали щетки для волос и флакончик с кремом для кожи. Если мне повезет, подумал я, то в другом номере этого отеля я найду более мягкий прием.

12

Элен Ричмонд была дома, и она пригласила меня войти с улыбкой на губах. Это любезное приглашение после длинного и утомительного рабочего дня я воспринял с сердечной благодарностью.