Данил Корецкий - Секретные поручения
Денис обнаружил, что летит навстречу им или катится, как мячик с горки. Он не чувствовал своих ног.
Только правый кулак — тяжелый, набухший страхом и первобытной злобой. Только лицо Курлова — с точкой губ посередине. Расшибу этот арбуз.
Курлов легко вскочил на ноги, Валерия оказалась на полу у плиты, среди фарфоровых осколков, перемешанных с поблескивающими кристалликами сахара. Денис нырнул под метнувшуюся навстречу руку, ударил снизу в челюсть. Раздался неожиданно громкий деревянный треск, на голову Курлова просыпалась сухая штукатурка, навесной шкафчик качнулся назад, опасно завис на одном креплении. К нижнему углу дверцы прилипли несколько мокрых волосков.
Он расшиб голову об угол, этот ублюдок.
Сергей стоял, держась за стену, широко расставив ноги. Глаза его округлились, зрачки упрямо ползли под брови. Он был в нокауте — и только чудом держался в вертикальном положении. Левая рука бессмысленно шарила по стене, сбрасывая на пол с крючков доски, черпаки и ножи. Железо нервно гремело: трень-трень.
Денис выпрямился и провел еще один короткий удар в корпус. Голова Курлова мотнулась, с волос на стену слетела капля крови, повисла восклицательным знаком.
Он коротко переступил, шаркнул ногой и стал заваливаться на Дениса.
Денис отступил. Но гора мускулов со звероподобным лицом не падала, она надвигалась как злой рок, как судьба… Он отступил еще на полшага… Еще на шаг… Ну падай же, падай, сволочь!
В руке Курлова блеснул большой кухонный нож.
Кирпич бы разделал Холмса, как мясник разделывает свиную тушу, никакой бы бокс не помог, но удар затылком об угол шкафчика сделал свое дело: силы уходили, координация движений нарушена, выброшенная вперед рука описала полукруг довольно вяло, Холмс пнул его в колено, и наконец Кирпич тяжело рухнул на пол. Денис отбросил нож в сторону.
— У тебя кровь! — закричала Валерия. — Смотри, кровь!
— Погоди, погоди… Какой гад, подумать только, — морщась от боли, сказал Денис.
— Настоящий убийца…
Он будто вынырнул из страшного сна и постепенно приходил в себя, стараясь разделить явь и ночной кошмар.
Валерия попыталась пристроить смоченный марганцовкой тампон из ваты и марли под разорванную на бедре брючину. В конце концов она сильным рывком оторвала брючину напрочь, быстро промыла рану и наложила сухую повязку; золотистые волосы, вымытые только сегодня утром, были перепачканы в крови. И руки, и тенниска тоже — в крови Дениса.
— Он мне говорил, что убил кого-то… И меня угрожал убить… И тебя чуть не убил… Это счастье, что только кожу порезал…
Валерия посмотрела на Курлова. Тот неподвижно лежал поперек прихожей, зарывшись лицом в коврик. Волосы на разбитом затылке топорщились темными влажными сосульками. Денис сидел рядом в окровавленных брюках с оторванной брючиной.
«Если оторвать вторую, то будет естественнее, — пришла дурацкая мысль. — Девчонки делают шорты из выношенных джинсов…»
— Ничего страшного, — он улыбнулся бесцветными губами. — Обошлось. А ты… Ты как?
Она присела перед ним на корточки, серьезно посмотрела в глаза. Поцеловала в уголок рта.
— Я в порядке. Спасибо тебе.
— Как все это получилось? Он что, в окно залез?
— Все получилось по-дурацки, Денис. Слишком по-дурацки. Я, наверное, вела себя как школьница… Потом расскажу. И этот звонок, все, что я тебе наговорила…
Забудь. Он угрожал мне, Денис, понимаешь?
— Только угрожал?
— Один раз смазал по лицу, — Валерия невесело усмехнулась. — Но я его тогда здорово достала. Больше ничего не было.
Она еще раз поцеловала Дениса, он почувствовал ее язык между зубами и горький вкус ее слез.
— Не надо, — сказал Денис. — Слышишь?
Валерия помотала головой. Широкая дебильноватая улыбка расплывалась по лицу Дениса, он ничего не мог с этим поделать. Все хорошо. Черт возьми, все гораздо лучше, чем могло быть. Он поднялся, опираясь на ее плечо и дверь ванной комнаты.
Боль была терпимой, ровной, в ритме пульса.
Курлов вяло шевельнулся на полу и застонал.
— Надо обработать ему рану, — тихо сказала Валерия.
— Сначала этого коня еще стреножить надо, — сказал Денис. — Веревка есть?
Он перехлестнул за спиной мощные, безвольно болтающиеся руки, обмотал двумя петлями столбообразные ноги, свободный конец веревки продел между связанными запястьями и, подтянув ступни к рукам, затянул несколько узлов. Курлов застонал сильнее. Если бы веревка не кончилась, следовало бы еще набросить петлю на горло, чтобы резкими движениями связанный душил сам себя. А для страховки надо еще привязать задержанного к дереву, штакетнику или вбитому в землю колу. Все это Холмс узнал из старого справочника «Рукопашный бой», выпущенного НКВД СССР в 1934 году. Справочник ему давал Мамонт.
— Где ты этому научился? — спросила Валерия.
— Звони «02», — не отвечая, распорядился Денис. — Скажи так: «Следователь горпрокуратуры Петровский задержал убийцу Курлова». И назови свой адрес.
Пока девушка звонила, он обыскал Курлова, но ничего интересного, кроме фунтика с анашой, не обнаружил. Анашу он оставил в кармане: вынут при понятых — еще одна статья.
— Его надо перевязать, — сказала Валерия, положив трубку, и принялась ножницами выстригать волосы вокруг ранки.
— А правда, где ты научился так связывать? — снова спросила Валерия. — Он сказал, что ты стукач. Ловил девушек в «Интуристе». Которые с иностранцами гуляли…
Дениса как кипятком обдало.
— Что?!
— И его подругу посадил. Она красивая, хотя и дрянь… Почему он так сказал?
«Откуда он все знает?! Сволочь, откуда?!»
— Принеси йод.
— Он говорил — ты и меня посадишь. Но за что?
— Он наркоман, потому и мелет, что в башку придет. Принеси йод.
Денис сказал это спокойно, и, похоже, ответ Валерию удовлетворил. Она пошла в кладовку, к аптечке.
Холмс зажал Курлову нос. Тот задергался и открыл глаза.
— Пусти, сука! Стукач поганый!
— Почему стукач?
— Потому… Кто Тоньку Цигулеву сдал? Кто к Агееву на Кавказскую бегал?
Курлов действительно знал все. Как он мог пронюхать?
— Откуда эти бредни? — равнодушно спросил Холмс.
— Да оттуда! Я тоже стучал Агееву, но не по своей воле! Ой заставил меня! И в «Визирь» он меня послал! Из-за него я к анаше привык, да и все остальное из-за него…
— Ах, вот оно что, — понимающе кивнул Денис. — Значит, ты ни в чем не виноват.
Виноват какой-то Агеев, который заставил тебя убить Есипенко, Заметалина, кого еще?
— Не строй из себя целку! Метлу я не убивал! Родик Байдак распорядился… Он и меня подставил…
Курлов откинулся на пол и прикрыл глаза.
— Башка болит, наверное, сотрясение. Хоть «Скорую» вызови…
В комнату вернулась Валерия с йодом.
— Я ничего не придумал. Как я могу такое выдумать? Это знать надо… А откуда я могу все это знать? Ты же следователь, подумай…
Вместо ответа Денис взял у девушки йод и вылил полпузырька Курлову на затылок.
Тот дернулся от боли, выругался.
Валерия удивленно посмотрела на Дениса.
— Ничего страшного, — сказал он. — Быстрее в себя придет.
Курлов, не открывая глаз, попытался перевернуться, но связанные за спиной руки мешали.
— Гнусы, — пробормотал Курлов. — Отпидоращенные гнусы.
В дверь настойчиво позвонили.
— Быстро приехали, — сказал Денис. Но облегчения он не почувствовал. «Откуда эта сволочь все знает?»
Ответ на этот вопрос Денис получил на следующий день, когда делал обыск в квартире Курлова. Среди бумаг в письменном столе он обнаружил листок из блокнота с рисунком, выполненным капиллярной ручкой: тонкая, то ли женская, то ли детская фигура, распяленная в вызывающей позе. Лицо нимфетки наполовину скрыто прядью волос, гибкая спина с просвечивающимся позвоночником, голое необросшее лоно.
Если бы Агеев подрядился татуировки накалывать уркам, они бы его завалили деньгами. Денис перевернул листок. Здесь был записан номер телефона. Хорошо знакомый номер. Курлов говорил правду!
* * *Дело делу рознь. Сейчас Денис ощутил это особенно наглядно. Расследование в отношении Курлова шло как по маслу: экспертиза показала, что кровь на трубе с его «пальцами» принадлежит Есипенко, люди Суровца рыли землю и раскопали, что Курлов забил до полусмерти бомжа на чердаке и ограбил студентов в каком-то подвале, неожиданно дружно его опознали сотрудники «Пилота», Степанцов мгновенно выдал санкции и на обыск, и на арест… В результате «накрутивший» восемь статей Курлов надежно устроился в следственном изоляторе ФСБ. Когда Денис позвонил Агееву, тот на минуту задумался, а потом сказал: «Ладно, мы его подержим пару недель, но не больше. И вообще, я уезжаю в командировку, ты меня случайно застал». Уголовные дела, по которым проходил Курлов, Денис объединил в одно производство и надеялся завершить их как раз за пару недель. Но потом наступит судебная волокита, Курлова переведут в обычную следственную тюрьму, где «неудобные» обвиняемые имеют обыкновение скоропостижно умирать или кончать с собой. Впрочем, об этом Денис старался не думать. Расследование проходило успешно, чего не скажешь о других делах.
