Вячеслав Жуков - По следу коршуна
Вечером Семен затащил ее в постель, и не смотря на отчаянное сопротивление, легко овладел девушкой. Юрий, как и в прошлый раз не вступился за нее. Сидя в соседней комнате, он спокойно наблюдал в открытую дверь, как огромный Семен навалился на девушку, прижав ее к кровати, на которой совсем недавно она занималась любовью со стариком Академиком. Пусть теперь потешит молодого. Видел, как застонала она, когда Семен грубо забросил ее ноги себе на плечи. Улыбнулся и не поленился встать, подойти и закрыть дверь. Хотя Семен и не стеснялся его. Даже наоборот, пригласил, увидев Юрия в дверном проеме.
– Присоединяйся. Сделаем «бутерброд». Вон какая она вкусная.
Юрий отказался. На эти забавы, двух извивающихся на постели тел, он смотрел глазами умудренного жизнью человека. Захотели порезвится? А чего они стоят в этой жизни? Тупица Семен, готовый проломить череп кому угодно за бутылку водки. И эта молоденькая, шалашовка, неудачница. Не пригодная ни на что, кроме, как раздвигать пошире ноги. Ненасытная сучка. Таких как Семен, чтобы ее удовлетворить, нужно пятерых. В ближайшем будущем от них придется избавляться. Даже от Семена. И Юрий сделает это не жалеюче.
Когда Семен вырубился мертвым сном, Маша тихонько выскользнула из-под одеяла. Быстро натянула трусики, одела шорты и майку. Одежда Семена лежала на кресле. Запустив руку в карман его брюк, девушка достала ключ от подвала и крадучись вышла из комнаты. На минуту остановилась за дверью, прислушалась. Храпит Семен как храпел, и девушка успокоилась. Намаялся на ней здоровяк, удовлетворяя свою похоть. Выложился весь, хоть за ногу дергай. А как Юрий?
Она подошла к двери, за которой в маленькой комнатенке, где едва умещалась кроватка, спал Юрий. Прислушалась. Тишина за дверью. Спит, наверное, бывший ее любовничек. Поздно уже. Время два часа ночи. И Маша босиком пошлепала по лестнице на первый этаж. Сама поражаясь тому, что в тишине огромного дома совсем не слышно ее шагов, словно вовсе и не она сбегает вниз, а ее сознание, воплотившись в некую телесную субстанцию. А сама она еще там возле Семена.
Выскользнув через веранду на улицу, она подбежала к двери, на которой висел здоровенный замочище, и прежде чем отпереть его, тихонько позвала:
– Эй, милиционер?
Услышала шаги, а потом тихий шипящий голос Ваняшина:
– Ну, чего тебе? Скучно стало? Посмеяться пришла?
Живой еще мент. Не окачурился, как того хотел Семен. Злой он человек. Даже лежа с ней в постели, думал о том, как бы прикончить молодого мента. И если б не Юрий, растерзал его на куски. Он и ее не пожалеет. И Маша боялась его. И Юрия боялась.
Сунув ключ в замок, оглянулась. Дверь вернады открыта. А ведь она закрывала ее. Но никого нет. Ветром, наверное, дверь открыло.
Она быстро отперла замок, открыла дверь погреба.
– Выходи, милиционер. Бежать тебе отсюда надо, пока Семен не грохнул тебя. Да и меня заодно. Побыстрей давай, – торопила она.
Ваняшин поглядел подозрительно. Не разыгрывает ли его, случайно, эта крошка? Только с чего бы ей проявлять к нему жалость? Она, вроде, с бандитами заодно.
– Да не хочу, чтобы тебя убили. Ты, вроде, как из-за меня пострадал. Это ведь я тебя узнала. Только я ведь не знала, что ты мент. Думала, ты один из парней Академика. И тот цыган… Когда вы следили…
– Да не цыган он, а грек.
– Какая разница? Хоть хохол, – не проявляя особенного интереса к национальности капитана Грекова, сказала Маша. – Там на кладбище, работяга сказал, что менты спрашивали про цветы и кто их привозит, но я на тебя не подумала. А Юрий сразу сказал, что ты от ментов.
– Слушай, мне бы руки развязать. Отвалятся скоро, так отекли. Поможешь? – попросил Ваняшин, показав онемевшие руки.
Маша достала из кармана шорт перочинный ножик Ваняшина. Забрала его у Юрия. Раскрыв, быстро перерезала липкую ленту, отдирая ее с рук лейтенанта.
– Вон там стоит моя машина, – показала она в темноту. – Ключи, в замке зажигания. Мы можем воспользоваться ею. Ты как?
Ваняшину стало жалко оставлять свою новую «девятку» совсем недавно купленную отцом. Нехорошо получилось. Отец дал ему поездеть на работу. Оставить ее тут, значит, распрощаться с ней навсегда.
– Поехали лучше на моей, – предложил лейтенант, глянув на свою новенькую красавицу, стоящую напротив веранды под фонарем.
Но Маша упрямо замотала головой.
– Нет.
– Почему, нет?
– Да потому, – несколько громче, чем это следовало бы, произнесла она. Но довел ее этот молодой мент своим непониманием. Или тупостью. Маша еще точно не решила чем. Да и решать-то некогда. Ноги бы унести отсюда. В камере хранения Белорусского вокзала у нее стояла сумка, а в ней новенький паспорт с другой фамилией и именем. Причем, самый, что ни на есть, подлинный. Спасибо Стасику. Постарался. Обещал увезти ее отсюда, из этой вонючей дыры и не успел. Но Маша не дура, и сама решила бежать. И сделать это сейчас и не медленно, пока оба ублюдка спят. Еще перед тем, как Юрий с Семеном, приехали сюда, она собрала сумку, положила в нее новый паспорт и оставшиеся от Стасика пять тысяч долларов. И все это отвезла в камеру хранения. Искала шанс удрать от Юрия с Семеном. И вот он, это шанс. И очень бы не хотелось, чтобы все сорвалось. Могла бы убежать одна, да жалко стало этого молодого лопуха. Забьет его Семен до смерти. Забавы ради, забьет.
– Как ты сам не понимаешь? Во-первых, твоя машина стоит под фонарем. И хорошо видна из окон дома. Видишь?
– Вижу, – угрюмо отозвался Ваняшин, теряя всякую надежду уехать отсюда на своей «ласточке».
– Во-вторых, в ней нет ключей. Ключи остались у Юрия. Вон его комната, – показала Маша рукой на второй этаж, – на втором этаже. Хочешь, пойди, забери ключи.
Ваняшину нарываться на неприятности не хотелось. Поэтому он тут же отказался, куда-либо идти, кроме как к «Жигуленку» принадлежащему Маше. Наверное, она знает, что говорит.
– Не пойду, – буркнул он, стараясь не отстать от девушки.
– Правильно. Потому, что даже, если бы ты отобрал у Юрия ключи от своей тачки, ты бы все равно далеко не уехал.
Это было похоже на наезд, стерпеть который лейтенанту не позволяло самолюбие. Неужели эта девчонка считает свою каракатицу лучше его «ласточки»?
– Это почему же? – Ваняшин даже остановился, от такой наглости.
– А потому что в твоей машине почти нет бензина. Я проверила.
– Вообще-то, ты права, – лейтенанту оставалось признать свое поражение. Вспомнил, что, мотаясь, за синим ее «Жигуленком», забыл заправить бак. А на те капли, что оставались в нем, и в самом деле, далеко не уедешь.
– Вот так, лейтенант, – Маша показала ему язык.
– Ладно, ты не очень-то задавайся.
Живя в доме Академика, она знала, где хранится второй ключ от ворот. Поэтому, когда Юрий запер ворота и положил ключ себе в карман пиджака, Маша не расстроилась. На веранде, в тумбочке лежал второй ключ, про который Юрий не знал. Его Маша и взяла. Ворота открыла сама, Ваняшину не доверила. Как вареный он, насиделся там в темноте. Да и Семен отделал его хорошо, ничего не скажешь.
Дверь «копейки» была не заперта, Маша открыла ее и запрыгнула в машину, предлагая то же самое проделать и Ваняшину. Вечером, когда Юрий с Семеном были уже в доме, она тихонечко вышла и отперла в «Жигуленке» обе двери, и ключи оставила в замке зажигания.
– Все. Можем ехать, – сказала она, предпочитая не задерживаться. Потому что, если Юрий их увидит в машине, убьет обоих. А если не он, то, это сделает Семен. Так что, лучше побыстрее убраться отсюда.
Ваняшин уселся рядом на сиденье.
– Ну, давай, заводи. Чего ты ждешь? – поторопил он Машу, не понимая, что происходит. Она его подгоняла, а теперь сидит…
Маша, как идиотка смеялась. А лейтенант не понимал причину ее смеха. Вот хохотунья. Нашла время хохотать.
– Ты чего? – прошепелявил он, уставившись в ее большие глаза.
Девушка показала на замок зажигания, в котором отсутствовал ключ.
– Ключ…
– Что, ключ? Заводи! – прикрикнул Ваняшин на девушку. Издевается она над ним, что ли? Сама же говорила, что все готово к побегу.
– Они вытащили ключ. Нет его. Видишь.
– О-о, черт! Может он у тебя в карманах шорт? Ну, поищи, – взмолился Ваняшин. Только теперь осознал свою ошибку. Надо было драпать отсюда без машины. Отыскать отдел милиции. Навязала эта девчонка ему свою идею побега, а она оказалась не сбыточной.
– Я его оставила здесь. Понимаешь? Здесь, в замке.
– Ну и дура. Надо было хотя бы спрятать, положить под сиденье, – Ваняшин толкнул дверь, а Маша вскрикнула:
– Ой! Юрий!
Он подошел сзади. Стоял рядом и спокойно наблюдал за их мельтешней. И только, когда Маша все-таки увидела его, вышел из темноты, показал ключи.
– Нельзя быть такой безалаберной, – последовало от него замечание, которое Ваняшин нашел в высшей степени справедливым.
– Поняла? Я ведь тебе тоже самое говорил, – пролепетал он.
– И куда же вы собрались, голуби мои? – спросил Юрий с усмешкой.
