Линвуд Баркли - Поверь своим глазам

72

— Заходите, — сказал я.

Мы с детективом Дакуэртом расположились в гостиной.

— Поверьте, я понимаю, каково вам пришлось в последние дни. Вы уже нормально себя чувствуете?

— Наверное, не так плохо, как мог бы… Все-таки это было нелегким испытанием.

— Точнее слова не подберешь. Но вы не возражаете закончить разговор, который мы начали позапрошлым вечером?

— Нет, — ответил я, — хотя теперь кажется, будто с тех пор минула вечность. — Я потер лоб. — Вы рассказывали о нашем отце.

— Верно.

— Упомянули, что он сам связался с вами.

— Да.

— С какой же целью?

Дакуэрт удобнее устроился в кресле, положив руки на подлокотники.

— Ваш отец хотел сообщить мне о том, что произошло с вашим братом Томасом, когда он был еще подростком. Многие годы он отказывался верить в случившееся… То есть не хотел верить словам вашего брата. Потому что… Даже не знаю, как правильнее выразить эту мысль…

— Потому что мой брат не относится к числу свидетелей, показаниям которых можно полностью доверять.

— Именно поэтому.

— Потому что он слышит голоса, каких на самом деле нет, и видит происшествия, которых в действительности не происходит… — Я осекся. — Правда, как выяснилось, это не всегда так. Но чаще всего.

— По этой же причине, когда много лет назад Томас пришел к вашему отцу и пожаловался, что подвергся насилию, тот не поверил ему. Ваш брат обвинял в насилии одного из друзей отца. Томасу заявили, что это его извращенные выдумки, и строго запретили когда-либо вообще поднимать данную тему.

— Да, насилие, — кивнул я. — Томас успел кое-что рассказать мне перед тем, как нас похитили.

— Причем это было насилие сексуального характера, — продолжил Дакуэрт. — Если называть вещи своими именами, то речь идет об изнасиловании. Или по крайней мере о попытке изнасилования несовершеннолетнего.

Я почувствовал, как во мне постепенно вскипает гнев.

— Томас сообщил отцу, кто это был?

Дакуэрт поднял руку.

— Не горячитесь. Я как раз хотел перейти к этому. Ваш отец имел нелицеприятный разговор с тем своим другом, который был шокирован и поражен подобным обвинением. Он, разумеется, все отрицал, и Адам поверил ему. Поверил ему, а не Томасу, потому что у сына уже тогда в голове роилось множество самых сумасбродных фантазий.

— Да, Томас был таким всегда.

— Но не так давно случилось нечто заставившее отца изменить свое мнение, — сказал Дакуэрт.

— Что же?

Детектив осмотрел гостиную, задержав взгляд на телевизоре и проигрывателе дисков системы «блю-рэй».

— Ведь ваш отец обожал всевозможные технологические новинки, верно?

— Да, — подтвердил я. — Ему нравились современные электронные игрушки и приспособления. Многим мужчинам в его возрасте все это кажется сложным, но только не отцу. Ему хотелось, чтобы у него в доме все было самых последних моделей. А как ему понравилось смотреть спортивные передачи на экране с высоким разрешением!

— И ваш отец собирался обзавестись новым мобильным телефоном, — сообщил Дакуэрт.

Я вздрогнул от неожиданности.

— А вам откуда известно?

— Он сам сказал мне. Собственно, это и послужило причиной.

Я вцепился в подлокотники кресла.

— Продолжайте, — попросил я.

— Ваш отец хотел иметь сотовый телефон, у которого было бы множество разных новомодных наворотов, а не просто трубку для обычных звонков. Лично у меня как раз такой телефон. С ним можно вытворять всевозможные трюки, однако я не научился ни одному из них. Мне потребовался год, чтобы понять, как сделать им обыкновенную фотографию. А вот вашему отцу как раз и требовался аппарат с хорошей камерой. Чтобы делать качественные снимки.

— Понимаю.

— Он уже начал изучать рынок, побывал в нескольких магазинах, но, выслушав рекомендации продавцов-консультантов, не знал, можно ли им довериться. Подозревал, что ему просто пытаются впарить модель подороже. В таких случаях всегда хочется знать, чем пользуются твои друзья, выслушать их мнение. В общем, использовать чужой опыт.

— Да.

— И, как рассказал мне ваш отец, так случилось, что однажды он заглянул в гости к своему другу — тому самому, кого Томас обвинил в насилии над собой много лет назад, — заметил на столе его мобильник и решил взглянуть. Из чистого любопытства. Друга в тот момент не было в комнате, но Адам не придал этому значения, считая, что тот все равно не стал бы возражать. Ему было интересно, как работает камера, и он нажал пару кнопок, чтобы включить эту функцию. А потом случайно заглянул в архив, где хранились сделанные прежде снимки.

Дакуэрт замолчал, словно собираясь с духом.

— И что же было дальше? Какие снимки он увидел?

— Мальчиков, — ответил детектив. — Там оказалась подборка фотографий мальчиков. Но только не обычных семейных фото. Это были изображения детей — десяти, двенадцати, тринадцати лет, — обнаженных и снятых в самых вызывающих позах. Ваш отец не находил слов, чтобы описать их мне, такое отвращение пережил.

— И эти снимки сделал его друг?

Дакуэрт кивнул:

— Как оказалось, он только что вернулся из какой-то поездки. Из такого места, где люди с подобными наклонностями могут в полной мере удовлетворять их. И в ту же минуту, когда Адам Килбрайд увидел снимки, до него дошло, что сын с самого начала говорил ему чистую правду. Томас ничего не выдумал. Человек, которому нравились подобные изображения, вполне был способен изнасиловать вашего брата.

— Кто он? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Детектив жестом попытался успокоить меня.

— Позвольте мне закончить. Так вот, когда приятель вернулся в комнату, ваш отец предъявил ему фото. Спросил, что это за гадость. Заявил, что теперь уверен в правдивости слов сына.

— И как реагировал приятель?

— Разумеется, горячо все отрицал.

— А что сделал отец?

Впрочем, одно я уже знал сам: он воспользовался своим компьютером, чтобы провести поиск на тему детской проституции.

— Думаю, ему потребовалось время, чтобы решиться на какие-то действия. А потом он позвонил мне. Объяснил, что ситуация сделалась для него невыносимой, он пытался извиниться перед вашим братом, но они чуть не подрались из-за этого. Еще его интересовало, можно ли привлечь того человека к ответственности за надругательство над Томасом. Мне пришлось ответить, что это маловероятно. За давностью лет, учитывая умственное состояние Томаса, добиться обвинительного приговора было бы почти невозможно.

— А снимки в телефоне? Разве не улика?

— Ваш отец догадывался, что приятель сразу удалил их, не успел он выйти за порог, но он все равно выспрашивал у меня, нельзя ли заставить его понести наказание за платный секс с детьми, пусть это и происходило за рубежом.

— Таиланд, — произнес я.

— Что?

— Полагаю, в данном случае речь идет о Таиланде. Знаю, что это не единственная страна, где детский секс легкодоступен. Более того, я почти уверен, что с этим нет проблем и у нас. Но только один из приятелей отца летал именно в Таиланд.

— Теперь о том, почему я не ответил на ваш вопрос относительно личности насильника, — сказал Дакуэрт. — Дело в том, что этого я не знаю. Ваш отец так и не назвал мне его имени, поскольку никак не мог решить, что ему делать. — Он вздохнул. — А вскоре произошел несчастный случай, и Адам Килбрайд погиб.

— Да, — вздохнул я. — Несчастный случай…

73

— Лен Прентис, — сказал я.

— Повторите имя, — попросил детектив, доставая блокнот.

— Лен Прентис. Отец много лет работал на него. И они считались давними приятелями. А вот брату он никогда не нравился. Пару дней назад Лен явился сюда и попытался увезти Томаса с собой обедать. Наверное, хотел разнюхать, что отец успел рассказать ему перед смертью. Кстати, этот человек любит бывать в Таиланде. Причем без жены.

— Что ж, — заметил Дакуэрт, — весьма примечательный факт.

Я ощутил усталость. Мало мне было случившегося в последние два дня, так теперь еще и это.

— Сукин сын! Извращенец. Он надругался над Томасом, зная, что это сойдет ему с рук. Что бы Томас ни говорил позднее, у Лена всегда найдется возражение. Мол, вы что, не знаете этого парня? Он плетет невесть что. Умалишенный, да и только.

— Распространенный случай, — произнес Дакуэрт. — Подобные типы всегда выбирают себе уязвимых жертв, которыми легко манипулировать и держать их под контролем.

Кровь пульсировала в моих висках. Хотелось сесть в машину, добраться до дома Лена Прентиса и разделаться с ним. А я был готов удавить его голыми руками.

— И Томасу столько лет пришлось жить с этим, не имея возможности никому рассказать о случившемся, — заметил я.

— Да, — отозвался Дакуэрт, — после неприятностей, на которые он нарвался после разговора с отцом, ему хотелось навсегда забыть обо всем.