Сергей Зверев - Прирожденные аферисты
Он провел гостей мимо того же швейцара, который уважительно поклонился. Поднялись на тот же третий этаж, на то же место.
– Все решено, подписано. – Начальник продемонстрировал папку с документами. – Осталось только внести деньги, получить накладную и с ней ехать на стоянку на юг Москвы, забирать машины. Права есть?
– Конечно, есть, – закивал бригадир, который не один год отработал водителем в совхозе, а учитель служил в армии в автомобильных войсках.
– Значит, поедете домой на своих машинах.
Они проследовали на четвертый этаж и остановились перед кабинетом с вывеской «Бухгалтерия. Время работы с 9.30 до 17.30. Обеденный перерыв с 13.00. до 14.00.»
– Давайте я внесу деньги, после чего отдам вам документы, – предложил начальник. – Годится?
– Сами внесем, – сказал Отабек, почуявший что-то неладное. Его чувства были обострены оттого, что на руках такая сумма. – Зачем вас утруждать?
– Вас кассирша не знает. Будет много вопросов… Ну что вы боитесь? Я похож на мошенника?
– Зачем так говорить, уважаемый? Конечно, не похож… Но деньги сами хотим отдать.
Отабек готов был сквозь землю провалиться от стыда, что обижает хорошего человека. Но вручать просто так целое состояние…
– Ох, вы создаете некоторые трудности. Хотя я понимаю ваши опасения. Деньги немалые… Вот что, возьмите мой паспорт в залог. – Начальник вытащил из кармана пиджака паспорт.
– Извините, уважаемый, – произнес, поклонившись, бригадир, но паспорт взял и протянул его учителю.
Адеис Александрович нырнул в бухгалтерию. А для узбеков потянулись минуты ожидания. В душе их кипела смесь чувств – тут и предвкушение вожделенного мига, когда мотор в своей машине заурчит и рука повернет рычаг скорости. И вместе с тем опасение – вдруг не получится. И еще страх за деньги… А потом и нарастающая паника, когда прошло сорок минут, а начальник все не появлялся. За это время в кабинет зашло и вышло уже полтора десятка человек.
– Что он там делает? – спросил учитель.
– Давай еще подождем, – примирительно сказал Отабек.
– Да сколько можно ждать?!
Худайберди толкнул дверь и зашел в просторный кабинет, где за деревянными счётами сидели три бухгалтерши и у стойки ждали два посетителя. Но начальника среди них не было.
– Уважаемая, – обратился к бухгалтерше зашедший следом за учителем Отабек. – Тут мужчина такой заходил, платить должен был. Высокий, в сером костюме.
– Какой мужчина? – недоуменно посмотрела на посетителя пожилая бухгалтерша.
– Вот, – бригадир продемонстрировал паспорт. – Где он?
– Да, зашел такой и ушел сразу. Даже ничего не спросил.
– Как ушел? Куда?
– Туда. – Женщина указала на вторую дверь.
Учитель подошел к двери, толкнул ее. За ней был выход в другой коридор…
– Шакал он, а не начальник! – воскликнул бригадир, завершив свой печальный рассказ. – Зарезать бы его за такое, как барана!
– Ну, резать у нас наказуемо, даже преступников, – произнес Маслов успокаивающим тоном. – А вот ответить по всей строгости закона они должны.
– Ты их найдешь, уважаемый?
– Сделаю все, чтобы найти… Но вы нам должны помочь.
– Конечно, поможем!
– Для начала поедем на Петровку, посмотрим журналы. Может, узнаете этого начальника.
– Какие журналы? – удивился Отабек. – Он что, киноартист великий?
– Наши журналы. Там артисты другого жанра…
Глава 10
Баграм под стук вагонных колес радостно насвистывал новую песенку ансамбля «Поющие гитары» и время от времени даже напевал:
Синий-синий иней лег на провода.В небе темно-синем синяя звезда, о-о…
– Радуешься, что на след напали? – спросил Давид.
Его воодушевило, что им удалось вполне удачно показать себя сыщиками – пусть до успеха еще далеко, но начало положено. И как звучит – напали на след. Прямо как в кино!
Баграм посмотрел на племянника и усмехнулся:
– Как тебе понравилось, что эти жулики еще и комбинат «Красный Перекоп» обокрали?
– Негодяи, да, – закивал Давид. – Настоящие негодяи.
– Я не об этом… Видел, как лицо того типа в отделе сбыта вытянулось?
– Ну. – Давид еще не понимал причину энтузиазма своего дяди.
– Их же тоже обманули, как последних дураков.
– Обманули.
– Ты не понимаешь? То мы, Айратяны, были главными дураками. И тут видим не меньших дураков. А это, знаешь ли, уже совсем другое дело.
– Ну да, – вынужден был согласиться Давид.
– Тонкость тут есть. Психология это, племянник.
– Нужная наука.
– Учиться тебе надо, чтобы все знать. – Баграм налил в стакан, вставленный в подстаканник, пиво, купленное на остановке в вокзальном ларьке. Утром он прикупил также пяток свежих пирожков у перронных торговок. Пирожки были – объедение.
– Я с дядей Ашотом работать буду, – заявил Давид. – Там учиться необязательно.
– Будешь сумки шить до седых волос и продавать их, как я? А потом мошенников искать. А не лучше, как академик Амбарцумян, звезды изучать? Или, как академик Аганбегян, экономику продвигать? Образование – это сила, племянник. Знания нужны. Диплом нужен.
– Наверное, да, – нехотя произнес Давид. Ему не нравилось учиться. Зато нравилось лазить по горам, искать обидчиков. У него был нерастраченный боевой дух.
– Я в свое время много упустил. Теперь жалею, невежественным дураком перед всем миром выгляжу… Ладно, Давид. Нам главное – успеть в Брест прежде, чем начнется шум вокруг того товара с Ярославля. Милиция подключится, а от нее нам надо держаться подальше…
– Я вот что не понимаю, – заявил Давид. – Ну, нас они обокрали – так мы, считай, частники-индивидуалисты.
– И сами всего боимся, – со смешком добавил Баграм. – Вот и надеются, что мы шум не поднимем.
– Хитрые, – кивнул Давид и покраснел, вспомнив, что после того, как их надули, они от избытка чувств отправились с Ашотом в отдел милиции, подняли там шум и только в последний момент сообразили, что в их делах правоохранительные органы не помощник. Хорошо, сообразили уйти оттуда до того, как с них взяли объяснение и паспортные данные. Об этой глупости они родственникам рассказывать постеснялись.
– Только с нами они ошиблись, – изрек Баграм. – Мы сами вопрос этот закроем.
– Но ведь они государство обманули. Государство! – выдал Давид с оттенком торжественности и опасливого уважения.
– А что государство?
– Если мы их везде ищем, то государство уж точно в покое не оставит. У государства армия, милиция. Сила!
– Ой, Давид. Сколько же тебе еще предстоит узнать, пока доживешь до моих седин. Думаешь, государство все видит? Да у него порой воровать легче, чем у последнего растяпы.
– Это ты неправильно говоришь, – возмутился Давид.
– Помнишь Оганеса из Еревана, племянника бабушки Лусине?
– Он к нам приезжал год назад. У него «Москвич-408» красный.
– Оганес после войны в Молдавии строителем работал. В войсковой части. Настоящая строительная войсковая часть. Караул под ружьем. Пулеметы в оружейке. Все по уставу. И командир – такой плечистый полковник, орел, очень строгий. Во время войны сам мародеров и нарушителей дисциплины расстреливал. Оганес по восемнадцать часов надрывался, план давал. Хотя платили хорошо. А однажды один работник, которого с облигациями обманули, жалобу написал в Министерство обороны. И через несколько дней государственная безопасность с прокуратурой приехали. И всех арестовали.
– За что? – удивился Давид.
– Оказалось, часть поддельная была.
– Как это, воинская часть – и поддельная?
– Прокуратура установила, что этот командир строительное образование еще до войны получил, с ГУЛАГом каналы рыл, там все ходы-выходы узнал. В первые дни войны он, старший лейтенант, вместе с шофером своим из части сбежал. Собрал вокруг себя таких же дезертиров, которым по законам военного времени расстрел положен. Они по поддельным документам строительный батальон создали по обслуживанию тылов. И так разумно всё обтяпали, что тыловое командование было уверено – часть настоящая. Они туда подбирали отставших от своих полков солдат, даже с военкоматов им пополнение присылали.
– И никто не заподозрил ничего?
– Война, неразбериха. Так они до Берлина дошли. Оттуда целый состав с трофейными машинами и тракторами привезли. До середины пятидесятых годов и доработали. Договора заключали, дороги строили, план выполняли. Полковник перед пионерами выступал, за трибуной в обкоме стоял. И случайно все вспылю. А ты – государство. Смешно!
– Что с полковником стало?
– Как что? Расстреляли.
– Вот видишь. Все-таки расстреляли.
– А скольких не расстреляли? Сколько контор работает, а мы и не подозреваем, что они негосударственные?
– Много?
– Не знаю. Одну знаю точно.
– Правда?
– Да, Давид. Это мы. По бумагам – государственный цех. А по факту – сплошная частная лавка.
– Но это же семейное дело, – обиделся вдруг Давид. – Мы своими руками все делаем. И на нас никто внимания не обращает.