Андрей Курков - Игра в отрезанный палец
А быть двойником Георгия было совсем нетрудно, ведь никто не видел его лица, никто не знал о его существовании. Он существовал только голосом или теми несколькими появлениями в плохо освещенных местах. И то, что Георгий знал намного больше, чем он, было тоже очевидно. Он, видимо, знал все, что было известно Николаю Ценскому. Иначе он не считал бы Ника «отыгравшим свою роль до конца».
* * *Вечером, когда они вернулись в коттедж, позвонил Георгий.
— Ты хоть пальчик в холодильник положил? — спросил он.
— Нет, — ответил Виктор.
— Положи, лучше сохранится! Как отдыхается?
— Ничего.
— У вас под боком отличный рыбный ресторан! Сходите и поужинайте, все-таки вы оба заслужили нормальный отдых!
Предложение сходить в рыбный ресторан прозвучало для Виктора почти как приказ. И этот приказ он был готов с удовольствием исполнить, тем более, что уже проголодался. Ник тоже был голодным.
Рыбный ресторан оказался частью туристского комплекса, или, как это место называлось по-английски — «курортной деревни Altinkaya». В уютно освещенном свечами зале их встретил сам хозяин курортной деревни Самви. Провел по залу, предлагая выбрать столик. Виктору понравился столик возле огромного, высотой метра в полтора камина, над которым висели бронзовые вычеканенные блюда, похожие на средневековые щиты. Самви зажег низенькую свечку на столе. Ник взял в руки меню. Несмотря на то, что каждое блюдо представлялось на трех языках, эти названия ничего Нику не говорили. Ясно было только одно — все это или рыбы, или их родственники. Только в конце странички появилось знакомое слово «calimari».
— Кальмаров будешь? — спросил Ник у Виктора. Тот кивнул.
Заказ принял сам Самви. Предложил пока заказать белого вина. Они согласились.
Вино было полусухое, с приятной кислинкой.Ник и Виктор приготовились терпеливо ждать свой заказ, но уже через пару минут возле них появился смуглый официант. Он принес маленькие тарелочки с суфле из креветок.
— Мы этого не заказывали, — сказал удивленный Ник.
— Это закуски, — объяснил официант. — Они идут к каждому основному блюду…
Закусок оказалось тринадцать и они назывались «мезы». Виктор и Ник быстро вошли во вкус и едва успевали съесть одно, как официант приносил что-то совершенно другое.
В ресторане появилось еще несколько клиентов, и Ник наблюдал, как и вокруг них завертелся официант. Со стороны суета, создаваемая подачей «мез», чем-то была похожа на танец. Только музыки в ресторане не было. Она зазвучала позже, после того как Самви зажег камин, возле которого они сидели.
Вино закончилось и они заказали еще. От камина шло живое тепло. Сам хозяин принес им по большущему блюду, где из «норки», вырытой в горе зеленого салата, выглядывал запеченный кальмар. На краю блюд лежало по половинке крупного лимона. Ник уверенно взял свою половинку и выдавил на кальмара и салат.
— Ты что, знаешь, как все это надо есть? — не без зависти в голосе спросил Виктор.
— Нет, но раз дают лимон — надо его выдавить? — уверенно произнес Ник.
Виктору мысль показалась вполне логичной и он последовал совету.
Турецкая «плавучая» музыка напоминала колыбельную. Она звучала негромко и ненавязчиво.
Виктору вдруг показалось, что за ними кто-то наблюдает. Странное ощущение возникло словно само по себе, ведь Виктор по сторонам не оглядывался. Он замер на мгновение, уставившись на своего еще недоеденного кальмара. Потом обвел взглядом ресторан. Возвратив взгляд на Ника, он отметил человека, одиноко сидевшего за самым дальним от них столиком. Почти интимное освещение низеньких свечей не позволяло видеть лица других посетителей.
Внезапно появившееся у Виктора волнение само собой улеглось. Он успокоился, «вернулся» к кальмару.
— Ты чего побледнел? — спросил его Ник.
— Не знаю, жарко, — Виктор кивнул на камин.
— От жары обычно краснеют, — проговорил Ник. Подошел Самви, предложил еще вина. Время текло медленно. Музыка снова затихла. Слышен был треск огня в камине.
Виктор пересчитал свои доллары.
— Как ты думаешь, сколько это будет стоить? — спросил он у Ника.
Тот пожал плечами.
— Может, долларов сто.
Виктор кивнул. Его устраивало предположение Ника. По совету вежливого Самви заказали кофе-"садэ" — горький и крепкий, сваренный по-турецки. К кофе Самви принес политые медом ореховые шарики.
— Это за счет ресторана, — сказал он.
Настроение у Ника и Виктора было под конец вечера действительно праздничное. Прошлое и настоящее словно отпустило их на время.
Ник спросил Самви, могут ли они заплатить долларами.
— Конечно, — ответил хозяин. — Но не сегодня. Ник недоуменно переспросил турка.
— За ваш ужин уже заплатили, — объяснил Самви.
— Кто?
Самви оглянулся, посмотрел в дальний угол ресторана.
— Он уже ушел.
Ник перевел Виктору новость.
Виктор тоже оглянулся, посмотрел на столик, за которым совсем недавно одиноко сидел мужчина.
— Значит, мы не одни, — спокойно произнес Виктор. У Ника этот вывод никаких эмоций не вызвал. Он допил кофе и потер пальцами виски, удивляясь тому, что крепкий кофе не смог «смыть» с языка вкус полусухого вина.
Попрощавшись с Самви, они вышли из ресторана. Постояли под высоким, засыпанным звездами небом. Теплый воздух шелестел листьями растущих рядом с рестораном деревьев.
— Красота, — прошептал Виктор и в его голосе зазвучали нотки грусти.
— Да, — сказал Ник и вздохнул.
— Почему так печально? — прозвучал рядом, со стороны деревьев, мужской голос, показавшийся Виктору страшно знакомым. — Жизнь прекрасна, несмотря на мелкие и крупные трудности…
— Георгий? — спросил Виктор, уже заметив стоящего возле ближнего дерева человека в сером плаще.
— Да, Георгий, — прозвучал ответ. Человек медленно подошел. Остановился рядом с ними. Протянул руку Нику.
— Будем знакомы? — спросил он. — Пора уже познакомиться, раз случай представился. Случай ведь — бог жизни?!
Ник пожал руку Георгию, а в голове снова прозвучали только что произнесенные Георгием слова «Случай — бог жизни!» Это же была его фраза, полученная «в наследство» от погибшего в Африке друга и коллеги. Случай — бог жизни…
— Вы к морю уже ходили? — спросил Георгий, поправляя шляпу.
— В Кирении, — ответил Виктор.
— Здесь море и поближе есть, — сказал он и, кивком головы показав направление; пошел к дороге. Молча они втроем дошли до берега. На это понадобилось минут пятнадцать. Уселись на ствол поваленного дерева лицом к покачивающейся на волнах лунной дорожке.
— Хорошо быть вдали от родины, — проговорил Георгий, ни к кому не обращаясь.
Было слышно шипение волны, облизывающей осыпавшийся камнями берег.
— Вот ведь интересно, — продолжил Георгий, глядя на море перед собой. — Почти двадцать пять лет живет себе страна, никем кроме Турции не признанная — Турецкая Республика Северного Кипра. Живет себе тихо и счастливо…
Георгий сидел с краю. Медленно повернув голову, он посмотрел на лица Виктора и Ника.
— Год назад здесь отдыхал Броницкий, — говорил Георгий. — Со своими новыми друзьями…
Виктор, услышав про Броницкого, ожил. Посмотрел на Георгия. Словно ожидал продолжения. И оно последовало.
— Друзьям показалось мало той суммы, которую он мог снять в одиночку, без двух старых друзей, не знавших, где он отдыхает… Поэтому, вернувшись в Киев, он стал придумывать, как бы всех троих собрать здесь и, когда все будет сделано, от двоих отделаться… Ему, наверно, пообещали место премьер-министра, хотя оно стоит дешевле этой суммы…
Красивый бархатный баритон Георгия звучал на фоне шипения волны почти как музыка, как текст из какого-то фильма, начитанный талантливым актером.
— Он сам поднял волну и сам от нее захлебнулся…
— То есть вы его убили? — спросил Виктор. Ни один мускул не дрогнул на лице Георгия. Не сводя глаз с ночного моря, он щелкнул языком. Потом наклонился, взял с земли камешек и бросил в воду.
— Никто его не убивал. Он сам выпил коньяка и принял таблетки, несовместимые с алкоголем, создав нам массу проблем! Что с ним случилось потом, после ресторана, и кто его отправил в полет, я не знаю. Да это и не важно. Для нас он все еще живой. Как бы. По крайней мере здесь он с нами. Окончательно он умрет только через пару дней. У нас не принято умирать, не передав дела…
Ник слушал Георгия без особого интереса. Его мысли были заняты другим. Он пытался представить себе встречу с женой. Пытался, и не мог. Что-то не совпадало в его воображении, словно он больше никогда и не мог встретиться с Таней. Может, внутри у него существовало твердое знание о ее смерти, и знание это было непоколебимо, оно просто блокировало любые игры воображения? Ник вздохнул.
— О жене думаешь? — спросил его внезапно Георгий. Потом полез во внутренний карман пиджака, достал конверт и протянул Нику.
