Ярослав Зуев - Три рэкетира

– Е-мое. Как это жалко? Армеец? Что ты стал, твою бабушку?.. Извиняюсь, – Анне. – Эдик?! – страшным голосом. – Тащи пиво из морозилки.

– Вацлав, – распорядилась Анна, грациозно опускаясь в поднесенное Протасовым кресло, – принеси из машины сумки с продуктами.

– Садитесь, пожалуйста, – Протасов усадил Кристину во второе кресло, по ходу дела пожирая ее жадными глазами. На Аню же Ледовую он и смотреть боялся.

На столе мигом появились шашлыки, сыр и вино.

Присаживайтесь все, – Анна поманила пальчиком мявшихся в позе бедных родственников Протасова и Армейца. Те с видимой благодарностью приняли приглашение. Один Атасов продолжал с самым мрачным видом сидеть в своем шезлонге, задумчивый, будто Роденовский мыслитель.[82]

– Саша, – начала Анна примирительно, – идите сюда.

– Спасибо, мне, типа, и здесь хорошо.

– Идите, я вас прошу.

Атасов неохотно подчинился.

– Ребята, – сказала Анна, обращаясь к трем приятелям. – Хватит сидеть, как засватанные. Тоже мне, трое скромных сироточек. Да у меня так кусок в горло не полезет. Давайте сразу договоримся, – продолжала Анна, – раз уж мы собрались за одним столом – давайте расслабимся, выпьем и хорошо проведем время. Я вас не съем. Виктору Ивановичу про вашу пьянку рассказывать не стану. Тем более, что он уже часа три – как в следственном изоляторе сидит.

– Где?! – хором выдохнули трое приятелей.

– Ну, или как это еще называется? – Анна подняла ладонь кверху. – Ша. Тихо, то есть. Люди повыше вас сейчас этим вопросом занимаются, и они его, думаю, решат. А пока – я с друзьями останусь здесь. Под вашей защитой. Полагаю, я могу на нее рассчитывать?

– Да мы за вас, е-мое, в натуре! – грозно завращал глазами Протасов. – любую пасть надвое порвем!.. Да мы…

– Вот и хорошо, – оборвала гиганта Анна. – «Ох – хорошбык», – подумала она, с восхищением оглядывая бугры его мускулов и узлы сухожилий. – Ну, наливайте же.

– Саня, на-наливай, – продублировал Армеец, – чтобы р-руку не менять.

Через час-полтора алкоголь сделал свое дело. За столом наступило приятное расслабление. Все перешли на «ты», сделавшись, пускай, временно, хорошими товарищами. А то, даже и друзьями.

В Ливадии[83] русские цари отдыхали. И советские генсеки, Хрущев, Брежнев, – распинался Боник, на все лады расхваливая свой любимый Крым. – Так что там Ницца? Село задрипанное… В Монте Карло берег ниже намного. И гор таких чудесных нет, как на ЮБК.

– Реально. Классное местечко. Козырное, – поддакнул Протасов. – Домичек бы там подкупить – круто, без базара.

– Г-горбачев себе не-неплохую дачу отгрохал. В Форосе. – Задумчиво сказал Армеец. – Народ как раз в Припяти дох, будто мухи…

– Бухта Ласпи, – продолжал Бонифацкий с вдохновением. – Какая природа, а? Один мыс Айя чего стоит? Да все названия сами за себя говорят – Коктебель, Массандра, Гурзуф, Ласточкино Гнездо…

– Вот бы приватизировать на халяву! – опять встрял Протасов. – Круто, по-любому!

– Приватизируют. М-можешь не со-сомневаться, – Армеец один за другим снял куски дымящегося мяса с шампура в большую металлическую тарелку. – Только без тебя, Ва-валерик. Ты – харей не вышел.

– Точно, типа, – кивнул Атасов.

– Чего это, не вышел я харей? – возмутился Протасов. – Очень даже вышел. Не во все зеркала настенные влазит.

– От того, типа, что у маршала – свои внучата имеются.

– Какие, блин, внучата?!

– Из анекдота, типа. Спрашивает дедушку генерала внук:

– Деда, а я лейтенантом буду?

– Будешь. А майором?

– Да.

– А генералом?

– Обязательно.

– А маршалом?

– Маршалом – не выйдет.

– Почему?

– Оттого, родной, что у маршала свои внуки имеются.

Атасов поглядел на Валеру.

– Вот так, Валерчик, типа… У тебя батя кем был? Водителем? Вот и крути баранку, типа… И не забудь губу закатать обратно…

– И шашлык т-ты ешь с шампура – как бе-бездомный.

– Чего это – бездомный? – обиделся Протасов. – У меня даже «пентхаус» имеется!

– На во-востоке не принято ша-шампур объедать. Мясо с та-тарелки кушают. Ру-руками, п-правда.

– Да чурки узкоглазые, – отмахнулся Протасов, – панасоники, е-мое.

– Валера, – Анна взглянула на Протасова, – а салат вы готовили?

– Мы с Эдиком. Атасов командовал. Привык, в натуре, солдатами помыкать. А, Атасов?

– Есть немного, типа, – согласился Атасов и дернул стопку.

– Изумительный салат, – похвалила Анна. – Я ничего подобного отродясь не пробовала. Честное слово. – Саша, – добавила она, – а откуда рецепт?

– Из первоисточника, типа…

– С-саня в ТуркВО с-служил, одно время. Так что о-оригинальный рецепт, – ответил за Атасова Армеец.

– Эксклюзив, типа, как сейчас принято говорить, – подтвердил Атасов. – «Велкам ту Туркестанский военный округ».

– Это он рекламу о-одного киевского кабака в виду имеет. По-по радио часто крутят: «Велкам ту Америка», – пояснил Армеец. – У меня от ре-рекламы этой – зубы болят. Что за у-узколобые ее выдумывают?

– Не узколобые, – поправил Боник, – а для узколобых. Они же не профессоров к себе в кабак зазывают, верно?

– Репчатый лук, чеснок, перец, – начал Атасов, последовательно загибая пальцы. – Шинкуются, типа, мелко. Баклажаны и помидоры следует предварительно насадить на шомпол и обжечь в огне. С огня – в ледяную воду. В воде кожура слетает легко, как перчатка.

– Я где-то читал, – вмешался Бонифацкий, – что у мусульман салаты женщины готовят. А мужчины – только мясо.

– Так он с-с нами и по-поступил… – Армеец, которого Анна поманила пальчиком, привстал, чтобы наполнить ее бокал «Мускатом».

– Ну ты и морда нахальная, Атасов! – возмутился Валерий. – Набрался в армии от чурбанов – «трапку в руку нэ возму», да?

– Где-то так, типа, – Атасов закурил. – Наши военные вечно рецепты отовсюду, где служили, волокли. Вот дед мой – воевал с японцами. Привез чайный гриб из Манчжурии. Так тот до сих пор у меня дома живет…

– Слушай, Саня, – перебил Андрей, – это такой слизняк противный, что у тебя на кухне по 3-х литровой банке плавает?

– Отчего это, противный? – не согласился Атасов. – Замечательный чайный, типа, гриб. Питается сахаром и заваркой…

– Атасов? А чего у тебя за друган был, который червяков в Китае хавал?

– Фу! – Анна скривилась, – Валерий! Что ты такое болтаешь за столом?

– Каких червей? – с неподдельным интересом оживился Бонифацкий. – Нет, правда, Анечка. Эти китайцы употребляют в пищу такое, отчего у европейца глаза на лоб лезут. А все равно вкусно. Вот я учился когда-то с китайскими студентами. В одном общежитии жили. Так они речные ракушки на пляже собирали, вечером на общей кухне жарили. Вся общага, без преувеличения, на ушах стояла. Такая вонь – жуть. А на вкус – бесподобно. Все подумываю сеть китайских ресторанов на ЮБК открыть.

– Дело, – согласился Атасов. – Вкусно, ежели не знать, из чего готовят, типа.

– Расскажи, Атасов, в натуре.

Атасов слегка придвинулся к столу:

– Так-вот… – начал он. – Служил со мною один прапорщик. Даже дослуживал, точнее. В середине пятидесятых ему довелось три года оттарабанить в Китае. В истребительном авиаполку. Пока Хрущев с Мао-цзе Дуном горшки, типа, не переколошматили.

Про Мао анекдот есть, – перебил Атасова Протасов. – Завальный. Умирает, в натуре, Мао Цзедун. Собрались вокруг хунвэйбины,[84] говорят: – Великий кормчий, какое твое последнее желание?

Подумал Мао, отвечает:

– Приведите-ка ко мне Фантомаса.

Ну те, давай по всему миру шерстить. Нашли Фантомаса, поймали, приволокли к Мао. Тот всех выгнал за дверь, а сам Фантомасу:

– Слышь, Фантомас, сними маску.

Фантомас послушался Мао, стянул маску. Глянул Мао, говорит грустно:

– Да, Петька… Разбросала нас судьба по белу свету…

– Можно продолжать, типа?

– Чего ты, в натуре, обижаешься, Атасов?

– Так вот, типа. Ходили наши офицеры в китайское кафе. Время от времени. Вообще говоря, летчиков в союзе как на убой кормили – все только вареное – мясо, яйца, овощи.

– А ж-жаренное?

– Нельзя. Неполезно, типа. Не положено. Но, казенный кусок хлеба – он казенный и есть. Вот и наладились в кафе к старому деду.

– Китайцу?

– Эфиопу, Протасов. Так вот. Прапорщик говорил, будто котлеты у деда были – пальчики оближешь. Во рту таяли, типа. – Атасов потянулся, потушил окурок в пепельнице. – Когда Хрущев Сталина из мавзолея выбросил, у наших в Китае проблемы пошли. Давай на родину собираться…

– Ну, дальше давай, – сказал Протасов, одновременно делая Эдику энергичные жесты, чтобы достал очередную упаковку пива из морозилки.

– Перед отлетом наши офицеры к деду пошли. Нажрались на прощанье. Ну и стукнуло кому-то в голову узнать, из чего дескать дед котлеты свои мастерит. Подошли к деду, спросили: «Из чего, типа? Покажи. Хотя бы женам похвастаем. А то, типа, и научим». Дед – ни в какую. Заладил типа: «Руски будет убивать…» Наши – «да за что? Покажи, не бойся…» Дед уперся. Они пообещали… – Атасов закурил следующую сигарету.