Юрий Иванов-Милюхин - Валютчики
Я вдруг понял, что он говорил правду. С недоуменными улыбками на лицах меня принялись обходить многие клиенты. Вскоре произошел случай, укрепивший в мнении, что сдергивать пора действительно.
Время подпирало к пяти вечера. Солнце растапливало сусальное золото на многоглавом соборе, видном далеко до подъезда к Ростову со стороны Кавказа и черноморского побережья. С того самого левого берега Дона, за которым начинается Азия. Я переминался на притоптанном асфальтовом бугре, лениво перекидываясь словами со студенткой — газировщицей. Неожиданно ко мне устремился усатый мужчина за сорок лет. За ним спешила узкая в плечах, в больших очках, оттого казавшаяся нескладной, знакомая женщина. Сам мужчина в белой полосатой рубахе, в темных брюках, когда тряхнул побитым сединой чубом, поразительно кого-то напомнил. Лицо было одутловатым, говорившим о том, что он любитель закладывать за воротник. Глаза беспокойно бегали по моей фигуре. Женщина в зеленых в обтяжку до колен трико, в голубой майке тоже чувствовала себя не уверенно.
— Доллары принимаете? — решился на вопрос мужчина.
— Для того и стоим, — силился вспомнить я клиентов. — Сколько у вас?
— Вот, — раскрыв ладонь, усатый протянул помятые пятерки, десятки, единичку. — Подсказали, что здесь можно обменять на российские рубли.
— Небольшое «но», — пересматривая купюры, предупредил я. — Мелочь мы берем дешевле от крупных баксов. Спросом не пользуется. Во вторых, сдаем тоже ниже. На копейки.
— Как скажете, — не собирался спорить клиент. Он был в натянутом состоянии. Так в досточтимом Ростове ведут себя приезжие из других областей. За его спиной озиралась по сторонам, наверное, супруга. — Пришли на базар, а российских денег ни гроша.
— Бывает.
Взяв за основу сумму приема, по которой брал у сограждан, я достал калькулятор. Мужчина с женщиной не сводили с меня беспокойных глаз, словно я не занимал место менялы, а пробавлялся киданием владельцев иностранного капитала. Закончив подсчеты, я выдернул из футляра от польской косметики пачку российской налички. После того, как отморозки вырвали подаренную дочкой барсетку вместе с тремя тысячами баксов, желание приобретать новую не приходило в голову. К тому же польское как бы портмоне лучше притерлось под тощие финансы, надеявшиеся еще растолстеть. Передал деньги усатому, ухмыляясь на то, как неловко взял он их, не решаясь проверить при мне. Одновременно боясь отступать, что означало бы, что сделка завершилась.
— Все нормально, — приободрил я клиента. — Стою на виду, на обман не согласный.
— Пересчитай, — подогнала мужчину женщина. — Стесняться нечего. Тем более, человек намекнул сам.
— Без подсказок вижу, мошенничеством не пахнет, — настроился перебрать пачку рублей тот. — Разве товарищ занимался бы втиранием очков у людей на глазах? Он затащил бы в темный угол.
— Здесь тоже не проблема, — как бы ненароком подкинул я волнений. — Но профессиональные валютчики на подобное не пойдут. Все в норме?
— Спасибо, теперь мы наберем продуктов.
Из глубины сознания докатилась волна былого. Я вперился в собравшихся исчезать клиентов. Перекинув яркую сумку на свободную руку, голенастая, нескладная женщина подхватила спутника под локоть. Подскочил торчавший поодаль, похожий на мать, длинноногий, очкастый, со светлыми волосами до худеньких плеч, отпрыск неопределенного пола и такого же возраста. Но к нему присмотреться я пытался после, когда семья вновь объявилась на выходе с рынка. Безрезультатно. А сейчас с жадностью поедал мужчину с женщиной, заставив последних приостановить движение.
— Поплавская, — выдавил я из себя. — Ядвига.
Пришла очередь клиентки окидывать меня насмешливым взглядом. Усатый сдатчик обернулся тоже, улыбнулся.
— А ты Александр Тиханович, — отреагировал я. — «… как дорог край бярозавый в малинавай зарэ…».
— Распознали, — засмеялись оба. Саша добавил. — Есть еще порох, кали в самом Ростове не забыли.
— Откуда, ребята, — подался я вперед словно к близким людям, забыв, что самому не нравилось, когда обступали почитатели. В советские времена мы купались во всенародном признании и славе. Даже те, кто не имел к творчеству никакого отношения. Пользуясь нашими именами, сколько эти идиоты перетрахали принадлежавших вдохновению баб, обидно вспоминать. — Какими ветрами? С концертами? Где, в каком театре? Во сколько?
— Мы с теплохода, — подал руку Саша. — Круиз по городам рухнувшей империи. Артисты со всего бывшего Советского Союза. Приходи.
— Куда, братья славяне?
Ядвига Поплавская проявила нетерпение. В голове пронеслась мысль, что тревожится за супруга, в компании старых приятелей — музыкантов развязавшегося по части спиртного. Видно было, Тиханович не прочь пропустить стаканчик. Как-то товарищ — белорус рассказывал, что в Минске известная в прошлом пара ведет музыкальную передачу.
— На набережную, к стоянке теплохода. Вечером будем давать концерт. Мы не первый день в Ростове. Не слышал?
— Какой там, — махнул я рукой. — Недавно книга вышла, проверяю, сколько текста пропустили, каких ошибок с опечатками наделали.
— Ты писатель? — приподнял брови Александр. Ядвига с интересом воззрилась на меня.
— Он самый. Волею судьбы занесенный на ростовский базар. Выживать нашему сословию нужно.
— Сочувствуем, — похлопал по плечу Саша. — Для талантливого человека здесь… Извини, брат, ждут с продуктами. Но мы заскочим еще, отплываем через день. Приходи на набережную.
— Вам тоже всех благ, — поднял я руки. Ядвига помахала ладошкой. — Если нужно обменять еще — это мое место.
Когда эстрадный дуэт с отпрыском скрылся в человеческом водовороте, я вспомнил, что рассчитал солистов без скидки на заслуги последних. Захотелось исправить ошибку, в следующий раз обменять баксы по курсу самому высокому. Окружавшие прибазарную площадь торгаши с уважением поглядывали на меня, в какой раз переспрашивая:
— Действительно Тиханович с Поплавской? Те, которые исполняли «Край березовый»? Это с ними ты так долго гутарил?…
— Они. Совершают круиз по городам бывшего Союза, — откликнулся я, забыв, зачем приперся на рынок. — От профессии никакого толку, зато от неожиданных встреч дыхание перехватывает. Кого только не перевидали.
— Министр внутренних дел, Жириновский, Киркоров, Зюганов… Кто на рынок, кто в собор. Для кого движение перекрывали, кто на своих двоих. Такое место достопримечательное.
Пряча нахлынувшую обиду, я отвернулся. Достопримечательные места были не только здесь. Встречался я и с Сергеем Бондарчуком, с Сергеем Михалковым. С Евгением Матвеевым, Кларой Лучко на семидесятилетии у Анатолия Калинина. Целовал ручку у Ирины Мирошниченко. С Михаилом Задорновым вообще произошел смешной случай.
Вместе с поэтом Борисом Примеровым поднимались мы по лестнице Центрального Дома литераторов в Москве. А Миша спускался вниз. Тогда, лет пятнадцать назад, он еще не гремел как сейчас.
— Привет, Михаил, — запросто поздоровался я с ним.
— Привет, — остановился Задорнов. Лицо выразило напряженное ожидание. — Ты куда идешь?
— В ЦДЛ, — улыбнулся я, понимая, что человек силится вспомнить меня. — А ты?
— Да я тут… А что там будет? Какое мероприятие?
— Никакого. Решили выпить и закусить. Ну, пока.
— Подожди…, - попытался остановить Миша все с той же миной растерянности на физиономии. — Может…
— Да мы по своему, — нашелся я под неловкую усмешку Примерова.
В тот день я наливался армянским коньяком за одним столом со своим земляком Николаем Доризо. А вообще общался с Анатолием Софроновым, автором гимна «Ростов — город, Ростов — Дон», «Брянский лес», «Ах, эта красная рябина…». Стал лауреатом премии его имени. Бегал за водкой Мише Кононову, «Начальнику Чукотки», вместе с Олегом Стриженовым в заросшей паутиной осветительской ДК вертолетного завода искал нужные выключатели. Был в гостях у Виктора Мережко. В конце концов, у меня дома письмо от десантного генерала Лебедя, в котором он просил отдать голос на выборах за него. Встречи со знаменитыми людьми перечислять не стоит. Выплыли из памяти они по одной причине. Это были личности. Да, своего времени. Но именно личности, не променявшие талант на базарные разборки.
Когда затаренные продуктами Тиханович с Поплавской выползли с базара и, оглянувшись на меня, потащились вдоль церковного забора в сторону автобусных маршрутов, за ними следили все торгаши соборной площади. Я предложил бы помощь, если бы не знал, что ее не примут. В незнакомом городе доверять чужому мужчине набитые продуктами сумки было негоже.
В тот вечер выбраться на набережную тоже не удалось. Хлынул сильный дождь. Когда он закончился, я подумал, что успею только к шапочному разбору. Не пошел. На другой день Саша с Ядвигой объявились снова. Привели двоих человек из концертного состава. Я исполнил обет, обменял им доллары по самому высокому курсу. Александр опять оказался в приподнятом настроении, со мной обращался как со старым приятелем. Мы обнимались, целовались под недовольными взглядами Ядвиги. Я охамел, умудрившись пообжиматься и с Поплавской. Вдруг увидел в них обычных людей, без звездных комплексов. Помнится, когда приезжала Аллегрова, ее возили по городу одну в громадном автобусе. На перекрестке мы встретились взглядами. Я благодарно улыбнулся, она равнодушно отвернулась. Наверное, забыла, что Земля круглая. Вскоре обратился к ней спиной и ее протеже Игорь Крутой.
