Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев
Дверь в спальню открыта, кровать расстелена, на полу под ней виднеется бюстгальтер; ковер смят, пуфик перевернут. На трюмо среди прочего два пустых бокала, распечатанная бутылка шампанского. Но следов крови не видно — ни на белье, ни на стенах, ни на стекле.
В каминном зале настоящий погром, массивный, на толстых пухлых ножках стол сдвинут, одно кресло перевернуто, занавеска наполовину сдернута, на боковом срезе она помята, как будто за штору с силой хватались рукой. Из ниши в шкафу вывалилась и упала на пол статуэтка полуголой женщины с арфой, голова от удара отлетела в сторону. Также на полу валяется подсвечник, пара книг. Между креслами стоит небольшой круглый стол на одной ножке с шахматной доской на нем. Сам столик всего лишь сдвинут, но почти все фигурки на полу. На каминной полке канделябр, одна свеча лежит, три остальные стоят. Каминная кочерга, совок, щипцы — на месте, подставка под них даже не сдвинута. Следы окровавленных пальцев на каминной полке, на лежащей тарелке, на стене у арочного проема в холл. И на светлом ковре множество капель. Но ярко выраженного пятна, скопления крови Кауров не заметил.
Труп крупного, довольно молодого на вид мужчины он обнаружил на кухне, в проходе между мебельной стенкой и высоким столом с мойкой в нем и барными стульями вокруг. Со стороны трупа перевернуты два из трех стульев. Видно, покойник, падая, хватался за них. Рядом с ним валяется распечатанная бутылка пива, часть напитка пролилась на кафельный пол, но лужа уже успела высохнуть. Стол чистый, в мойке тарелка, вилка, кружка, чайная ложка. И пробка от пивной бутылки.
Потерпевшему досталось крепко, били его жестоко. Переносица распухла после удара, от правого глаза осталась только узкая щелочка — настолько сильно вздулась гематома. Синяк под левым глазом значительно меньше, но все-таки это последствие сильного удара. Причем последствие прижизненное.
А в районе кадыка синяк напоминал трупное пятно. Видно, смерть после удара наступила очень быстро, кровь остановилась во всем теле, синяк просто не успел образоваться. Удар в щитовидный хрящ мог привести к перелому дыхательной трубки и рефлекторному отеку гортани, а это быстрая и верная смерть. Скорее всего, так и случилось, но, судя по выражению лица, мужчина не страдал от нехватки воздуха. Возможно, он сначала потерял сознание от острого болевого шока, а затем уже умер от кислородного голодания.
Кауров надел резиновые перчатки, но над трупом склоняться не стал и, осторожно ступая, вернулся в спальню. Его интересовали бокалы на трюмо, на одном из них он обнаружил едва заметные следы женской помады. И бутылку он осмотрел, встряхнул ее, а затем приложил ухо к открытому горлышку. Игристое вино испускало пузырьки едва слышно, но тем не менее в нем что-то происходило. Значит, бутылку откупорили относительно недавно, не позже, чем этой ночью.
Возвращаться к трупу Родион не стал, вышел из дома — за глотком свежего воздуха, который мог заменить ему сигаретную затяжку. Картина убийства смутила его несильно, тошнотный ком к горлу не подступал, но хотелось курить. И даже к рюмке потянуло.
Женщина нервно курила, из ее глаз катились слезы, старший лейтенант что-то у нее спрашивал, но она не реагировала на него. Но оживилась, заметив Каурова. И даже опустила руку с электронной в ней сигаретой, когда он подошел.
— Я так понимаю, вы хозяйка дома? — спросил он.
— Да, это наш дом, — вздохнула она.
— Потерпевший ваш муж?
— Муж… — слезы из глаз хлынули ручьями.
Кауров мог бы подождать, когда женщина успокоится, но к дому подъехал автомобиль. Забор и ворота высокие, непроницаемые для взгляда, что там, на улице, не видно, но, скорее всего, это микроавтобус привез следственно-оперативную группу, которую придется возглавить. Не скоро появится время, чтобы возобновить начатый разговор.
— Вы откуда-то приехали? — торопливо спросил Кауров.
— Гостила у мамы. Приехала, а тут такое…
Кауров тронул себя за подбородок. Предположительно, женщина обнаружила труп в начале седьмого утра. Спрашивается, почему она так рано вернулась домой? От мамы чуть свет уезжают, если дорога дальняя, долгая. Возможно, женщина что-то чувствовала, поэтому сорвалась и приехала. Но спрашивать Родион ничего не стал. Группа уже выгружалась, громко загавкала розыскная собака, реагируя на страдания запертого в вольере сторожевого пса, вопрос о котором еще только предстояло поднять. Кауров торопился, он даже не стал выяснять фамилию, имя и отчество потерпевшего и его супруги. Женщина звонила в полицию, называла свое и имя погибшего, но до Каурова информацию не довели.
— В спальне на трюмо стоит бутылка и два бокала, вы пили шампанское?
— В спальне?
— На первом этаже.
— Это гостевая спальня…
— И там, я так понимаю, сегодня ночью была гостья.
— Не знаю! — Женщина возмущенно смотрела на Каурова.
— Вы кого-нибудь видели, когда приехали?
— Нет.
Калитка открылась, сначала появился представитель уголовного розыска, держа в руке вещевую сумку, за ним эксперт, он нес криминалистический чемоданчик. И оперативник, мужчина в годах, и эксперт Каурову были знакомы, приходилось работать и с тем и с другим.
— Товарищ майор! — Оперуполномоченный с игривой ленцой приложил пальцы к козырьку бейсболки.
Игоря Михайлова Кауров знал старшим лейтенантом, сейчас он капитан, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска. Курчавые волосы, тяжелая массивная голова, крепкая шея, широкие плечи, на таком буйволе пахать и пахать. Олег Тарасов казался его полной противоположностью. Лицо узкое, шея тонкая, худощавый, но внушительного вида чемодан он нес с легкостью, тогда как Михайлов изнывал, казалось, под тяжестью своей ноши.
— Нам сказали, что ты в отдел подъедешь, — будто оправдываясь, сказал Тарасов.
— Мне так ближе… Судмед где?
— Да уже в пути.
Кауров вопросительно глянул на хозяйку дома, но ничего не сказал. Не решился спросить о возможной любовнице мужа, для женщины это вопрос интимный, тем более для убитой горем вдовы. Но любовница существовала. Возможно, оставшийся без присмотра муж пригласил в гости свою соседку, в таком случае собака не просто возьмет след, но и приведет к ней. Или даже к ее ревнивому мужу. А может, собачий нос укажет на жену покойного.
Собака смогла взять след женщины по брошенному бюстгальтеру под кроватью в гостевой спальне и повела кинолога на улицу — мимо ближайшего соседнего дома. Кауров успел выяснить паспортные данные хозяев дома. Муж — Барков Валентин Васильевич, жена — Елена Евгеньевна.
Тарасов знал свое дело, но Кауров все-таки изложил перед ним свою версию событий. Барков привел в дом женщину, выпил с ней по бокалу шампанского, раздел, уложил в постель, но кто-то нарушил их идиллию, совратителя избил, а изменницу забрал с
