Эван Хантер - Последний уик-энд

— Ну… — сказал Диксон.

— Все это пустая трата времени. Куда, черт возьми, задевался этот проклятый список? — Нортон залез в карман и вынул список, отпечатанный на форменном бланке ФБР. Он пробежал глазами листок, нашел один из адресов и вычеркнул его. — Еще один. Осталось семь. Ты в состоянии или сперва кофе выпьем?

— Я бы не отказался от кофе, — сказал Диксон.

— Вот, начинаешь понимать, — ответил Нортон улыбаясь.

— Почему ты считаешь, что это трата времени, Фред?

— Потому что это и есть пустая трата времени.

— Но почему?

— Потому что я думаю, вряд ли их кто-то запомнил. Кроме того, все получится само собой. Мы в это время уже будем в Вашингтоне.

— Как так?

— Посмотри на это вот с какой стороны, Мэт. Где-то на корабле убийца. Мы считаем, что это один из этих трех, или, по крайней мере, на одного из этих трех указывают косвенные доказательства, даже такие хилые. На основе того, что у нас есть, мы не можем вынести заключения, но наш убиица не знает этого. Если только он не сверхсообразительный.

— А может быть, он такой и есть?

— Сверхсообразительный убийца не убивает на своем собственном заднем дворе. Я полагаю, наш голубок не особенно умен.

— Ну и что?

— Итак, он не очень умен. Он прослужил на флоте уже некоторое время и до смерти боится начальства. Он убил офицера, этот офицер женщина, и он знает, что под ним земля горит. На корабле большой шум, и на базе, и на всем флоте. Он — причина всего этого переполоха. Он начинает немного потеть.

— Ладно. Допустим.

— Старший на рейде направляет следователя, наш убийца начинает потеть чуть больше. Затем капитан назначает комиссию по расследованию — пот с него уже градом льется.

— Это уже похоже на рекламу мыла.

— Нет, сейчас наш парень напуган. Петля затягивается. А потом появляемся мы. Федеральное бюро расследований, — Нортон объявил это с гордостью. — Секретные агенты ФБР, угроза всем преступникам, возмездие злу. Итак, мы появляемся на корабле, бац! — всем запрещено сходить на берег, бац! — вся команда знает, мы снимаем отпечатки пальцев в радиолокационной рубке, бац! — мы начинаем задавать вопросы, и самыми трудными они оказываются для троих: Дэниелса, Шефера и Джоунса. Если наш убийца среди них — а я уверен в этом, — он начинает немного нервничать. В конце концов, как долго он сумеет продержаться против всемогущего ФБР?

— Я не понял, к чему ты клонишь, Фред?

— Я клоню вот к чему. У нас нет ничего, чтобы доказать чью-либо вину. Только наш убийца, я надеюсь, не знает этого. Он видит лишь бурную деятельность: секретные агенты ходят взад-вперед по кораблю, спокойные, неразговорчивые, но только не когда задают вопросы. Этот парень не профессионал, Мэт. Мы спрашиваем об Уилмингтоне. Он знает, что мы знаем о прогулке в Уилмингтон. И тут он начинает спрашивать себя, знаем ли мы, почему была убита медсестра? На самом деле мы не знаем — но он-то не догадывается об этом. Вскрытие показало, она не была беременна. Хорошо, может быть, это была только ссора любовников, но что-то вынудило его совершить убийство. Он задушил сестру, а сейчас мы расспрашиваем об Уилмингтоне. А как мы разузнали об Уилмингтоне? Кто-нибудь из подружек погибшей девушки? Если да, то что еще Клер Коул рассказала? Известно ли его имя? Насколько туго затянулась петля? Мы просто играем с ним в кошки-мышки? Каково наказание за убийство? Все это начинает грызть его. Короче, Мэт. Он напуган до полусмерти. Когда он расколется — лишь дело времени.

— Расколется! Ты думаешь, он прибежит к нам каяться?

— Может быть. Или совершит что-то, что укажет на него.

— Например?

— Откуда мне знать? Может быть, попытается разыскать некоторых сестер, которые знали погибшую девушку. Это даст нам хоть что-нибудь. Может быть, он попытается бежать. Кто знает? Но так или иначе, он расколется. Все, что нам нужно делать, — это ждать.

— Я не уверен, — сказал Диксон.

— Я уверен. Я видал непрофессиональных убийц раньше. Они свою задницу от локтя не отличают.

— Надеюсь, ты прав.

— Я тоже надеюсь, — сказал Нортон с ударением. — Не нравится мне Норфолк. И военно-морской флот не нравится. Чем раньше я вернусь в Вашингтон, тем буду счастливее.

— Норфолк неплох, — заметил Диксон.

— Нет, но Делия хороша.

— Делия? А, твоя жена.

— Да, — сказал Нортон. — Моя жена.

— Так к чему проверять все эти гостиницы и меблированные комнаты? — спросил Диксон неуверенно. — Какой в этом смысл?

— Это может сократить время. Вдруг кто-нибудь узнает людей на фотографиях. А если нет, будем ждать. Наш убийца скоро сделает ход, ты увидишь. Они всегда так поступают. Когда груз вины становится для них чересчур тяжел, когда они начинают думать, что весь мир против них — бац! — они раскалываются.

— Они раскалываются, — повторил Диксон.

— Вон кафе, — сказал Нортон. — Давай выпьем кофе.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Он был вполне доволен тем, как проскочил все допросы. У них действительно против него ничего не было. Конечно, кроме того факта, что он лежал в госпитале. Что же, он отлично справился, подумал он. И с обоими фебеэровцами, и с Мастерсом.

Есть несколько верных способов реагировать на вопросы. Главное, конечно, не казаться подозрительным. Это можно сделать, притворившись высокомерным или наивным. Он выбрал свою роль и теперь придерживался ее.

Они действительно подозревали его. Это несомненно. Но они подозревали еще и двух других. А повесить человека только по подозрению нельзя. Они как-то пронюхали про уик-энд с Клер в Уилмингтоне. Но, зная, как Клер относилась ко всей этой истории, теперь уже в ретроспективе, он был абсолютно уверен, что она ни с кем ничего не обсуждала. Видимо, информация об Уилмингтоне всплыла случайно — она сказала или сделала что-то неосознанно. Да, они знали, что Клер с кем-то встречалась в Уилмингтоне, но ему было все равно, как они это выяснили. Хватало того, что выяснили.

Как только они узнали об этом, они наверняка просмотрели список увольнений, а затем проверили, кто из матросов в последнее время лежал в больнице, кто имел возможность познакомиться с Клер. Его заподозрили. Но это было все. Он был уверен, что больше у них ничего нет. В противном случае они бы уже арестовали его.

Его никогда не видели с Клер, и это было ему на руку. В этом смысле они вели себя очень осторожно. Это было необходимо. Трудно предположить, что младший офицер будет встречаться с рядовым. Но сейчас все это обернулось в его пользу, и это было замечательно.

Их поездка в Уилмингтон держалась в строгом секрете. Клер выехала раньше, она добиралась автобусом, а потом поездом. Он отправился позднее. Она сняла комнату в Дэвид Блэйк и сказала администратору, что через день приедет ее муж. Она зарегистрировала их как мистера и миссис Марк Ноуз. У нее был с собой багаж. Она выглядела прилично; Клер всегда выглядела прилично. Не возникло никаких вопросов.

Когда он приехал в Уилмингтон, он позвонил в гостиницу и попросил миссис Марк Ноуз. Клер, задохнувшись, подбежала к телефону.

— Клер? Дорогая, я приехал.

— О, милый, я так рада.

— Были какие-то трудности?

— Нет, нет. Никаких проблем. Мне просто одиноко.

— Я уже здесь.

— Хорошо. Ты идешь?

— Да. Какой у тебя номер комнаты?

Она сказала ему номер. Он заплатил за разговор и поехал прямо в гостиницу. Не останавливаясь около стойки, он прошел прямо к лифту и поднялся на этаж, где жила Клер. Он подождал, пока дверь лифта не закрылась и лифт не поехал вниз. Тогда он направился к комнате.

Они провели большую часть времени в номере. Если они выходили из гостиницы перекусить, или погулять, или в кино, они делали это незаметно. Клер не оставляла ключ от номера у администратора. Они оба были одеты неброско, в штатское. Они не сошлись близко ни с кем из служащих гостиницы или других жильцов. По соображениям секретности они старались выглядеть как обычная, спокойная семейная пара, которая остановилась в городе провести уик-энд. Когда они уезжали, они сделали это тихо и незаметно, как и все остальное. Клер заплатила за комнату наперед. Она лишь оставила ключ на стойке, поблагодарила управляющего и удалилась, а он тем временем взял их вещи и вышел из гостиницы. Они вместе пришли на железнодорожную станцию, но в поезде ехали в разных вагонах, больше не встречаясь и не разговаривая друг с другом. Все прошло без заминки.

Он стоял рядом с антенной, чувствуя слабый запах, исходивший от составленных неподалеку мусорных ящиков, и более сильный солоноватый запах воды, плещущей о металлический борт корабля. Он затянулся сигаретой и подумал: я выкручусь.

Он был уверен в этом. Даже несмотря на все допросы, несмотря на все уловки следователей, он знал, что выкрутится. Он был уверен, что никто в Уилмингтоне не вспомнит ни Клер, ни его. Вспоминать было нечего. Да, он выкрутится.