Татьяна Степанова - Прощание с кошмаром
Это мертвое препарируемое тело тоже стало слов но бы бесплотным: потеряло всю кровь, впитавшуюся в мох, траву и глину оврага у деревни Кощеевка. Однако труппу крови потерпевшего определили довольно быстро. Патологоанатом провел и гистологическое исследование содержимого желудка — последний раз потерпевший Принимал пищу более суток назад. Это уже вполне вписывалось в версию о том, что убитый — возможно, пассажир того самого автобуса. Ведь челноки обычно в дороге питаются весьма скудно и нерегулярно.
Патологоанатом внимательно осматривал и весьма изощренную татуировку на груди убитого. Отметил, что давность «изделия» — года три-четыре. Работа очень качественная — делал мастер своего дела. "Словно на дорогой китайской вазе картинка, — отметил патологоанатом и, явно желая щегольнуть своими Познаниями, добавил:
— Среди китайских эротических символов пион означает женское естество. Точнее, саму его суть, матку".
Колосов усмехнулся про себя поди ты, какой энциклопедист. И это над мертвым-то телом… Его же самого во время патологоанатомического исследования точно магнит притягивали аккуратно сложенные экспертом на боковом столике вещи потерпевшего: кожаный ремень, разрезанные ножницами брюки и кроссовки.
Именно от кроссовок начальник отдела убийств все никак не мог отвести глаз. Эксперт тем временем в который уж раз осмотрел рану на груди убитого. Его первоначальный вывод о причине смерти полностью подтвердился: пробита грудина, сердечная сумка, сердце. Смерть наступила мгновенно. Это повреждение, в отличие от повреждения шеи, причинено ударом колюще-режущего предмета — ножа с клинком длиной свыше пятнадцати сантиметров, направленным сверху вниз с большой силой.
— А потерпевший сидел или стоял в момент удара? — спросил Колосов как бы между прочим.
— Стоял. В сидячем положении направление раневого канала было бы… Хотя я сказал — сверху вниз… Но видите ли, потерпевший невысокого роста — 165 сантиметров всего. Убийца мог быть значительно выше и… — Эксперт, как дипломат, никогда не скажет прямо того, в чем не уверен: как хочешь, так и понимай.
— Можно предположить, что убитый по национальности — кореец? — спросил прокурор.
— Данные внешнего строения тела дают основание это предполагать, но… Основное доказательство, как видите, отсутствует. — Эксперт указал глазами на обрубок шеи трупа. — По виду — типичный монголоид. Но может быть и казахом, и киргизом…
— Киргизы, слава Богу, у нас в районе не пропадали, — откликнулся следователь Андреев. Хотя расследованием убийства уже занималась Красноглинская прокуратура, он после допросов челноков тоже приехал на вскрытие. Дело о разбойном нападении на автобус было в его производстве. И если все же окажется, что убитый — пассажир автобуса, то…
— На шмотки его не хочешь взглянуть? — тихо шепнул Андрееву Колосов.
— Прямо тут, что ли? Я их в отдел заберу и там уж…
— Кроссовочки любопытные, а? — Колосов, словно не слыша возражений, в который уж раз повторил с восхищением:
— Редкая обувка. Давай-ка тут все и осмотрим, Леша, не отходя от кассы. Я сейчас нянечек в понятые приглашу. Ты только, Бога ради, без меня эти лапоточки не трожь.
Через минуту под скорбными, осуждающими взглядами понятых-нянечек Колосов и Андреев приступили к осмотру вещей потерпевшего.
Несмотря на то что влекли его к себе в основном кроссовки, начальник отдела убийств оставил их напоследок, начав осмотр не с них. На брюках, разрезанных ножницами эксперта, имелось множество кровяных пятен. Брюки и ремень запаковали в целлофан. Это были исходные образцы для криминалистического исследования микрочастиц. Авось что и перепадет любопытное о том, с кем у обезглавленного был так г называемый «конечный контакт».
Кроссовки, пыльные, черно-белые, массивные, на скрипучих липучках, Колосов сначала просто бездумно как-то повертел в руках, простукал рифленую подошву с цифрой 42. А затем вдруг извлек из заднего кармана брюк складной нож. Следователь Андреев иронически поднял брови, покосившись на эту полуразрешенную к ношению в качестве холодного оружия финку и на эффектную кобуру телячьей кожи, которая адски мешала начальнику отдела убийств в этот знойный день, — сыщики ж! Они без этого самого не могут. Оружие, кобура, автоматическое зарядное устройство, мобильный телефон на поясе — все эти хитрые штучки половина имиджа. Это трудяга-следователь — бумажная крыса, юридический клерк, у него таких игрушек не водится. У него лишь дело под мышкой да старая шариковая ручка. А у УГРО по части всех этих профессиональных прибамбасов… Но Андреев не успел додумать свою ехидную мысль..
— Никита, ты что делаешь? Это же вещдок!
— Спокойствие.., только спокойствие. Понятые, красавицы мои, хорошо ли вам видно? — Колосов, поддев ножом сопревшую от ножного пота стельку в правой кроссовке, с треском рванул ее вверх и…
— Какие такие сокровища хранятся в наших калошах? Вот какие. — Он извлек плоский, туго набитый пластиковый пакетик, полный белого порошка. — И без экспертизы скажу, Леша, что это вряд ли поваренная соль.
— Черт, героин! Граммов двести, а то и все триста. — Андреев присвистнул. — Тайник.
Второй точно такой же увесистый пакетик был извлечен и из левой кроссовки.
— Наркокурьер. Выходит, тот самый. И сумка с анашой, значит, его. — Андреев уже брезгливо смотрел на обезглавленный труп. — Саранча поганая. Потому-то он и рванул с автобуса во время той заварушки… Ему, такому упакованному, встреча с милицией ни к чему. Да против этого богатства в подметках сумки с анашой-то ему — тьфу, мелочевка… А может, было все по-другому: эти наши отморозки с «девятки» знали, что в автобусе упакованный под завязку курьер. Ну, и уволокли его с собой как трофей, а потом уж…
— Секир башка, а героин бросили? — Колосов снова хмыкнул. — Не мы одни с тобой, Леша, умные. Если бы специально встречали курьера, знали бы и где главный товар искать. Кроссовки.., да ты только посмотри на них. Тебе ничего не бросается в глаза? Это ж видно — нестандарт, платформа как у первокурсницы.
— Но у него могли быть пакеты и в куртке. Его же раздели до пояса… — Андреев не спорил — просто размышлял. — Они могли взять их и удовольствоваться….
— Но все ваши прежние не были наркокурьерами, — тихо сказал Колосов. — И тебе это отлично известно: из следственного управления тебе разве не звонили, не информировали еще?
— Но это может быть и простое совпадение.
— Это? — Колосов смотрел на кровавый обрубок шеи трупа. — Игра в гильотину? Это, Леша, только жаб в сказках в голове — бесценный брильянт, а наших безголовиков…
Андреев выпятил подбородок: жест одновременно означал у него и «да», и «нет», и «ну ты даешь», «сомневаюсь», однако дискутировать прекратил.
Из морга прямиком направились в Красноглинский отдел милиции, где в следственном изоляторе все еще ожидали первого допроса задержанные «девяточники». Перед его началом Колосов провел с начальником местного розыска Григорием Жаровым (его сотрудники с самого утра прощупывали задержанных в приватных беседах, именуемых «опросами подозреваемых») короткое, однако весьма полезное совещание, чтобы уяснить себе, кто есть кто в пойманной банде.
— Трое из них — наши местные. Уже проверили все из Железнодорожного поселка, что у аэропорта, — рассказывал Жаров. — Машина принадлежит Васильченко Геннадию. Судя по всему, именно он у них и за шофера. Остальные: Говоров Иван, Говоря Константин — братья-разбойники. Один охранник магазина «Автозапчасти» в Быкове, второй, младшим безработный уклонист.
— От армии бегает? Давно? — спросил Колосов.
— Третий год. С Чечни.
— А проживал все время по месту прописки? В Железнодорожном?
Начальник Красноглинского розыска хмуро кивнул.
— К нам военкомат по поводу него не обращался У меня, Никита Михалыч, и без этих бегунков забот выше…
Колосов махнул рукой — полная тишина, ша, как говаривал Шукшин. Не мне тебе, дорогой товарищ Жаров, читать моралитэ. Вышестоящие товарищи на это найдутся. Прочтут — будь спокоен.
— А четвертый кто?
— Четвертого ихнего ты, Никита Михалыч, должен знать и помнить. Это Круглый Павлик.
— Круглый? Свайкин? Да неужели? — Колосов подался вперед. — Точно?
— Его физиономию мы еще не позабыли. Надо же.., мало ему прошлого, подонку такому! Торжествовал тогда над нами, сукин кот.
Этого самого Круглого Павлика знали в Красноглинском отделе милиции: с ним было связано одно из самых больных поражений местных стражей порядка в борьбе с провинциальным криминалитетом. Круглый — трижды судимый за хулиганство и грабеж Павел Владиленович Свайкин одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, два года назад таким же вот жарким июнем убил человека — Джафирова Вартана, державшего на привокзальном рынке Красноглинска палатку турецкой кожгалантереи.
