Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя
— Ты забываешь, — парирует супруга, — что он-то и назначил сэра Уоррена главным комиссаром!
— Да, конечно! — Монро раздраженно кивает. — Видимо, на него нашло временное затмение, однако я не знал, что ты в курсе всех этих назначений!
— Я вообще-то читаю не только о похождениях мистера Холмса.
Услышав ненавистное имя, Монро лишь качает головой.
— Что вы намерены предпринять теперь? — интересуется его старый друг секретарь Тюремной комиссии Роберт Андерсон, приглашенный в этот день на ужин. Ирландец Андерсон принадлежит к юнионистской партии Ольстера, которая противостоит ирландским националистам. После перевода в Лондон он некоторое время работал в Министерстве по делам Ирландии, а затем в «ирландском» отделе Скотленд-Ярда вместе с Джеймсом Монро. В начале восьмидесятых из-за внутриведомственных интриг Андерсон оказался отстранен от секретной работы, но затем ситуация изменилась, и теперь у него есть все шансы возглавить уголовный департамент вместо Монро, который намеревается подать в отставку.
— Неужели вы сдаетесь?
— Это уже решено. Я разговаривал с Мэтьюзом, и он заявил, что не в восторге от решимости полковника подмять под себя всю полицию, но при этом дал понять, что не займет ничью сторону. Он слизняк, Андерсон. Министерством внутренних дел руководит обычный мягкотелый бюрократ, в то время как в кресле шефа полиции сидит солдафон. Я не хочу быть заложником настроения сэра Уоррена, так я и сказал министру.
— И что же он ответил?
— Предложил мне новый пост в министерстве, пост главы детективной службы. Кроме того, за мной остается Особый отдел.
— Это хорошо! — энергично кивает Андерсон.
— Я не ждал ничего другого, — улыбается Джеймс Монро.
Он действительно не сомневался, что Генри Мэтьюз постарается найти приемлемый компромисс, — Джеймс Монро и его Особый отдел оказывают короне слишком важные услуги. Такими людьми, как он, не разбрасываются.
Но, вместе с тем, не следовало и надеяться, что Мэтьюз займет жесткую позицию в отношении Уоррена. Генри Мэтьюз действительно слишком мягок и чересчур деликатен. Сэр Уоррен формально был его подчиненным, но как поступить с ним — Мэтьюз не знал. Оставалось только ждать, что полковник допустит еще один просчет, подобный прошлогоднему, когда призванные им войска подавили выступление безработных. Еще одно такое происшествие, еще один повод усомниться в компетентности полковника — и его службу в полиции можно будет считать законченной.
— Вы и впрямь полагаете, что он допустит какой-либо промах? — интересуется Андерсон, когда в конце ужина мужчины остаются одни и переходят к сигарам.
Монро улыбается, это улыбка уверенного в себе человека.
— Думаю, что это вопрос времени. Ближайшего времени, Андерсон. Да, я говорил о вас с Генри Мэтьюзом и уверен, что он рекомендует вас Уоррену.
— Благодарю вас.
— Не стоит, боюсь, вы еще не раз проклянете меня за это. Чарльз Уоррен знает о нашем близком знакомстве и совместной работе в прошлом, так что ваша лояльность всегда будет под подозрением. С другой стороны, ему не на кого опереться, поэтому думаю, что он постарается вести себя с вами осмотрительнее.
— Я с радостью приму это назначение с вашего благословения, — говорит Андерсон. — Жаль, мое здоровье в последнее время оставляет желать лучшего.
— Не сообщайте об этом Мэтьюзу прежде чем получите назначение. После того как приказ будет подписан, вы вправе потребовать отпуск, и он не сможет вам отказать.
Двадцать девятого августа министр внутренних дел Генри Мэтьюз выделяет час в своем расписании, чтобы встретиться с Джеймсом Монро в неофициальной обстановке. Чарльз Уоррен, полагавший, что избавился от Монро навсегда, отбыл на днях в кратковременный заграничный отпуск, чтобы успокоить нервы. Разговор не касается ни его, ни отставки Монро — этот вопрос решен, и никто из участников встречи не желает снова поднимать неприятную тему.
— Я встречался с Ее Величеством, — начинает министр. — Мы говорили о том небольшом вопросе, которым вы занимались в последнее время.
Уточнений не требуется — речь идет о бедной девушке по имени Энни Крук, возлюбленной принца Альберта Виктора. Руководитель Особого отдела взялся за урегулирование этого «небольшого вопроса», правда, скрепя сердце, — то, что его немногочисленный отдел вынужден тратить время на подобные вещи, представляется ему унизительным.
— Ее Величество хочет, чтобы мы решили все как можно скорее, — продолжает Генри Мэтьюз. — Ее Величество огорчают сплетни, касающиеся принца. В конце концов, речь идет о будущем монархе, и любые слухи, независимо от того, насколько они обоснованны, подрывают авторитет королевской власти, а следовательно — угрожают империи.
Это вступление было, в общем-то, необязательно. Джеймс Монро прекрасно представляет себе ситуацию, но министр Мэтьюз — деликатный человек, неспособный сразу перейти к сути поручения королевы.
— Нам нужно предотвратить скандал любой ценой, и при этом, разумеется, вы должны действовать со всей возможной осторожностью. Дайте ей понять, что любая ее просьба (конечно же, в пределах разумного!) будет удовлетворена, если она согласится покинуть Британию. Я оставляю это дело целиком на вас. Помните, что от его успеха зависит ваша дальнейшая карьера. Эта миссия, позвольте вам заметить, не менее серьезна, чем борьба с ирландскими террористами. Женщина, о которой идет речь, способна погубить страну, устоявшую перед всеми армиями мира!
Монро оставляет на совести министра это преувеличение. Впрочем, он уверен, что договорится с Энни Крук.
— Вы видели ее? — интересуется министр. — Думаете, трудностей не возникнет?
Да, Джеймс Монро заглянул в лавку, где работала Энни Крук. Он хотел лично составить мнение об этой особе, чтобы решить, как действовать дальше. Энни Крук производила впечатление неглупой девушки. Она, несомненно, должна понимать, что у нее нет выхода. Она в самом деле очаровательна, но, как заметил своим друзьям Уолтер Сикерт, принцы женятся на прекрасных пастушках только в сказках. Правительство не потерпит огласки этой связи, и, если у нее родится ребенок, он никогда не будет признан законным наследником. С другой стороны, деньги, которые Энни Крук получит за молчание, будут для нее шансом изменить свою жизнь. Возможно — единственным шансом. Если же Монро ошибается, и Энни Крук проявит упрямство, то придется прибегнуть к средствам иного рода.
Покинув Уайтхолл, шеф Особого отдела решает пройти немного пешком, чтобы обдумать ситуацию. С каждым днем становится холоднее. Дым тысяч каминов и печей устремляется в небо, которое кажется вечером иссиня-черным. Но, несмотря на прохладную погоду, на улицах все еще много людей. Степенным шагом следуют домой заслуженные чиновники, клерки, биржевые маклеры, коммерсанты. Их обгоняет шустрая молодежь, спешащая в клубы и театры; лавочники закрывают ставнями свои витрины и отправляются в ближайший паб, чтобы пропустить стаканчик-другой.
И нигде, пожалуй, жизнь не кипит так, как в Ист-Энде. У Ист-Энда нет формальных границ, это неофициальное название области к востоку от Сити и к северу от Темзы. Название появилось в 1880 году и быстро вошло в обиход, благодаря прессе. В это время приток эмигрантов, в основном из Европы, значительно увеличил население Лондона, и вся эта масса людей сосредоточилась в восточных районах столицы, где жилье было дешевле и где было больше шансов раздобыть средства к пропитанию.
Вместе с количеством людей на улицах Ист-Энда росло и количество преступлений, на этих улицах совершаемых. Товары, скапливающиеся в здешних доках и складах, всегда были желанным объектом для грабителей. Поэтому стены складов строились высокими и глухими, и улицы, где они находятся, погружены в тень даже в самый солнечный день.
Согласно статистике, население Ист-Энда составляет около миллиона жителей. Эти люди живут сегодняшним днем, они нередко спят на улице, если позволяет погода или если иного не позволяет кошелек. Им нечего терять, они знают, что их жизнь ничего не стоит и может в любой момент оборваться в пьяной драке или вследствие болезни (в последний раз, в 1866 году, эпидемия холеры унесла жизни трех тысяч здешних обитателей).
Всего десять лет тому назад именно в Уайтчепеле была создана знаменитая Армия спасения, но большинству здешних обитателей нет никакого дела до спасения. Все что им нужно — это выпивка и постель на ночь, здесь процветают мелкое воровство, карточные игры и проституция. В теплое время года многие из бродяг покидают город, чтобы подработать в садах и на фермах. Те же, кто остается, предпочитают пропить последние гроши и переночевать в каком-нибудь закоулке, благо их организм привык к подобным испытаниям. Но наступает осень, и в ночлежках, что все лето стояли полупустыми, уже не хватает мест. Переночевать в них стоит четыре пенни за обычную кровать и восемь — за двойную. Те счастливцы, у кого есть еще хоть какие-то деньги, тратят их в многочисленных пабах. И везде на улицах Ист-Энда можно встретить женщин, готовых предоставить свое тело любому желающему. В газетах и светском обществе за ними закрепилось сочувственно-лицемерное определение — «несчастные».
