Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
— Даже так?! И какую же сумму он ей предложил?
— Сумму он не обозначил, однако сказал, что она закроет все ее расходы и обеспечит дальнейшую царскую жизнь, причем не только ее, но и ее потомства.
— И что вдова?
— Отказала.
— Та-ак, информация действительно сверхактуальная и наводит на определенные размышления, и одно из них — наличие в Пусане довольно серьезной группировки, которая стоит за всем этим, а твой Гамазин всего лишь промежуточная пешка в задуманной игре.
— Я тоже думал об этом, но… по крайней мере на данный момент ничего определенного сказать не могу.
— А Москва? Ведь господин Ложников имел прямой выход на влиятельные столичные круги, которые имели весьма приличный куш с сахалинской икры и камчатского краба?
— Об этом я подумал в первую очередь и могу сказать определенно точно — нет.
— С чего бы вдруг такая уверенность?
— Да с того самого, что весьма ушлый Мессер никому в этом отношении ничего не доверял и всю информацию по столичным контактам держал у себя в голове.
— И ты в этом уверен?
— Точно так же, как в том, что это кофе, а не чай или какао.
— Хорошо, пусть будет так, но в таком случае — кто?
На этот вопрос Родионов только руками развел.
Было около трех часов ночи, когда Акира Нуамо засобирался домой и уже перед тем, как переступить порог, вдруг остановился и доверительно произнес:
— Знаешь, не дает мне покоя визит Гамазина к вдовам Ложникова, когда он предложил сделку относительно «Дальросы» и ее филиалов. Сумма откупных непомерно большая, и располагать такими деньгами могут или ваши московские миллиардеры, или же крупные мафиозные группировки, специализация которых — наркота. Причастность Москвы к этой игре с переделом икорно-крабового и рыбного рынка ты отвергаешь, значит…
— Так ты все-таки думаешь, что Гамазин завязан на международном наркотрафике?
— Утверждать не могу, но эту версию я бы лично со счетов не сбрасывал.
— И все-таки, почему? Объясни. Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Где тот наркотрафик, прибыли которого исчисляются миллиардами долларов, и где тот икорно-рыбный рынок, куш от которого не идет ни в какое сравнение с наркотой!
— Разница в прибылях действительно громадная, однако ты, видимо, не знаешь того, что правительство Кореи, сообразив, что может ждать страну, если вдруг молодежь присядет на наркотики, повело решительную борьбу с причастными к наркоте группировками, те, естественно, вынуждены сдавать свои позиции, и я не исключаю того, что кое-кто попытается затаиться и заняться таким весьма прибыльным бизнесом, как контрабанда дальневосточной икры, камчатского краба, тунца и лосося, короче — всего того, с чего можно поиметь довольно неплохой куш. Но для этого потребуется серьезный передел всего контрабандного рынка, в который в настоящее время входит российский Дальний Восток, Япония, Южная Корея, Вьетнам и еще пара-тройка государств. Конечно же, это всего лишь версия, но и ее нельзя сбрасывать со счетов. А сбрасывать нельзя потому, что если вдруг мои догадки окажутся верными, то крови прольется немало, причем как в том же Пусане, так и у нас на Хоккайдо и в России.
Слушая офицера иностранного отдела полицейского управления Хоккайдо, следователь пытался найти хоть какие-то аргументы, нейтрализующие его версию, и не мог. Единственное, что он мог, так это пообещать как можно скорее разобраться с криминальной обстановкой на Сахалине и более плотно заняться Гамазиным. Утром он позвонил Агееву, но единственное, о чем тот смог сообщить, что «Надежда» и «Дюжина» уже на подходе к Невельску, а Юрлин занимается проработкой версии, которую предложил Родионов. Что же касается Сергея Кунки, то за ним установлено негласное наблюдение.
ЮЖНО-САХАЛИНСК
Еще с вечера на Южно-Сахалинск обрушился самый настоящий ливень, с раскатами грома и молниями на полнеба, дорога на Невельск превратилась в нескончаемую черную лужу, и пока Юрлин добирался до порта, у него было время еще раз проанализировать предложенную Родионовым версию, которая, в общем-то, повторяла схему покушения на Ложникова. Киллер на один рейс. И именно это — киллер на один рейс — его более всего и настораживало.
Взяв за основу, что за всей этой чередой убийств стоит Гамазин, капитан не мог поверить в то, чтобы столь опытный сотрудник Сахалинского УВД провел две операции подряд по одной и той же схеме. На рыболовецкую посудину зачисляется матросом на один рейс контрактник «Альбатроса», с приходом в японский порт устраняет очередного «клиента», на этом же судне возвращается в порт приписки и… Конечно, придумка весьма удачная, но чтобы две акции одна за другой… Ведь тот же Гамазин не дурак и должен понимать, что полиция Хоккайдо и Следственный комитет начнут рыть по всем направлениям, пытаясь выйти на киллера, убравшего двух боссов «Дальросы», и повторить схему устранения господина Ложникова…
Именно в это Глеб Юрлин и не мог поверить.
«Хотя в то же время… — возражал он сам себе, — в Вакканае фигурировала “Дюжина”, а в Немуро засветилась “Надежда”, и попробуй докажи, что они как-то связаны между собой». Как бы то ни было, но эта версия была выдвинута столичным важняком, поддержана Агеевым, которому он, Глеб Юрлин, доверял как самому себе, и все это вместе взятое могло означать одно — требовалось ее отработать по полной программе.
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей». В эту заповедь капитан верил точно так же, как в тот факт, что солнце всходит на востоке, а заходит на западе, и уже у въездных ворот Невельского морского порта позвонил дежурному по контрольно-пропускному пункту, с которым связался еще прошедшим вечером:
— Семен Петрович? Рад приветствовать тебя, а посему хотел бы уточнить: ты какой коньяк предпочитаешь, армянский или все-таки нашего, российского розлива?
Послышался смешок, на что Юрлин тут же отреагировал заготовленной фразой:
— Значит, я не ошибся в выборе, пятизвездочный, шустовский. Короче говоря, жди.
Чтобы сверить судовую роль «Надежды», заверенную капитаном траулера перед выходом в море, со списком контрактников ЧОПа, ему потребовалось пятнадцать минут, но и их хватило на то, чтобы еще раз убедиться в правоте столичного «волкодава». И в первом, и во втором списках фигурировал некий Виктор Павлович Любимов, палубный матрос и он же — сотрудник «Альбатроса», а это значит… А это значило, что созданный Гамазиным ЧОП изначально был для крышевания киллеров, выполнявших заказы Мессера и все того же Гамазина. Теперь оставалось дождаться прихода «Надежды» в Невельск.
о. ХОККАЙДО. САППОРО, ОТАРУ
Было около шести часов утра, когда оптовик из Саппоро расплатился с капитаном за груз камчатского краба, и российская посудина, работая винтом,
