Фридрих Незнанский - Шестой уровень
Он хотел было совершить последнее усилие, чтобы выбраться на крышу, но тут услыхал, что тюремщики совсем рядом, и вдруг увидел направленное мимо него пистолетное дуло.
«Почему мимо? — успел подумать он. — Ах да... Мартышка!.. Они хотят застрелить пацана!.. Не меня, а мальчишку!..»
И Митяй уже в полубреду подался вперед и закрыл собой небо и худенькую фигурку корейского пацана на фоне перистых облаков.
Выстрел прозвучал вместе с оглушительным взрывом...
Глава одиннадцатая РУБИ КОНЦЫ
Раздолбанная «тоёта» никак не хотела заводиться. У Турецкого уже кончались патроны, Гладий только бессильно скрежетал зубами, он бы смог своими руками передушить человек пять корейских охранников, но они не подходили близко, а издали шквальным огнем поливали отступающих.
— Ты это точно видел?! — уже в который раз сквозь шум боя прокричал Вене Турецкий.
— Да видел, видел, — почти плача отвечал Сотников. — Убили его! Убили.
Крик Митяя — «Ребята!!!» — до сих пор стоял последним трагическим призывом в ушах Турецкого.
Он не видел, как погиб Митяй, это видел только Веня, пробравшийся на территорию лагеря, на самый плац. Это он видел в слуховом окне мальчишескую фигуру, а за ней мощный торс Козлова. Сразу понял, что за Козловым и пацаном погоня. Он навел гранатомет чуть левее, чтобы взрывной волной отбросило преследователей, а Митяю дало уйти.
Но когда дым от взрыва рассеялся, по крыше бежал только юркий пацан, а тело Митяя, чуть подержавшись на карнизе, рухнуло вниз, прямо на утоптанный снег.
Митяй, жмот, скандалист, мелкий расист и куркуль, закрыл своим телом от смерти корейского мальчишку. Это удивленное отчаяние пронеслось в голове Вени стремительной красной стрелой.
Он метнулся было к телу, но изо всех окон начали стрелять, пули ложились совсем рядом, подползти к телу Митяя было невозможно. Да Вене и так все было ясно: Митяя, его вечного оппонента, его злейшего врага-, ненавистного Митяя, убили.
— Гады!!! — закричал Веня дико. — Сволочи!!!
Он зарядил в гранатомет последнюю гранату и пальнул в самое скопище корейцев. Но не попал, потому что слезы застилали глаза.
Турецкий и Василий, которые били по корейским гэбэшникам с разных сторон, отвлекая внимание на себя, всего этого разрывающего душу ужаса не видели. По тому, что стрелять они стали пореже, Веня понял: у них кончаются боеприпасы, надо отступать.
И вот сейчас он пытался завести машину, которая, простояв на морозе всего-то часа два, только чихала все слабее и слабее, лишая ребят вообще какой-либо надежды убраться отсюда.
Турецкий приподнял голову и увидел, что корейцы стали обходить их с флангов, они брали ребят в кольцо, они должны были убить русских, они не могли оставить в живых ни одного свидетеля своих фашистско-коммунистических методов ведения «народного хозяйства».
— Бросай ее! — крикнул Турецкий Вене. — Уходим, бросай!
Веня в отчаянии ударил по рулю кулаками, в последний, на всякий случай, раз крутанул ключ в замке зажигания, и машину вдруг затрясло мелкой дрожью — она завелась...
Нателла поселилась не в гостинице «Океан», как она обещала Савелову. Она только сняла там номер, а сама поселилась у знакомой журналистки, с которой когда-то вместе училась в университете. Так ее научил Немой. Нателла как-то сразу поняла, что капитан человек опытный, разбирается в таких делах, как конспирация. Ей только странно было заниматься этими шпионскими штучками здесь, у себя на родине. Странно, немного страшно, но уж очень интересно.
Звонка от капитана она ждала недолго. Подруга подняла трубку и тут же передала Нателле.
— Здравствуйте, Нателла Вениаминовна, с прибытием вас, — сказал капитан. — Вы сняли номер?
— Да, одиннадцатый. На первом этаже, как вы и просили.
— Ключи у вас?
— У меня, хотя это было непросто. Пришлось прятаться от портье.
— Отлично. Теперь снимите с этих ключей дубликаты.
— Зачем?
— Они нам пригодятся. Кроме того, не надо будет прятаться от портье.
Нателла сделала все, как сказал капитан. Она с самой крайней степенью женского любопытства ожидала развития событий.
Мужика, который, сам того не ведая, обладал секретом, за которым гонялись чуть не все разведки мира, Немой и Кирюха дождались только около полуночи.
Они промерзли до костей. Ношеная американская гуманитарная одежка все-таки грела слабо.
Сначала капитан с тоской вспоминал Прибалтику, где никогда не бывает по-настоящему тепло, но никогда не бывает так жутко холодно. Кирюха вспомнил Крым, но почему-то от этих воспоминаний ни тому, ни другому теплее не стало.
А с какого-то момента Кирюха вдруг помрачнел, замкнулся, перестал балагурить и только как-то тяжко и протяжно вздыхал.
— Ты чего? — спросил капитан.
— Что-то с ребятами, что-то не так, — сказал Кирюха.
Они были связаны друг с другом невидимыми, но крепкими нитями, которые даже на расстоянии передавали друг другу настроение, стук сердца, даже мысли. Теперь Кирюха чувствовал, что что-то страшное случилось в тайге.
Мужик пришел уставший и злой.
Он долго не мог понять, чего этим двум парням от него нужно.
— Что вы там забыли? Мотор снять забыли? Так он и так не фурычит ни хрена. Я уже второй день с ним бьюсь.
— Мы тебе, добрый человек, поможем твой мотор в порядок привести, только дай нам забрать из тачки наши вещи, — как-то туманно объяснял Кирюха.
— Да где там ваши вещи? — все допытывался мужик.
Кирюхе нечего было на это сказать, он и сам не знал где.
— Да мы найдем, увидишь.
Наконец мужик, поняв, что от странных просителей не избавишься, махнул рукой и зашагал к гаражам.
Все наконец движется к развязке, думал капитан, широко вышагивая за мужиком. Даже мрачное настроение Кирюхи не могло испортить ему настроение. План который он придумал, должен был сработать на все сто. И тогда все встанет на свои места.
- И тогда ясно будет, кто друг, а кто враг, кто их подставлял, а кто пытался помочь. И вообще, что за история краем своей загадки выползла на обозрение общественности, чтобы затем спрятаться глубоко-глубоко, так же глубоко, как затонувшая корма танкера «Луч»»
Сейчас события тех первых дней, с которых все начиналось, казались капитану даже как бы не бывшими в действительности. Так давно это было, столько всего случилось за это время.
Мужик открыл ворота гаража, распахнул их не без усилия, потому что за это время успел навалить снег и... замер с открытым ртом; ржавой «тоёты» не было.
Савелов первым делом связался с гостиницей «Океан» и узнал, что Н. В. Полуян остановилась в одиннадцатом номере.
Но телефон журналистки не отвечал.
Он оставил портье свой номер телефона, а потом связался с местным отделением ФСБ.
Там его выслушали вполне благосклонно. Обещали помочь в случае необходимости.
С Черновым Валентин Демидович связываться не стал. На то были свои весьма веские причины. Он прекрасно понимал, что все три стороны сейчас готовятся к самому главному — встрече и передаче подавителя «ГП-1».
С самого начала все пошло не так. С самого начала Савелов не ожидал от разведчиков такой прыти. Он не ожидал, что все его хитрости будут перехитрены, а капканы захлопнутся, когда зверь уже пробежит.
Он настолько увяз в этой истории, что теперь пути назад у него не было. Теперь надо было все доводить до упора, возможно, до самого кровавого конца. Но Савелов ни секунды не сомневался в своей правоте.
Ребятки? Ну что ж, они сами выбирали свою дорогу, они по ней шли сознательно, значит, должны быть готовы и к гибели. Немой? Вот с Немым не все было ясно. Что он за человек, почему так активно ввязался в заведомо проигрышную партию? Какой у него-то интерес? За то, что капитан более или менее удачно использовал ребяток, — честь ему и хвала, а вот то, что заосторожничал в самом конце, — это уже ни в какие ворота. Ну не ясновидец же он, в самом деле. Нет, с этим капитаном разобраться надо будет отдельно.
И еще Турецкий. Савелов теперь жалел, что поверил Меркулову, не надо было брать в команду этого человека. Он перепутал все и так перепутанные карты. Собственно, основная заслуга теперешнего положения вещей на счету Александра Турецкого.
Теперь еще журналистка...
Савелов и мысли не допускал, что эта простушка может быть как-то задействована в игре, а оказалось — на тебе!
Она мешала, она сильно мешала, она вертелась под ногами, норовя то и дело выкинуть что-нибудь неожиданное. Кроме того, она же была и болтлива, это ее профессия. Правда, в свое время ему удалось попритушить пену, которую чуть не вздула до небес эта Полуян, но времена звонков по «вертушке» уже проходили, уже начальников всяких там газет, радио и телевидения остановить-запугать становилось все труднее, более того, они сами гонялись за сенсациями.
