Дожить до весны - Влада Ольховская
Отчитывать Таису он не собирался, он дал ей паузу. Матвей позволил своей спутнице затаиться в дальнем углу, там, где заметить ее было очень сложно, а сам вел непростые разговоры с полицией и администрацией ресторана. Он поговорил бы и с Анной Пашечкиной, однако она к спокойным беседам оказалась не склонна. Она восприняла срыв мероприятия особенно болезненно и попыталась наброситься на профайлеров с кулаками. Но ее мудрые подруги сообразили, что не стоит такое делать, когда рядом полно блогеров, и утащили куда-то рыдающую женщину.
Через несколько часов представители спецслужб начали уезжать, ресторан закрыли на генеральную уборку, снова заработать ему предстояло завтра. Матвей ожидал, что и для них все закончится, но нет – снова проявила себя Пашечкина. Она преградила им путь к машине, используя в качестве живого щита пугающе полного мужчину лет сорока.
– Это мой муж! – гордо объявила она. – И он вас теперь засудит! Жора, скажи!
– На это и правда были потрачены большие деньги, – синхронно кивнул всеми подбородками мужчина. – Кто мне их вернет?
Матвей терпеть не мог такие скандалы: шумные, бессмысленные, понапрасну отнимающие время. Но он видел, что именно на скандал и настроена Пашечкина. Даже если бы они сразу же согласились выплатить любую компенсацию, она бы все равно не унялась, свою оскорбленную гордость она считала бесценной.
Так что Матвею оставалось лишь пустить ее бурную энергию в другое русло.
– Это ваш муж? – удивился он. – Как странно… Когда мероприятие сорвалось, вы обнимали не его.
– Что… чего? – захлебнулся возмущением Жора. – Кого ты там обнимала?!
– Жорочка, они врут, чтобы тебя отвлечь!
– Да наш отвлекающий маневр на десятках фотографий по всему интернету появился! – Таиса продемонстрировала им смартфон с открытой на экране фотографией. Снимок явно делался ради того, чтобы запечатлеть присутствие полиции, но на заднем плане и правда легко узнавалась Аннетт, рыдающая на плече у Карена.
– Это монтаж! – тут же объявила Пашечкина.
Но судя по тому, что ее муж все больше напоминал гигантскую свеклу, в такой вариант он вряд ли поверил.
– Думаю, вам необходимо обсудить это не с нами, а с господином Киносяном, – сказал Матвей.
– Он еще и Киносян?! – взвыл Жора. – Анька, я тебя не в Армению отправлю, я тебя по бутылкам для коньяка разолью!
Слушать продолжение Матвей не стал. Он видел, что Пашечкиной ничего по-настоящему не угрожает: ее муж из тех, кто мало говорит и мало делает. Но даже если Жора вдруг решит проявить себя… Как будто от него так сложно убежать!
Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Матвей уже договорился с Гариком о встрече возле дома пропавшего водителя, им необходимо было разобраться, была ли та наводка заведомо ложной, идет ли речь о случайности – или они действительно наткнулись на нечто важное, просто неправильно это истолковали. Прежде Матвей собирался отвезти Таису домой, но она неожиданно заупрямилась:
– Гарик мне написал, что вы едете на место преступления. Я с вами!
– Гарик – трепло, каких мало, – напомнил Матвей. – Зачем тебе это?
– Альтернатива не лучше: всю ночь думать о том, что я сделала не так, с перерывами на рыдания в подушку. Если удастся при осмотре квартиры этого типа найти что-нибудь стоящее… Хоть так реабилитируюсь!
– Это совершенно незрелый подход.
– Знаю, но спасибо, что напомнил! – фыркнула Таиса, явно не устыдившись.
Пропавший Борис Ашамин жил в старом районе. Не из тех, которые со временем примыкают к центру города, что прибавляет пару нулей к стоимости квартир. Территория обшарпанных «панелек» оставалась окраиной, но в одном из самых дорогих мегаполисов мира ее будущее все равно могло считаться туманным.
Гарик уже дожидался их на нужной улице. Он, так же, как и Матвей, к произошедшему относился спокойно. За те часы, пока они объяснялись с полицией, он успел собрать информацию о пропавшем водителе. Теперь он рассказывал все, что узнал, пока они добирались до нужной квартиры. Поздний час пошел им на пользу: не нужно прятаться, да и камеры тут вряд ли есть. Можно было общаться, не приглушая голос, но и не слишком громко – так создавалось впечатление, что они всего лишь возвращаются к себе домой, а подслушивать их все равно оказалось некому.
– Дядьке пятьдесят один год, живет в квартире, унаследованной от матери, – вещал Гарик. – Был женат, развелся давно, с бывшей и детьми, коих сотворил аж три штуки, не общался.
– Как ты это узнал? – изумилась Таиса.
– Ну, может, и общался, но очень уж скрытно: нет денежных переводов между их счетами, нет совместных фото, хотя его бывшая из тех странных теток, которые так и не разобрались, для чего нужны соцсети, и выкладывают туда вообще все, включая медицинские анализы.
– Они общались недостаточно, чтобы за четыре дня его предполагаемого отсутствия кто-то заметил это и подал заявление в полицию, – вмешался Матвей. – Нам этого хватит.
Двор при многоэтажке, в которой жил Ашамин, оказался тесным из-за припаркованных машин и пропитанным вонью – вероятнее всего, от слишком близко расположенных мусорных контейнеров. Тут даже набирающая силу весна была бессильна: нежные ветки с молодыми листьями были увешаны выброшенным с верхних этажей хламом. Теория разбитых окон в действии… Чем хуже мир вокруг, тем более нагло ведут себя его обитатели. Разруха порождает разруху, чистота требует себя хранить, вроде как просто – но, не заметив это вовремя, многие упускают точку невозврата.
В нужном подъезде домофон оказался сломан, однако работающий, пожалуй, удивил бы больше. Они без труда проникли в дом и сразу почувствовали, что в битве за первенство в тошнотворной вони коты тут выигрывают у мусора. Матвей сделал мысленную пометку оставить еду коту, которого притащил Гарик. Зверь в дом не рвался, но и далеко от дома не уходил. Пока что и его, и Матвея устраивало такое соседство.
Они поднялись на второй этаж, невольно читая резюме некоторых жителей подъезда, начертанные на стенах.
– Как в анекдоте каком-то! – отметила Таиса. – Я думала, так уже не бывает…
– Деградация слишком просто дается, – пожал плечами Матвей.
Гарик первым добрался до нужной двери, посветил на замок
