Лев Корнешов - Проводы на тот свет
— Сильный ты мужик, — сказал Вячеслав. — Если мне поможешь — я буду твоим должником на всю жизнь.
— Решаю, конечно, не я, но не вижу препятствий. Ты ведь свои дела ведешь честно?
— Это меня и губит, — сокрушенно признался Вячеслав.
— Отдыхай нормально. Прилетишь — сразу звони. Вот моя визитка.
— Мужчины! — позвала неугомонная Соня. — Сейчас будет для вас самое интересное.
Самое интересное оказалось «танцем живота». И не для мужчин — для женщин. Татьяна во все глаза смотрела на танцовщицу и тихонечко шептала: «Я так могу… А так — не могу… Сумею… Нет, не смогу»…
После ужина они недолго погуляли. В апартаментах Татьяну и Алексея ждали букет роз, сладости и конфеты, множество бутылок в баре.
— Ты волшебник, Алеша, — убежденно сказала Татьяна. И самокритично добавила: «А я была дурочкой». Она готова была расплакаться. Отчаянно произнесла:
— Хочешь, я на колени перед тобой стану и буду вымаливать прощение?
— Поздно уже, — ответил Алексей.
— Да, да, уже поздно, — сделала вид, что не поняла его Татьяна. — Ты выпьешь перед сном? Такой выбор…
— Хочешь споить?
— Очень хочу, — весело ответила Татьяна. Слезки у неё и раньше быстро просыхали. — Я тоже выпью.
Алексей медленно, глоточками, пил коньяк и напряженно думал: «С пляжа его не достать. По берегу подходы недоступны. Можно, конечно, просто подойти и завалить, но две жизни, Ольгина и моя, за одну его поганую — слишком дорогая цена. Думай, капитан, думай…»
Из спецназа Алексей Костров ушел капитаном — на учебу в юридический. Отпускали очень неохотно, но кто-то, решающий, рассудил: не в сторону рвет, по своим кругам ходит…
Татьяна сбросила с себя платьице, осталась в узенькой полосочке ткани. Она выключила свет, оставила только торшер со слабенькой лампочкой.
— Хорошо как, Алеша, — умиротворенно вздохнула. — Ты меня привез в сказку. — Она выпила от души, даже засопела носиком в избытке чувств.
— Ты меня слышишь, Алеша? Я бы может с тобой и не поехала, хотя не забыла тебя, ты сам знаешь — названивала все время. А ты меня забыл?
— Нет. Но это уже другая память. Словно ты у меня была в другой жизни.
Он механически отвечал Татьяне, а сам все думал: как же к этому мокрушнику подобраться? Думалось, несмотря на выпитое, а может именно поэтому, хорошо и четко. И почему-то стали всплывать из глубин прошлого наставления опытных инструкторов, которые обучали его, эпизоды, когда требовались неординарные решения.
— Значит, все-таки помнишь… — вела свое Татьяна. — Я бы может с тобой и не поехала, хотя очень хотелось, но недавно мой идиот мне сцену устроил за то, что не легла под его спонсора… Ну, не прямо уж так устроил, а шипел по-интеллигентному: он нас теперь разорит из-за твоего чистоплюйства…
— Не будем о нем, Танюха, — попросил Алексей. — Налей-ка мне ещё и помолчи, мне подумать надо.
— Выгодную сделку Вячеслав предложил? — понимающе сказала Татьяна. — Сонька говорит, что он с компьютерами на «ты», а перед жизнью прогибается.
Она болтала без умолку и остановиться не могла — это было чисто нервное, от внутреннего напряжения.
— А Лера в очень трудном положении, не приведи Господь. Ее привез сюда какой-то деловой. Подобрал по объявлению: «Сопровождаю богатых господ на отдых». И вдруг внезапно, ничего не сказав, улетел в Москву, а её «забыл» здесь. Хорошо хоть номер оплачен до конца отдыха…
Татьяна устроилась на ковре у ног Алексея — довольная жизнью кошка, у которой, в отличие от новых знакомых, все хорошо.
Память услужливо подсказывала Алексею уроки боевого плавания, когда по воде они, спецназовцы, подбирались к объекту. «Все! Нашел!» обрадовался Алексей и ласково провел ладонью по волосам Татьяны.
— О, Боже! — воскликнула Татьяна. — Дождалась! Снизошел! Идем, мой дорогой, в постель…
Она легла рядом с Алексеем, прижалась к нему — горячая, податливая, положила руку на его плоть и спросила озабоченно:
— А он меня не забыл?
И зашептала прерывистым голоском:
— Возьми меня, пожалуйста, а то я всю жизнь потом буду чувствовать себя неполноценной… Наставь рога придурку, который тебя обманул. Имеешь право!..
«Не уйти мне от этого», — мелькнула у Алексея мысль, и он не сказал бы, что она была неприятной. Татьяна нужна была ему союзницей и, сама не зная того, помощницей, обеспечивать его алиби. А отвернись он от неё сейчас — возненавидит. Надо соединять полезное с очень приятным…
— Ой-ой-ой! — нежно заворковала, уйдя в себя, Татьяна. — Пожалуйста, Алешенька!
И ликующе воскликнула:
— Не забыл он меня!
Все-таки она была женщиной до мизинчиков — почему и так трудно её забыть…
…Утром Татьяна была тихой, ласковой и заботливой. Это было в ней нечто новое — заботиться о своем мужчине.
Они уехали на такси в город — Алексей назвал адрес посреднической конторы «Катюша».
— Я на пять минут, — объяснил Татьяне. — Там знакомый моего друга работает, попрошу у него сопровождающего, чтобы самим не тыкаться во все углы.
На его счастье Фома Савич Чесноков был у себя. Алексей представился, передал привет от Юрия Игоревича.
— Как же, как же! — расцвел Чесноков. Он цепко всматривался в Алексея, изучал его, словно ощупывал взглядом.
— Пусть займут на пять минут мою спутницу, — тихо попросил его Алексей так, чтобы не слышала Татьяна.
— Катя! — позвал Фома Савич, — угости даму настоящим кофе, пока я с земляком побеседую.
Татьяна тут же набросилась на Катю — супругу Чеснокова — с вопросами о вероятных покупках.
— Что тебе нужно? — спросил Чесноков. — Заказывай.
Алексей уже все решил. Спросил:
— Могу говорить своим текстом?
— Вполне. Проверено — мин нет! — пошутил Фома Савич.
— Мне требуется немного: трубка для плавания под водой, знаете такая, которую на поверхность высунешь — и плыви, подводные очки, небольшой надувной резиновый круг с водонепроницаемым дном, пакет с гирькой в полкило и шнуром, чтобы в него вошли трубка и очки… И граната не нашего производства типа «Ф-1», но помощнее… Да, чуть не забыл: ещё требуется снотворное, но не очень сильное и без дури.
— Все? — удивился Чесноков. — А ствол? Имеется устарелый, но надежный: американская облегченная «Кобра» тридцать восьмого калибра.
— Обойдусь. Когда?
— Завтра к вечеру Катя принесет в отель сумочку — якобы передачку на Родину. Прими её так, чтобы было видно — пришла в гости к землякам. Сумку особо не тряси и смотри, чтобы не попалась на глаза горничным. Там, в этом отеле, ищеек — через раз…
— Сколько должен? — спросил Алексей.
— Не твои заботы. В счет взаимных расчетов. Штырь сказал, что кинет дополнительно пару ящиков водки.
— Окажи услугу, — попросил Алексей. — Дай смышленую женщину, чтобы помогла Татьяне прибарахлиться. Обеспечим мотивацию моего визита к вам.
— Катю попрошу. Она всех моих гостей по магазинам водит.
По пути в магазины Алексей шепнул Кате, чтобы она выбрала большой супермаркет, где можно купить все, иначе они измучаются ходить по магазинам в жару — невелико удовольствие.
— Что я могу купить? — деловито поинтересовалась Татьяна, у которой разбежались глаза при виде богатства, открывшегося ей в витринах супермаркета.
— В пределах разумного, — ответил туманно Алексей.
Он сказал, что посидит в кафе, пока дамы будут делать покупки. Ждать ему пришлось часа два — обе дамы вошли в азарт. Алексей безропотно оплатил довольно серьезный счет, а Катя условилась с администратором, что все покупки за небольшую плату им доставят в отель.
— Как удобно! — восхитилась Татьяна.
— Хоть и Азия, но цивилизация, — улыбнулся Алексей. — Пригласи Катю завтра к нам в гости.
— Я буду просто счастлива, если вы согласитесь! — запела Татьяна.
Когда они вернулись в отель, все коробки и пакеты были уже у них в номере. Вездесущая Соня потом насплетничала Татьяне, что все русские бабы наблюдали за тем, как их вносили в отель, с лютой ненавистью.
Пообедали в ресторане, и Татьяна стала разбирать покупки, что-то приговаривая, ахая и вздыхая от восторга. Она одела нежное, тончайшее, невесомое белье, прошлась, как модель на подиуме, по комнате, встала перед Алексеем:
— А сейчас сними с меня, дорогой, все это — медленно-медленно…
Потом она потащила Алексея в кровать и в итоге они уже не смогли пойти на пляж. Ужинали обычной компанией, Лера пригласила Алексея на танец, потом увлекла в одну из зеленых ниш, на уютные банкетки.
— Алексей Георгиевич, — сказала она отчаянно. — Помогите мне! Я ко многим обращалась здесь, с кем была вроде бы дружна. Все отказали… Мне остается одно — выйти на местную панель. Этот мерзавец бросил меня здесь без гроша. Мне не на что улететь домой…
