Сейтё Мацумото - СЕЗОН ДОЖДЕЙ И РОЗОВАЯ ВАННА
Действительно, «Минчи» писала об этом неоднократно. Кампания против махинаций мэрии вокруг Курохары началась два года назад. За это время на страницах газеты появлялось немало резких нападок на городское руководство:
«…Творя произвол, председатель городского собрания Мияяма собирается оставаться на своём посту до конца срока…», «…Обсуждается проект увеличения денежного содержания депутатов городского собрания, то есть господа депутаты сами решили подкинуть себе деньжат на карманные расходы. Все, в том числе оппозиционная партия, готовы проголосовать „за“, лишь один единственный человек, депутат от правящей партии Гисукэ Канэзаки, протестует. В его лице горожане аплодируют воинствующей совести…», «… Инспекционная поездка членов комитета по водоснабжению напомнила нам былые времена, когда владетельные князья, разъезжая по стране, устраивали на каждом привале умопомрачительные кутежи. Как видно, председатель комитета нашёл хорошее применение тем суммам, которые взимаются с населения в качестве налогов. Кстати сказать, председатель комитета по водоснабжению — ставленник Мияямы…», «…Некий депутат — не будем называть его фамилию, упомянем лишь, что он из подпевал председателя городского собрания, под предлогом ознакомительной зарубежной поездки три недели тешил плоть на горячих источниках…», «…Как известно, мыши — зверушки бойкие. Вот и сейчас началась мышиная возня вокруг перевода городской бойни на новое место. Впрочем, тут пахнет зверями покрупнее…», «…Участки, на которых строятся транзитные и окружные автодороги, не соответствуют принятым нормам. В дальнейшем будет страдать транспорт, а пока что пострадали сельскохозяйственные угодья…»
Приближались выборы в городское собрание. Прошло два с лишним года, как Гэнзо Дои появился в Мизуо. За это время он привык к местным условиям, освоил газетное дело. Гисукэ Канэзаки, директор издательства и главный обозреватель «Минчи», до сих пор фактически выполнял работу главного редактора. Однако в предвидении предвыборной кампании, когда ему было необходимо обеспечить поддержку своей кандидатуры, он решил официально учредить должность главного редактора и назначить на неё Гэнзо Дои. Так было удобнее. Да и число служащих увеличилось. Теперь в редакции работали три человека.
Он вызвал к себе Дои и объявил о повышении:
— Ты неплохо работаешь, толк от тебя есть. Да и репутация у тебя хорошая… Так вот, назначаю тебя главным редактором. Твоё жалованье соответственно удваивается. Ты уж не подкачай!
— Спасибо. Не подкачаю.
Веки Гэнзо Дои чуть дрогнули, но губы не растянулись в улыбку. Радость не вырвалась наружу, да и вообще непонятно было, радуется ли он. Странно, что такой чрезмерно сдержанный, лишённый эмоций человек пользовался симпатией тех, с кем ему приходилось общаться при сборе материала. Очевидно, тут играли роль его прямота и добросовестность.
— Ну, поздравляю тебя! Давай обмоем, что ли?
Гисукэ Канэзаки подумал, что ни разу не угощал Гэнзо. Его замкнутость не располагала к дружеским встречам.
Из дому они вышли часов в семь, когда уже стемнело. Канэзаки выбрал небольшой ресторан неподалёку от главной улицы города. На дверях красовалась вывеска: «Ресторация "Дзинъя"». По узкой крутой лестнице они поднялись наверх в маленький отдельный кабинет.
— О-о, господин директор! Какой сюрприз! Сколько лет, сколько зим… — приветствовала Канэзаки появившаяся на пороге женщина средних лет. Её лоб был отмечен большой тёмной родинкой. Лицо некрасивое, но фигура хорошая. Канэзаки глава известной винодельческой фирмы — очевидно, пользовался её расположением.
— Знакомься, Гэнзо. Это — О-Маса-сан, старшая официантка. Будь с ней осторожен, она лиса известная, зазеваешься — враз проведёт… Дай-ка свою визитную карточку!
Гэнзо Дои, привыкший выполнять приказания, почтительно протянул ей визитную карточку.
— Покорно благодарю, — О-Маса её взяла, но не успела ничего прочитать.
— Минуточку! — Гисукэ Канэзаки выхватил у неё из рук визитку, Достал авторучку, вписал слова «главный редактор» и вернул карточку официантке.
— Вот оно как… Господин главный редактор… Очень приятно, очень! — взглянув на Дои, О-Маса поклонилась.
Гэнзо ответил на поклон и, кажется, даже слегка улыбнулся.
— Господин директор, что прикажете подать? — спросила О-Маса, пряча визитную карточку за оби[3].
— Давай всё самое вкусное. Сегодня мы празднуем назначение главного редактора.
— Конечно, конечно! А пива желаете? — Она повернулась к Гэнзо Дои. Он в это время разглядывал её профиль и смущённо опустил глаза.
— Гэнзо, как ты насчёт пива?
— Да я ведь почти непьющий.
— Ладно. Тогда принеси нам только «Дзюсэн».
— Слушаюсь… Господин главный редактор, прошу вас, чувствуйте себя как дома. — О-Маса улыбнулась и пошла вниз по лестнице.
— Эта женщина, — сказал Гисукэ Канэзаки, — уже восемь лет здесь работает. Её вместе с мужем занесло в наши края из Токио. Муж её парень разгульный, отчаянный, ни в чём удержу не знает. Два года назад О-Маса с ним разошлась. Говорит, мужчины ей надоели, но на лице у неё другое написано. Многие не прочь закрутить с ней роман, но — учитывая все обстоятельства — остерегаются.
— Да?
— Догадываешься почему?
— Нет.
— Муж-то её всегда был беспутным, а сейчас связался с мафиози, состоит в группе «Врата дракона», то есть в банде, орудующей в нашем околотке. Главарь у них Киндзи Коянаги, по профессии перевозчик грузов. Так что ухажёры боятся сунуться к О-Mace. Муж хоть и бывший, но кто их там разберёт. Вот если бы банда убралась из наших мест, тогда другое дело. А сама О-Маса об этом помалкивает. И вообще держится хорошо, всегда весёлая, приветливая…
Раздвинулись фусума[4], и появилась О-Маса с подносом, уставленным бутылочками и различными яствами.
Опуская поднос на стол, она взглянула на Канэзаки.
— Ой, господин директор, небось пока меня не было, вы тут перемывали мне косточки…
— С чего это ты взяла? Даже и не думал…
4
Через два месяца состоялись выборы в городское собрание. Гисукэ Канэзаки по числу полученных голосов занял второе место.
Гэнзо Дои во время предвыборной кампании работал как одержимый. Газета «Минчи», казалось, превзошла самоё себя, агитируя избирателей за Гисукэ Канэзаки. Гэнзо всё это проворачивал почти в одиночку: сам подбирал материал, сам писал, сам редактировал. К тому же каждый номер газеты с подзаголовком: «Предвыборный спецвыпуск» — выходил с увеличенным числом страниц. Гэнзо в буквальном смысле чуть не надорвался. Тираж был временно увеличен в пять раз, газета распространялась бесплатно. В обычных условиях продажа газеты осуществлялась через «Компанию по распространению периодических изданий» и экземпляр стоил двадцать иен. Сейчас все хлопоты по распространению спецвыпусков легли на плечи Гэнзо Дои. Кроме того, он участвовал в планировании работы агитмашин, ухитрялся организовывать предвыборные собрания и даже помогал расклеивать агитационные плакаты и листовки. Короче говоря, работал как вол. В его крупной, чуть полноватой фигуре, в неуклюжих движениях, действительно, было что-то воловье. Когда этот туповатый увалень, безупречно добросовестный и беспредельно усердный, появлялся на людях, на него неизменно смотрели с симпатией: как человек работает! Вон и взопрел весь, и дышит как паровоз, а об отдыхе даже и не помышляет. Его стали считать чуть ли не эталоном верности делу и преданности хозяину. Спал Гэнзо совсем мало. Домой уходил часа в два ночи, а в восемь утра уже вновь сидел за рабочим столом. Его большие глаза покраснели, лицо приобрело нездоровый, землистый оттенок.
Когда вскрыли урны и подсчитали голоса, Гисукэ Канэзаки, удостоверившись, что он избран, пожал руку председателю своего избирательного комитета, а потом бросился к Дои.
— Спасибо тебе, Гэнзо, спасибо, друг! Если бы не ты, ещё неизвестно, как бы всё обернулось! — Его голос дрожал от волнения.
— Да что вы… Да ничего особенного… Я… это…
Гэнзо, запутавшись в словах, только неуклюже кланялся. Наблюдавшие за этой сценой смотрели на него с откровенной симпатией.
После выборов, когда ажиотаж несколько улёгся, Гисукэ Канэзаки вызвал Гэнзо Дои к себе.
— Хочу ещё раз поблагодарить тебя за труды и вообще за всё. Прими маленький знак моей благодарности, — он протянул Гэнзо подарочный конверт, обвязанный красно-белым шнуром.
— Ну что вы!.. Зачем… Я… мне… Не ради же этого…
Гэнзо не хотел принимать подарка. Косноязычие мешало ему членораздельно высказать свои мысли.
— Нет, нет, не отказывайся, прошу тебя! Ну, пожалуйста! Здесь сто тысяч иен, они тебе пригодятся, — Гисукэ назвал сумму, которая была в конверте.
