Андрей Троицкий - Звонок другу
Работы в поселке всегда по уши. Надо накормить скот, натаскать воды, порубить дрова, иной раз крышу починить или забор поправить… Да мало ли что. Работа не из легких, но Кот радовался, когда выпадал случай сходить в поселок. Значит, не придется целый день видеть рожи мужиков и вертухаев, не услышишь лай собак и матерщину охраны. В поселке есть с кем словом переброситься, а попадется добрая хозяйка, обязательно покормит.
Костяну снилось, что он, выписав бумагу у начальника отряда, шагал зимней дорогой через лес. До поселка три версты. Вокруг ни души, в воздухе висят снежные хлопья, ветер стих. А тишина такая, что слышно, как потрескивают на последнем весеннем морозце сухие ветви столетних елей.
Идти трудно, обрезанные сапоги с верхом из прорезиненного брезента и полустертой подметкой из искусственной кожи и картона скользят по дорожной колее, затянутой ледяной коркой и припорошенной серым подтаявшим снегом. Несколько раз он чуть не упал, но в последний момент, отчаянно взмахивая руками, как подстреленная птица крыльями, умудрялся удержаться на ногах. Изо рта вырывался прозрачно голубой пар, а под пидоркой голову щекотали капельки пота.
Костян даже позволил себе короткий отдых. Остановившись, медленно, себе в удовольствие, скурил сигарету, надолго задерживая в легких горячий дым. Бросил короткий окурок, постоял минуту и побрел дальше. Звук приближающегося грузовика Кот услышал издали, но не замедлил шага. В этом месте дорога, прорубленная через лес, сужалась и поворачивала направо. Мотор гудел на низких оборотах где-то совсем близко. Через минуту Костян увидел, как из-за поворота появился передок КамАЗа. Машина, груженная круглым лесом, шла медленно, тащила за собой тяжелый прицеп. Костян стал гадать, откуда и куда едет грузовик. Из леспромхоза? Так тот прекратил свою деятельность года три назад, когда в окрестностях не осталось деловой древесины, пригодной для масштабной промышленной заготовки. Кот решил, что лес рубит какая-то самодеятельная артель для собственных нужд или на продажу.
Расстояние между ним и грузовиком сокращалось. Чертыхнувшись про себя, Кот сошел на обочину.
Старый, прожженный на спине бушлат мешал движениям, а ноги в неудобных сапогах елозили по крошеву из снега и льда. Водителем почему-то оказался старый кореш Кота по зоне Евдоким Вяткин по кличке Вятка, одетый в новый черный ватник. Вятка поднял руку, приветствуя одинокого путника. Кот сунул руки в карманы, мрачно кивнул в ответ, мысленно посылая Вяткина куда дальше. Едет мимо и даже не остановится…
Грузовик миновал зэка, передние колеса прицепа поравнялись с Котом. Костян сделал еще пару шагов вперед и вдруг почувствовал, как заснеженная земля неожиданно сделалась мягкой, стала уходить из-под ног. Подметки заскользили по обочине, поехали вниз, в глубокую дорожную колею, прямо под задние колеса прицепа.
Кот не успел вытащить руки из карманов бушлата, плюхнулся на задницу, но продолжал скользить вниз, в дорожную колею. Еще не почувствовав боли, услышал сухой хруст костей. Задние колеса прицепа переехали ноги чуть ниже колен. Водитель, увидев в зеркале заднего вида, что произошло, резко утопил в полу педаль тормоза. Шедший на малой скорости грузовик, словно старый железный зверь, заскрипел всеми своими ржавыми суставами, задергался и остановился. Круглые баланы в прицепе тряхнуло, верхнее бревно сорвалось, стремительно полетело вниз, вперед комелем. Бревно летело точно на грудь Кота.
Инстинктивно он выставил вперед руки, которые в последнюю перед страшным ударом секунду все-таки вытащил из карманов. Так глупо, так бездарно умереть… Костян истошно заорал. Но вместо крика из горла вырвалось шипение. Костян взмахнул руками. Это был последний приступ отчаяния и боли. Костян заорал по-настоящему, в голос. Сырой хвойный лес без остатка поглотил человеческий крик. Через секунду десятипудовое бревно вдавило грудь человека в мерзлую землю.
Прошла секунда, другая, третья…
Странно, но Костян был еще жив. Он увидел ослепительно яркое весеннее небо. Увидел физиономию Вяткина, склонившегося над ним. Кажется, водила каким-то невероятным усилием сумел сдвинуть бревно с груди Кота и теперь тормошил его за плечи. Вятка плакал, понимая, что невольно совершил непоправимое, отнял у человека, своего старого кореша, жизнь.
— Эй, паря, что же ты… Что же, Костян… Только не помирай, — шептал Вяткин, давясь слезами. — Слышь, друг… Я за фельдшером враз сгоняю… Лепилу привезу. Он тебя, господи…
Кот помотал головой, стряхивая с себя клочья кошмара, и открыл глаза. Еще не до конца проснувшись, он сел на кровати, спустил вниз ноги. Кот не верил в вещие сны, дурные приметы и прочую белиберду. Но на душе почему-то сделалось гадостно и тревожно. Он набрал номер Ошпаренного.
— Ты готов? — спросил Кот.
— Уже час звонка жду. Ты дрых, что ли?
Костян не ответил.
— Сейчас заверну в гараж за тачкой, — сказал он. — Подберу тебя напротив метро ВДНХ. Минут через сорок.
— Постой, слышь… Я возьму с собой эту самую штуку? Ну, ты знаешь, что именно. Это не для телефона. На всякий случай. Карман не тянет.
— Ничего не бери. Дело верное и простое.
За окном смеркалось, принялся накрапывать дождь. Смачно зевнув, Кот посмотрел на будильник и стал собираться на выход, запоздало подумав, что за весь день даже пожрать не успел. Ладно, пару бутербродов он перехватит на ходу.
Глава пятая
Костян вошел в двести первый бокс гаражного кооператива «Восток», включил свет и запер дверь на засов. Осмотрев «мерседес», он остался доволен: на кузове ни царапинки, салон в идеальном порядке. Костян вытащил из-под верстака матерчатый тряпичный мешочек с пистолетом. Вставил в рукоятку снаряженную обойму. Номера мерина поменяли еще ночью, по дороге в Москву, поэтому Коту не пришлось задерживаться в боксе лишнюю минуту. Он выгнал машину из стойла, запер ворота.
Через пару минут мерс уже накручивал на колеса километры скользкой трассы. На улицах зажглись первые фонари, их золотые отблески плавали в мокром асфальте. Над проспектом Мира нависала огромная подкова гостиницы «Космос». Костян остановил машину, издали заметив одинокую фигуру Ошпаренного. Димон топтался на проезжей части, выглядывая в потоке машин белый мерс.
Упав на переднее сиденье, Ошпаренный сбросил с головы капюшон куртки, протер мокрое лицо носовым платком.
— Блин, ну и дождина разошелся, — сказал он. — А где остальные? Рама, Килла?
— Глотов слезно просил, чтобы на стрелку я приехал без провожатых. — Костян занял средний ряд и прибавил газу. — Но я решил взять тебя одного.
— Я знаю о Глотове всего ничего. Карточный игрок, которому вечно не везет. Когда нет денег, просаживает мелочь в игральных автоматах. Бабник. Имеет всех дешевых шлюх без разбора. Я наблюдал за ним, когда сидели в том кабаке. Он сдержаться не может, если видит юбку чуть выше колен. Рука сама к ширинке тянется. Расстегивает молнию и вытаскивает член с бородавкой. А у него семья, дети, внуки по лавкам…
— Надо так понимать, ты, праведник, девок не имеешь, — усмехнулся Кот. — И карты отродясь в руки не брал. А когда видел их в кино, уходил из зала.
— Не подкалывай. Не в этом дело. Ты же понимаешь, о чем я. Карты, девки… Не нравится мне этот чмошник. И точка. Ничего с собой сделать не могу. Темная личность, от него смердит неприятностями. Я это дерьмо за километр бы обходил. Где, на какой помойке ты нашел этого придурка?
— Глотова рекомендовал человек, которому я доверяю. У нас тут что, викторина с вопросами на засыпку?
— В следующий раз я не стану на него работать, — нахмурился Димон.
— В следующий раз мы так и поступки. Только ты для начала найдешь хорошего заказчика.
— Заказчиков много на «Жигули», и со сбытом проблем нет. Правда, какой с них навар… Увести жигуль — все равно, что нищего ограбить, — сказал Ошпаренный. — Никакого удовольствия, никакой эстетики. Это ниже нашего достоинства и квалификации. Пусть «Жигулями» занимается урла.
— Пусть занимается, — разрешил Кот.
Он давно заметил, что Ошпаренный слишком много болтает, когда здорово волнуется или боится чего-то. Чего он боится? Почему волнуется? Значит, не только душу Кота рвут недобрые предчувствия. И Димон чует: что-то неладно, что-то не склеится в этот промозглый туманный вечер, пойдет наперекосяк. И деньги, обещанные за мерина, может статься, уплывут, как дым с белых яблонь. Рассказать Димону о дурном сне? О том, как на лесной дороге Кот попал под прицеп грузовика, задними скатами ему раздробило ноги. А потом, полуживого, придавило баланом. Пожалуй, Димон не станет смеяться. Не тот случай. Но болтать о таких вещах перед делом язык не повернется.
Ошпаренный ерзал на мягком сиденье, морщил лоб, смолил сигарету и вздыхал глубоко, как ныряльщик перед погружением в воду.
— А почему он забил стрелу в этой жопе? — спросил Димон. — Вечер, чертов туман. Пригород Балашихи. Какой-то подземный гараж в недостроенном доме. Это стремно, подозрительно.
