Владимир Колычев - Нет жалости во мне
– Ну что ж, думаю, за два дня управимся... Золото нынче не в моде, лучше всего металлокерамика. Это, конечно, дорого... Вы где-то работаете, молодой человек?
– Нет, училище заканчиваю.
– Военное?
В голосе Татьяны Геннадьевны послышался плохо скрытый сарказм.
– Нет, профессионально-техническое. А военное училище в июне будет. Забреют, и в армию на два года. В стройбат скорее всего...
– Почему в стройбат? У вас есть судимость? – всполошенно спросила женщина.
– Еще не хватало. Просто училище дорожно-строительное. В дорожные войска заберут, а это тот же стройбат. Там такие головорезы, что им даже оружие в руки не дают...
– Головорезов и здесь хватает. Катя говорила, что вам от бандитов досталось.
– И ей, между прочим, тоже.
– Вы из-за нее дрались?
– Ну... Ну, можно сказать, из-за нее.
– А чего нельзя сказать?
– Нельзя сказать, что это была драка, – нашелся Алик. – Их было трое, а я один. Свалили на землю и давай ногами... Какая уж тут драка?
– Понятно... А родители у вас где работают?
И здесь Алик не смог порадовать Татьяну Геннадьевну. Отец у него работал в котельной кочегаром, мать – уборщицей в собесе. Старшая сестра с мужем где-то на Севере, деньги зарабатывают, младший брат перешел в пятый класс. Мягко говоря, ничего особенного... Впрочем, в зятья Алик не набивался, поэтому о себе и о своих родных рассказывал с легким сердцем.
У Катьки тоже была старшая сестра, но пропадала она не на Севере, а в Ленинграде, училась в институте живописи, скульптуры и архитектуры. Алик всерьез подозревал, что и ей он не придется ко двору. Так же как и ее матери.
Наверняка он не понравился Татьяне Геннадьевне. Но, как бы то ни было, через два дня он смело мог улыбаться своему отражению в зеркале. Татьяна Геннадьевна вставила ему три зуба из дефицитной металлокерамики. Столь приятное событие Катька решила отметить у себя дома. Родители на работе, бутылка шампанского и фрукты в холодильнике, конфеты в вазе...
Квартира ее родителей впечатляла. Три комнаты, на стенах дорогие обои с позолотой, антикварная мебель, картины, серебро, хрусталь. Но больше всего Алику понравился телевизор и видеомагнитофон с целой фильмотекой. Когда-то он был завсегдатаем видеосалонов, которые сейчас отживали свой век, поскольку видеомагнитофон могли позволить себе многие. Жаль, что Алик в число этих «многих» так и не вошел.
– Боевики, ужастики или лучше клубничку? – кивнув на телевизор, с жеманной улыбкой спросила Катька.
– Лучше боевик.
Он прекрасно знал, чем может закончиться знакомство с шедеврами германской и шведской киноиндустрии. А возбуждаться и копировать порносцены в постели с Катькой не хотелось... Хорошая она девчонка, заботливая, но не лежит к ней... То есть как раз-то и лежит.
– А может, все-таки клубнички попробуем?
Она села к нему на колени, обняла за шею, губами обжала мочку его уха... Недурственное ощущение, но было бы лучше, если бы она отправилась на кухню.
– Ну, если под шампанское, – без усилия попытался оттолкнуть ее Алик.
Катька накрыла стол, запустила порнушку, воз-будилась сама, помогла завестись ему. Диван уже вовсю скрипел под ними, когда в дверь позвонили.
– Это папа! – испугалась она.
– Ну, ничего, как-нибудь в другой раз, – потянулся за брюками Алик.
Его совсем не разозлило, что пришлось оторваться от Катьки. Не настолько она хороша и желанна, чтобы рвать на себе волосы от отчаяния. Хотя, пожалуй, он бы не отказался спокойно поваляться с ней в постели после этого.
Отец у Катьки был еще более важной птицей, чем мать. Раньше он заведовал универсамом, а сейчас у него был свой коммерческий магазин. Судя по всему, дела у него шли неплохо. Но у Алика не было никакого желания знакомиться с ним. А, похоже, придется...
Он готовился к встрече с Катькиным отцом, но в дом зашел Эрик.
– Ты? – удивилась она. – Как ты узнал, где я живу?
– Ирка сказала! – быстро сообщил он.
Глаза навыкате, щеки красные, дыхание быстрое и тяжелое. Глянув на него, Алик почуял неладное.
– А где она?
– Да без разницы!.. Алик, беда! Валек в реанимации! Стреляли в него!
– Стреляли?! Ничего себе!
– Тебе еще повезло, а в него из волыны...
– Кто, черняховские?
– А то кто же! Я так думаю, Игорек постарался... Валек через речку шел, а этот скот со спины... Что да как, я толком не знаю. Мне Михалыч сказал, что Валек с пулей до самого дома дошел, а там уже свалился. «Скорая» его забрала...
– Ну, чего стоим? Ехать надо!
Алика трясло как в лихорадке. Одно дело, когда тебя бьют, и совсем другое, когда стреляют из пистолета.
– Не пущу! – взвыла Катька и остервенело вцепилась Алику в руку.
– Ты что, чокнутая?
– Они тебя убьют!
– Кто?
– Бандиты... Тогда не убили, а сейчас убьют. А я не хочу!
– Это мы еще посмотрим, кто кого...
– Ты что, не понимаешь, у них оружие! Что ты с ними сделаешь?
– Не знаю... Но мне к Вальку надо!
Алик вырвал руку, открыл дверь, но Катька снова вцепилась в него:
– Постой!
– Да иди ты!
– «Наган» возьми!
– Что?! – вытаращился на нее Алик. – Какой «наган»?!
– Я сейчас...
Она отправилась на балкон. Друзья недоуменно переглянулись.
– Ствол бы нам, конечно, не помешал, – в растерянности пожал плечами Алик.
– У нее с головой все в порядке?
– Не знаю, сейчас посмотрим. Но, вообще, она все может...
Катька не заставила себя долго ждать. Принесла какой-то сверток, развернула тряпицу, и Алик увидел самый настоящий револьвер системы «наган». Тяжелый, вороненый, теплый и внушительный на ощупь. И еще от него возбуждающе пахло оружейным маслом.
– Что, и патроны есть? – взбудораженно спросил Эрик.
Катька как-то странно посмотрела на него и вдруг вырвала пистолет у Алика из руки.
– Нет ничего! – прижав пистолет к груди, заголосила она.
– Ну, как это нет!
Алик попытался отобрать у нее оружие, но не тут-то было. Катька упала на пол, накрыв телом руки, в которых мертвой хваткой сжимала револьвер.
– Не дам! Отец меня убьет!
– А ведь убьет, если узнает, – глубокомысленно изрек Эрик. – Меня бы точно убил.
– А если нас бандиты убьют, тебе что, все равно? – наседал на Катьку Алик.
Конечно же, она не хотела, чтобы его убили. Но и пистолет отдавать уже не желала, поэтому молчала, в напряжении зажмурив глаза.
– Она не отдаст, – покачал головой Эрик.
– Ну и хрен с ней! – Алик в сердцах махнул на нее рукой.
Кажется, у него появился повод избавиться от Катьки. Но это его совсем не радовало.
Ни у него, ни у Эрика не было денег, чтобы взять такси, поэтому пришлось идти к троллейбусной остановке.
– Вот вляпались, а? Сначала тебя отметелили, теперь вот Валька подстрелили, – с мрачным видом сказал Эрик.
– Думаю, тебе бояться нечего, – вслух подумал Алик. – Ты же Игорька и пальцем не тронул...
– Кто знает, кто знает...
Эрику, похоже, пришлось сделать над собой усилие, чтобы предательская улыбка не выступила на губах. Естественно, он боялся Игорька и не хотел попасть под раздачу, но его можно понять: жить всем охота.
– Что делать будем? – спросил Алик.
– Огнестрел – это серьезно, за это в тюрьму сажают. Игорек уже не отвертится... Ты вот не захотел в милицию обращаться, а Валька спрашивать не будут, хочет он, чтобы преступника нашли, или нет. Его по факту искать будут...
– А Валек знает, кто в него стрелял?
– Ясное дело, Игорек.
– А если нет?
– Ну, не знаю...
– А надо узнать. У Валька спросим...
Но проведать друга их с Эриком не пустили. Они только и смогли узнать, что стреляли ему в спину и пуля прошла под самым сердцем, едва его не задев. Валек находился в реанимации, без сознания и в тяжелом состоянии. Но врач пообещал, что жить он будет, и посоветовал друзьям отправляться домой.
– Я никуда не пойду, – сказал Алик.
– Я тоже, – поддержал его Эрик.
– Не знаю, чем вы ему поможете, – пожал плечами седовласый мужчина. – Но как хотите. Только из отделения попрошу...
Они устроились на скамейке в гулком холле между реанимационным и хирургическим отделениями.
– Действительно, чем мы можем ему помочь? – спросил Эрик.
– Не знаю, но я буду ночевать здесь, – упрямо качнул головой Алик.
За окнами уже стемнело, когда к ним присоединилась Катька. Как всегда, коэффициент ее полезного действия был на высоте: она принесла бутерброды и чай в термосе.
– Эх, Катька, выходи за меня замуж, – в шутку предложил Эрик. – Я с такой женой не пропаду.
– Нет, я с ним буду, – сказала она, грудью прижавшись к руке Алика.
– Что, всю ночь?
– Да хоть всю жизнь. Если позовет...
– Может, и позову, – сам от себя такого не ожидая, сказал Алик. И чуть подумав, поставил условие: – Если ствол принесешь.
– Не могу, – стушевалась она.
– Почему?
– Нет его... И не было... Показалось вам... А зачем вам ствол? Валька охранять?
– Как ты догадалась? – саркастически усмехнулся Алик.