Александра Маринина - Незапертая дверь
Город Камышов Сергею понравился, давно уже не доводилось ему бывать в таких спокойных уютных местах, заросших буйной зеленью, столь густой и щедрой, что и заборов вокруг домов зачастую не было: все равно сквозь ветки и листву ничего не видно, а если кто вознамерится забраться в дом, так ему никакой забор не помешает, разве что бетонный, метров пять-шесть высотой, но ставить такие ограды в Камышове никому и в голову не приходило, да и дорого.
Первой, с кем решил поговорить Зарубин, была мать Руслана Нильского Ольга Андреевна, моложавая приятная женщина с милым лицом и негромким голосом.
- Что-то с Русланом? - испуганно спросила она, услышав от нежданного гостя, кто он и откуда. - Или с Яночкой?
- С ними все в порядке, - Сергей решил прежде времени не волновать Ольгу Андреевну рассказом о похищении Яны. - Меня интересует один человек, с которым, возможно, ваш сын был хорошо знаком.
- Кто такой?
- Юрий Симонов.
- Юрка-то? - Брови Ольги Андреевны взлетели вверх и забыли вернуться на прежнее место, так и остались где-то под линией волос. - Ой, шалопут он был! Вот родители-то с ним намучились. Отец его порол нещадно за каждую провинность, а толку никакого.
- И какие же это были провинности? - поинтересовался Сергей.
- Подворовывал, хулиганил, патронами баловался. В милицию его уж сколько раз забирали, внушения делали - да все без толку. Потом, правда, остепенился немножко, после армии техникум закончил, на шахту работать пошел взрывником. Даже деньги родителям постоянно привозил.
- Руслан с ним дружил?
- Нет, что вы, Руслан младше был года на два или на три я уж сейчас точно не вспомню. Но они оба в одной школе учились.
- А сами вы знали Юру?
- В лицо - знала, конечно, а так... Он к нам в дом никогда не приходил. Его мать, Клавдия, работала буфетчицей в исполкоме, я тоже в исполкоме тогда работала, вот я про Юркины подвиги от нее и узнавала.
- Скажите, Ольга Андреевна, а позже, когда Руслан уже переехал в Кемерово, он никогда вам не рассказывал, что, мол, Юрку Симонова встретил?
- Нет, - твердо ответила Нильская, - такого не было.
Выяснив, где находится школа, в которой учились когда-то Нильский и Симонов, Зарубин отправился искать учителей, которые могли бы припомнить что-нибудь интересное. Ведь часто так бывает, что родители и знать не знают, с кем их дети общаются на школьных переменках. Домой приводят одних друзей, а курить в школьный сад бегают совсем с другими, это Зарубин помнил еще по собственному опыту.
Директор школы сразу заявила, что сидит в этом кабинете всего третий год, посему о детях, учившихся полтора десятка лет назад, ничего сказать не может, и посоветовала Зарубину обратиться к тем учителям, которые работают давно. Например, преподавательницы химии или истории, они здесь старожилы, все остальные пришли позже.
Разыскав обеих, Зарубин не узнал ничего нового, оба педагога хорошо помнили и Юру Симонова (отпетого хулигана, с которым никто не мог справиться), и прилежного и воспитанного Русика Нильского, и категорически отрицали факт их дружбы.
- Да что вы! - преподаватель химии даже руками всплеснула, услышав вопрос оперативника. - Между ними на было ничего общего! И потом, Русик был младше, он общался только со своими ровесниками. Вы должны понимать, чтo в этом возрасте разница в три года - это очень много, это просто пропасть, через которую невозможно перепрыгнуть! Когда одному человеку тридцать, а другому тридцать три, они этого даже не замечают. Но когда одному мальчику десять, а другому тринадцать, это совершенно разные миры, поверьте мне как старому учителю. В тринадцать уже начинаются сигареты, выпивка, скабрезные разговоры о сексе и о том, как заработать деньги, а в десять мальчики еще сущие кутята.
Учительница истории была не столь многословна, как ее коллега-естественница. Вопрос о Юрке Симонове вызвал на ее породистом гордом лице лишь брезгливую гримасу, видно было, что она и вспоминать-то о нем не хочет, зато Руслана она отрекомендовала самым лестным образом, сказала, что мальчик был очень способный, прилежный, ответственный. И удивительный. Этим словом она и зацепила внимание Зарубина.
- Почему удивительный? - спросил он.
- Знаете, он был таким худеньким, маленьким, в очках. Его, как я помню, даже от уроков физкультуры освободили из-за зрения. А его боялись.
- Как это? Кто боялся?
- Да все, как это ни смешно. И ученики, и учителя.
- Вот как? - встрепенулся Сергей. - Даже учителя боялись?
- Представьте себе. Странно звучит, правда? - она улыбнулась. - И тем не менее так оно и было.
- Но почему? Почему взрослые люди, педагоги, могли бояться мальчишку? Он что, задавал на уроках неправильные вопросы?
- Да что вы, - учительница истории рассмеялась, - Нильский никогда не задавал неудобных вопросов, он был правильно воспитан, мама - член партии, работник исполкома. В том и дело, что он ничего не спрашивал. Он только ставил в известность.
- О чем? - терялся в догадках Зарубин.
- О том, что знал. При этом давал слово никому не говорить об этом, и слово свое всегда держал, что и удивительно Для такого мальчугана. Он уже в двенадцать-тринадцать лет вел себя совершенно по-мужски, очень честно и ответственно.
- Простите, - Сергей покаянно склонил голову, - но я ничего не понял из того, что вы сказали. Можно как-нибудь попроще, как на уроке в пятом классе?
- Попроще?
Она вздохнула, поправила прическу, о чем-то задумалась.
- Не знаю, имею ли я право... Впрочем, прошло столько лет, и потом, эти педагоги здесь уже не работают... Одним словом, Руслан все про всех знал. Уж каким образом ему это удавалось - мне неведомо. И вот представьте себе такую картинку: приходит мальчик-семиклассник к учителю или даже к директору школы и заявляет, дескать, я знаю про вас то-то и то-то, но вы не беспокойтесь, я никому об этом не скажу.
- Вот это да! - восхищенно протянул Сергей. - И что такого страшного он знал про своих учителей?
- Да про кого что. Сейчас это все может показаться смешным и нелепым, а тогда все боялись. У нашей тогдашней директрисы муж частным извозом подрабатывал, например. Некоторые учителя принимали подношения от родителей учеников, а это тоже могло повлечь неприятности вплоть до исключения из партии и увольнения с работы. А супружеские измены? Ведь Руслан и о них каким-то образом узнавал. Он половину педколлектива в страхе держал, можете мне поверить. Но что самое удивительное - он слово свое всегда держал, информация дальше его ни разу никуда не просочилась.
- А зачем же он это делал? Неужели шантажировал учителей для получения хороших оценок?
- Я бы не стала этого утверждать, - историчка покачала тщательно причесанной головой. - Руслан хорошо учился и не нуждался в поблажках. Конечно, он не был круглым отличником, по одним предметам он успевал только на четыре и пять, по другим и троечки случались, но это совершенно нормально для ребенка, у которого есть собственная система ценностей и интересов. Какие-то предметы он любил и, соответственно, учился лучше, какие-то были ему скучны, и оценки были хуже. Я думаю, ему нравился сам момент разговора со взрослым человеком, который вдруг терялся, пугался и попадал в зависимость от него.
- Он наслаждался своей властью над взрослыми?
- И этого я бы утверждать не стала. Видите ли, если бы его интересовало только ощущение власти, он бы это как-то проявлял... Например, время от времени напоминал бы о том, что знает. Или требовал в обмен на свое молчание определенных поблажек. Он же ничего этого не делал. Один раз подойдет, скажет, улыбнется - и все. И больше ни слова. Потому я и назвала его удивительным мальчиком.
Зарубину очень хотелось спросить, не подходил ли в свое время Руслан и к ней с таким же разговором, но он воздержался. К характеристике отношений Симонова и Нильского ее ответ ничего не прибавит, а настроение у преподавателя истории может испортиться. Но последний вопрос он все-таки задал:
- Как вы думаете, откуда Руслан мог все это узнавать? Его информировал кто-то из взрослых?
- О нет! Он все узнавал сам. Ему доставляло удовольствие наблюдать за людьми - кто куда идет, с кем, когда, как одет, кто с кем поссорился, кто выносит с работы объемистые сумки, кто в рабочее время бегает по магазинам и парикмахерским. Потом он все это анализировал, обобщал и делал выводы. Он просто играл в Шерлока Холмса. Знаете, он ведь даже в школу носил с собой какие-то специальные книжки про расследование преступлений, на переменках читал и во время уроков физкультуры.
Поблагодарив любезную учительницу, Сергей вновь вернулся на поросшую сиренью улицу, где прошло детство Руслана и где до сих пор проживала его мать. Ольга Андреевна была не одна, вместе с ней на крылечке стоял немолодой мужчина, который, судя по всему, только что вытащил из дома очередную сумку. Похоже, Нильская куда-то собиралась. Хорошо, что Зарубин не упустил ее.
