Игорь Чубаха - Пепел и золото Акелы
Немного страшновато делалось, как возьмешь да и представишь, что над головой хоккейно-фигуристский лед, а надо льдом деревянный настил, по которому прыгают тысячи фанатов. И это вдруг как не выдержит...
Их путешествие сопровождало нудное «кап-кап-кап» – то там, то сям трубы протекали, и капли пикировали в подставленные жестяные ведра.
Женщины больше шарахались не от подозрительных шорохов, а от выпирающих деталей подземного хозяйства: вентилей, утолщений стыков, манометров, забытых работягами разводных ключей и прочего. Женщины очень боялись о них испачкаться.
– А что мы скажем, если нас остановят? Скажем, что заблудились? – вдруг забеспокоилась Соня.
– Скажем, что мы диггеры, – предложила Мария.
Пепла, к его удовольствию, в женский диалог не вовлекли. Слегка закладывало уши от просачивающихся сверху децибел, и мокло тело под рубашкой от духоты.
Оказывается, не одними трубами жил подвал. Они внезапно набрели на площадку, размером с теннисный корт, где отдыхало четыре машины для заливки и выравнивания льда. Наверх к обшитым блестящей металлической сеткой воротам вел пандус, по которому этот отстойник невостребованной на концертах техники сообщался, не иначе, прямо с хоккейной площадкой.
– Маску! – Рука Сергея требовательно протянулась к Соне.
– Но!..
– Если ты попадешься с ней, у тебя не останется шансов выбраться живой. Если без – сможешь поторговаться. Маску!
– Но!..
– Ближайший чемпионат по фигурному катанию – через месяц. До этого машины никто трогать не будет. Маску!
Соня вынула из-за пазухи золотое диво и, глядя в сторону, протянула Сергею.
– Передохните тут, – сказал Пепел. – А я осмотрюсь.
Пепел вернулся довольно скоро. Так показалось бы любому хронометристу, так показалось самому Пеплу, но – только не женщинам. Те извелись за время недолгого отсутствия своего защитника до ломания ногтей.
– Подъем, девочки! – Сергей вырулил из-за могучего кожуха спецтехники. – Нас ждет чудесная каптерка со столом и лавками, а главное, там висит план этого подвала.
В нише было даже уютно. Обжитой закуток с захватанным грязными руками чайником, немытыми эмалированными кружками, пепельницей с затушенными «беломоринами»; явно работяги покинули этот угол не более получаса назад – чайник еще теплый. Намылились в обход владений, а, скорее всего, слушать концерт.
Соня принялась нервно тягать из пакета сушки.
Дополняли закутокский пейзаж запотевшие латунные датчики с мелко вибрирующими стрелками на стене, графики включения-выключения чего-то важного и план-схема нулевого этажа Ледового дворца.
Сергей, сев на край стола, приступил к изучению плана.
– Не понимаю, зачем нам ползать, как детям подземелья?! – Маша устало втащила локти на стол. Опомнилась, в испуге отдернула локти, быстро взглянула, не изгваздалась ли. Облегченно выдохнула. – Пойдем к нашим. Там должны быть Саша Артамасов, Зинка Пипетка и Йорик. Там найдется полно знакомцев, которые с радостью прикроют, только соврать надо будет что-нибудь путное.
– Может быть, отсюда есть выход в город через трубы и люки? – внесла свою лепту в обсуждение и Соня, хрумкнув сушкой. Она от нечего делать листала справочник по хладоустановкам.
От нечего же делать Соня протянула руку и повернула колесо на пластмассовом коробе с динамиком. Из динамика с радостным недержанием рванулось старое доброе питерско-рок-н-ролльное:
Доброе утро, я снова здесь.Мне ничего не надо,У меня все есть.Я открываю холодильникИ во взгляде колбасыЧувствую уверенностьВ том, что я сыт.Я сыт, сыт по горло.Лап-тап-тай-ду-дай!
– Выключи!
Два раза пришлось повторить Пеплу, чтобы Соня его расслышала и вырубила транслирующий концерт матюгальник.
– Я поговорю, нас выведут отсюда, – Маша снова стала гнуть свое. – Например, в автобусе с аппаратурой вывезут. А пока спрячут где-нибудь.
– Заманчиво, – процедил сквозь зубы Пепел, отвлекшись от увлекательной план-схемы, – да вот только... Тихо!
И сразу стали слышны подкрадывающиеся в межтрубном пространстве глухие голоса. Уже ближе что-то звякнуло. Раздалось мелодичное электронное пиликанье.
– Быстро. Ты в шкафчик. – Это свистящим шепотом было сказано Соне. – Ты между трубами и стеной. – Пепел показал Марии, куда надо прятаться. – И не шевелиться мне! И не высовываться, пока не скажу, что можно высовываться.
– Я не полезу туда! – яростно зашептала Мария, вцепившись Пеплу в рукав. – Там грязища, дерьмище!
– Я с тобой! – вцепилась в другой рукав Соня. – Я боюсь одна! Я боюсь одна в темноте и в тесноте!
Пепел мог бы сказать им следующее: "Как бы я был уже далеко, как был бы недосягаем, если бы не вы, девочки мои пугливые! Но я вынужден возиться с вами. И если вы еще будете...” Ну и так далее. Да вот времени на разговоры не было. Поэтому Пепел без всякой деликатности освободился от женских захватов и прибег к грозным нотам:
– Лезьте, куда сказал.
– А если это рабочие, зачем нам прятаться? – Ох, как не хотелось Маше втискиваться между трубами и стеной. – Как говорил мой приятель Игорь…
«А затем, что это не рабочие, – вот что мог ответить на это Сергей. – Рабочим незачем двигаться параллельно тремя разными проходами. Плюс – мобила. Плюс – задевают по пути железяки, которые здешние работники обойдут с закрытыми глазами».
– Я сказал, по местам! Живо! Брошу к чертям! – Пепел уже не наигранно угрожал. – И молча, молча...
Наконец бабоньки послушались. Маша, брезгливо кривясь и жалобно постанывая, втиснулась между стеной и трубами. Соня, едва не плача, забралась в шкафчик со спецодеждой, и Пепел плотно утрамбовал дочь антиквара, закрывая дверцу.
Ну вот, на какое-то время руки у Пепла были развязаны, теперь он мог, спрятавшись сам, просто пропустить мимо группу поисковиков, или, при необходимости, увести их за собой подальше от женщин. Или, при совсем уж пакостном раскладе, вступить с гаденышами в выяснения «кто кого».
Пепел лег на пол, скользнул под трубы, хватаясь за стяжки, втиснул себя поглубже.
Вот кому можно было посетовать на неудобства и грязь, так это Сергею Ожогову. Один запашок под трубами чего стоил. Как тут не позавидуешь киношному старине Джеймсу Бонду – его костюмчик никогда не мялся и не пачкался. Икона в кармане впилась углом в бедро.
Шаги приближались. Пепел слышал их и слева, и справа. Опять звякнула задетая ногой железяка, прокатилась по полу. Кто-то глухо выругался.
В поле зрения Пепла ожидаемо нарисовались ноги. Слева появились коричневые ботинки со спадающими на них серыми брюками, справа – кроссовки и джинсы. Кроссовки прошли, не задерживаясь. Ботинки задержались.
Владелец ботинок свернул с прямого пути, подошел к столу, за которым недавно восседал Пепел с женщинами. Сергей видел сейчас коричневые пятки, замершие на одном месте.
Что там делал неизвестный, сразу стало ясно – из динамиков вновь грянул рок:
Кошка на кошке,Лапка на лапке,Не трожь мою кошку —Все будет в порядке.
Пока шел куплет, коричневые ботинки покачивались с пятки на носок.
Кис-кис, лапочка,Я в белых тапочках...
Хозяин ботинок выключил трансляцию.
А потом Пепел расслышал однократное «пи» мобильного телефона. Неизвестный в коричневых ботинках вызывал своих подельников.
– Але, Витек, я нашел, откуда гремело... Никого нет. Откуда ж я знаю? Работяги, наверное. Короче, идем, как шли.
Еще одно «пи» – отбоя. «Ну и порядок, – подумал Пепел, – пусть идут себе, как шли, вряд ли их скоро занесет сюда на вторичную проверку».
И тут случилось...
Может быть, у Сони не выдержали нервы. Может быть, затекла нога, и девушка попыталась поменять позу. Но она выдала себя. Короче, шумнула она в шкафу.
Ботинки нацелились носками на шкафчик. Тихо клацнуло. Ясно, что это такое – хозяин ботинок достал пистолет.
Если бы Пепел полез прямо сейчас, то стал бы лакомым куском для нападения. Выбирай на вкус: по балде рукоятью пистолета, пулю в мякоть бедра, носком коричневого ботинка в висок? Придется выжидать.
Громыхнула распахнутая дверца шкафчика.
– Шаг вперед, руки перед собой. Или стреляю!
По положению ботинок Пепел видел, что их владелец стоит сбоку, под прикрытием металлической стенки шкафчика. На бетонном полу подвала показались туфельки Сони.
– Держи руки перед собой, сведи их вместе, вот так. А теперь я тебе обмотаю их этим шнуром, и мы с тобой побеседуем...
Крик Сони:
– Отпусти! Гад! – И звук пощечины.
– Будешь дергаться, сучка, выбью зубы! Руки!
Пепел выжидал. Ему нужен был тот самый момент, когда ушлый следопыт начнет связывать девушке руки. Тогда бычок вынужден будет сунуть пистолет за пояс или в кобуру.
