Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Мезенцева
Внезапно из-за мешков выскочил бородатый Жорик. Другой наемник напал на Глеба, но тот успел перехватить руку с оружием и вывернуть ее вверх. Грохнул выстрел, пуля ушла в потолок. То же самое проделал его противник, после чего мужчины принялись кружиться и топтаться, с размаху ударяя друг друга о стенки контейнеров. Мне приходилось не легче. Жорик, не делая скидки на возраст и пол, попытался подстрелить меня с безопасного расстояния. Промахнулся, я швырнула в ответ подобранный с пола обломок ящика и кинулась следом, пока он не выпрямился и не прицелился по новой.
С лету ударила носком кеда под коленку. Охнувший Жорик на секунду забыл про оружие, а я приложилась правой точно в центр подбородка. В этом месте у человека заканчивается челюстной нерв, и, если соперник не успевает отвернуться, удар по нерву отдается по всей голове. А бородач не успел… Пользуясь его промахом, я провела лучшую в жизни двоечку — максимально жесткую, быструю и точную. Вкрутила правый прямой в голову и левый боковой в челюсть. Вот так-то, гондон. Дядь Лёша был бы доволен.
Триумфом насладиться не удалось — над головой вжикнула пуля, едва не снеся мне полчерепушки. Я бросилась обратно за мешки, куда через секунду влетел и Глеб. Напавший на него боец остался лежать в неестественной позе. Увы, противники воспользовались схваткой и обошли наше укрытие с боков. Передо мной вырос Прилепченко — бледный, с безумно вытаращенными глазами и вспотевшей рожей. Надо же, а еще полчаса назад был такой культурный… Искривив рот в нехорошей улыбке, бандит поднял пистолет с гулявшим из стороны в сторону дулом. Стрелок он никакой, но с такого расстояния сложно промахнуться. Я поняла, что не успею ни спрятаться, ни отскочить…
Громкий подвывающий выстрел. Тело Прилепченко дернулось вперед, на груди расплылось багровое пятно. Безумный взгляд превратился в удивленный и даже растерянный. Борис Геннадьевич сделал неуверенный шаг, ноги его подкосились, и он рухнул вниз. Еще три выстрела, таких быстрых, что эхо от них слилось в единое целое. Предатели с базы попадали на пол, все как один с черными дырками между глаз и развороченными затылками.
— Дамир где-то рядом, — объяснил невероятное, но очень своевременное чудо Глеб. Он откинулся на мешки, запрокинул голову и шумно выдохнул воздух.
Судя по топоту и крикам, люди Прилепченко, разом лишившись главаря и самых опытных бойцов, запаниковали и бросились кто куда. Далеко убежать не вышло — громкие винтовочные выстрелы вычеркивали одного бандита за другим.
Босс перевел дух, сменил магазин, высунулся из-за укрытия и принялся добивать оставшихся врагов. Когда все стихло, выпрямился в полный рост и подал мне руку, помогая встать. Меня пошатывало — все это время я просидела в луже крови, натекшей из-под тела Прилепченко.
— Не смотри, — Глеб развернул меня к трупу спиной, прижал к груди и принялся гладить по волосам. — Все закончилось, сейчас поедем домой. Гитару, уж прости, как-нибудь в другой раз купим…
Мы обнялись и надолго застыли в такой позе. Рядом бесшумно возник Дамир, в темно-синем деловом костюме, со снайперской винтовкой на плече.
— Ты какого хрена так долго? — вопрос лишь казался грубым. По лицу Глеба было видно, что только привычная сдержанность не позволила ему заключить Дамира в крепкие мужские объятия с медвежьим похлопыванием по плечу.
— Рад бы ответить что-нибудь в духе Сунь Цзы, но меня, вообще-то, тоже хотели убить, — Дамир небрежно откинул полу пиджака — рубашка под ним была ярко-алой от впитавшейся крови. Улыбнулся, впервые сделав это по-человечески, а не одними уголками губ. До обаяшки-Андрея далеко, но тоже неплохо.
— Надо отменить транзакцию, — Глеб перевел встревоженный взгляд на ноутбук.
— Да я ее сразу отменил, ты меня за кого держишь? Я вообще за вами в город поехал, как знал, что вся эта затея добром не кончится.
— А как ты нас нашел? И почему пришел один?
— Маячок в электрошокере. Один, потому что не знал, кому доверять. Чую, нас ждут большие кадровые перестановки… Еще вопросы, или все-таки отвезешь меня в больницу?
Глеб, спохватившись, подставил Дамиру плечо и осторожно повел друга к выходу.
— Знаешь… Если тебе однажды захочется вломиться посреди ночи, сожрать всю еду и жаловаться на бывшую — добро пожаловать, буду очень рад!
— Тебя по голове, что ли, били?
Я пошла следом, стараясь не смотреть под ноги и не оборачиваться в ту сторону, где лежал Стас.
ЭПИЛОГ
Через две недели я в последний раз посмотрела на дом над рекой. Было рано, часов пять утра. Меня разбудил Дамир. Он же помог собраться. Усадил в красивый автомобиль, совсем не похожий на здоровые внедорожники других обитателей базы, и отвез в университет.
По дороге мы не разговаривали. Я только в десятый раз выбила обещание, что он не позволит Глебу вернуть меня обратно, установить слежку или каким-то другим образом повлиять на мою новую жизнь. Нет, меня не постигла судьба надоевшей Насти, это было целиком и полностью мое решение. Я знала, что первое время Глебу будет непросто с ним смириться, но потом он все поймет. У наших отношений не было будущего. Мне оказалось тесно в роли маленькой несчастной девочки, а стать ему равным партнером я не могла. Пока не могла. Хотелось думать, что однажды все изменится. Я превращусь в сильную и умную женщину, и сама чего-то добьюсь. И тогда… кто знает…
На прощание Дамир пожал мне руку и заставил выучить телефон для экстренной связи. Я знала, что он полностью одобрил мое решение. Однажды он и сам предлагал что-то подобное, но тогда я плохо о нем думала. Все пыталась найти какие-то тайные мотивы в его поступках: ревность, зависть, жажда власти. В общем, облажалась по полной, еще хуже, чем с Андреем. Которого, кстати, так и не нашли…
Через полгода «Нижне-Волчанский приборостроительный завод» наконец-то обрел нового хозяина в лице Глеба Игнатьева. Агазатян стал одним из главных инвесторов, вместе они запустили пробную линейку тепловизоров и ночных прицелов. Говорят, очень хороших, половина сразу ушла на экспорт. Глеб целиком погрузился в дела своего детища, а хозяином на базе остался Дамир. Он иногда выходил на связь, мы обменивались новостями.
Я заканчивала семестр и готовилась к своей первой сессии. Жила в общежитии в одной
