Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Мезенцева

— А если не в тебя, а в нее?

Подчинившись безмолвному приказу, Жорик подхватил меня под руки и подтащил ближе, заставив опуститься на колени. Я почувствовала, как в затылок уперлось холодное дуло пистолета. Как же я ненавидела сейчас и эту славную улыбку, и эти карие миндального разреза глаза…

— Не делай этого, Глеб. Меня в любом случае убьют, — собственный голос показался мне далеким и чужим.

— Сделай это, босс, — задушевно попросил Андрей. — Убить можно по-разному. Можно пустить пулю в голову, и девочка не успеет ничего почувствовать. А можно положить перед тобой матрас, и на нем трахать Сашу всем по очереди, пока она не умрет от разрыва внутренних органов.

— Чур, я первый, — подмигнул один из наемников, тот, что любил трубочки с кремом.

Я зажмурилась от ужаса и омерзения, а еще чтобы не видеть исказившееся лицо Глеба. Его мучения приносили мне больше боли, чем страх перед любыми пытками. Но это было трусостью. Я не имела права оставлять его в одиночестве. Я открыла глаза и посмотрела на Глеба, посеревшего, тяжело дышащего. Одними губами произнесла: «Не делай этого». Он на секунду прикрыл глаза, задышал глубже и ровнее. По виску стекла крупная капля пота.

— Дай телефон.

— В одной хорошей книжке правильно написали: «От тех, кого любишь, держись подальше. Они-то тебя и прикончат», — поделился мудростью Андрей, жестом приказывая убрать оружие от моей головы.

— Какая ирония, ты не находишь? — заулыбался Прилепченко. — Думал ускорить дело с помощью девчонки и получить удовольствие. А в результате прогнулся и все потерял. У судьбы отличное чувство юмора. Как считаешь, Андрюха?

Проигнорировав сомнительную шутку, Андрей достал из кармана смартфон. Я вспомнила, как однажды швырнула похожий ему в лицо. Жаль, что дело ограничилось парой фингалов и разбитым мобильником. Надо было до смерти забить его гитарой! Похоже, Андрей точно знал, что дальше делать и кому звонить. Он сам выбрал из списка нужный номер, дождался, когда пойдут гудки и поднес телефон к уху Глеба. Босс продиктовал нужные указания, никак не выдав голосом, в каком состоянии ему приходилось говорить.

— Это небыстрая процедура. — Глеб, не читая, подписал первый документ. — Деньги упадут на счет не раньше, чем через час. Борис, отпусти девочку, не бери грех на душу. Она для тебя не угроза. Саша уедет из города и будет молчать.

Но Прилепченко не обратил внимания на просьбу.

— А мы никуда и не торопимся. Час, значит час. Слушай, — он обернулся к Андрею, — а мне понравилось выражение его лица, когда ты сказал про матрас. К тому же, на теле девочки должны остаться следы изнасилования. Эй, ты. Хотел быть первым? Так вперед, действуй.

Наемник с готовностью выдвинулся вперед, но его остановил скупой жест Андрея.

— Я сам.

— Сашенька, я вижу, ваша красота никого не оставила равнодушным, — притворно восхитился Прилепченко. — Ах, молодость! Веселись, мой друг, но помни про время. И используй презерватив, не путай криминалистов лишним материалом.

Ничего не ответив, Андрей взял меня под локоть и потащил куда-то вглубь склада, за стену из ящиков и контейнеров из нержавеющей стали. Я механически переставляла ноги, не делая попыток вырваться. Крик Глеба за спиной лишил меня последних сил.

Глава 12

Поплутав среди складских лабиринтов, мы вошли в маленькую комнатенку, где, судя по обстановке, прежде обитал сторож. Я обвела рассеянным взглядом диван с вытертой обивкой, лоснящиеся обои, обклеенные плакатами с голыми бабами и рок-группами восьмидесятых. Возле дивана — стол, на нем чайник, пепельница, скопище грязных чашек и полупустая банка растворимого кофе.

— Лучше я, чем он, — зачем-то сказал Андрей, пропуская меня вперед и запирая дверь на щеколду. — Считай это последним дружеским жестом.

Я горько усмехнулась упоминанию дружбы в таком циничном контексте. Внезапно для себя задала далеко не самый важный вопрос:

— Зачем ты подарил мне гитару? Чтоб меня с ней похоронили, что ли?

Мой двуличный друг улыбнулся шутке.

— Не люблю оставаться должником. Даже в мелочах.

— А что за долг ты возвращал, когда отправил в мою спальню насильника?

— А это не долг, а часть договора, — пояснил Андрей. Он не спешил приступать к делу и, кажется, сам был не против поговорить. То ли боролся с остатками совести, то ли просто хотел лишний раз напомнить, как хитро он всех обвел вокруг пальца. — Я к тому времени узнал, что Стас на самом деле работает на Прилепченко. Твой брат преследовал двойной интерес: хотел избавиться от тебя, а заодно помочь своему нанимателю, свалив убийство на Глеба. Но я убедил и его, и Бориса, что гораздо выгоднее заполучить тебя живой. Ведь наш босс успел к тебе привязаться, у Ахиллеса появилась уязвимая пята. А племянник понадобился, чтобы не допустить союза с Агазатяном.

— Союз распался бы при любом исходе, — догадалась я. — Если бы он меня изнасиловал, Глеб стал бы мстить. Но ему не удалось, и теперь мстит Агазатян.

— Вот тут небольшая недоработка. В ходе новых переговоров Агазатян смог перешагнуть через голос крови и проявил мудрость. Он признал, что племянника наказали за дело. Но это уже не важно. А теперь делай, что я говорю…

Я словно попала в какой-то затянувшийся кошмар, где очень вежливый насильник с обаятельной улыбкой приказал лечь на старый диван, подстелив вместо простыни грязное покрывало. И так же, как это бывает во сне, я выполнила приказ, двигаясь медленно и заторможено, словно муха в густом киселе.

— Расслабься. И только не говори, что не думала об этом, когда утром залезла ко мне на кровать. Или когда мы лежали на матрасе в спортзале, помнишь? Жизнь подкидывает нам очень мало счастья, Саша. Так давай брать то, что можно взять. Забудь обо всем на полчаса.

И тут я с ужасом поняла, что он был прав. Я могла сколько угодно придумывать оправдание своему поведению, могла сто раз произнести слово «друг», но разве просто друг обращает внимание на полоску кожи под задравшейся футболкой? Помнит запах дезодоранта, любит прикасаться по поводу и без, прокручивает в голове танец в «Березке»?

Но как же Глеб? Неужели я все это время обманывала и его, и себя? Нет, я была точно уверена в своих чувствах к боссу. Так что же со мной происходит?

Я легла на диван и принялась наблюдать, как Андрей снимает новые часы на резиновом ремешке (старые утонули в реке) и кладет их на стол возле чайника. Достает