Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

Едут, а пропавшего трупа все нет и нет. Смотрят, на Красной площади, прямо напротив областного Дома Советов, люди собрались, и милиционер посередине этой толпы торчит, головой ошалело во все стороны крутит, как танк башней.

«Кажется, моего жмурика нашли», — смекает сыскарь и приказывает водителю подвернуть к толпе. Но оперская сметка заставляет подходить к делу издалека и пока молчать об утерянном трупе.

— Что случилось? — как ни в чем не бывало спрашивает он у милиционера, продолжавшего по-прежнему крутить головой во все стороны.

Да как тут не закрутишь, когда вот он, Дом Советов, до которого рукой подать, того и гляди: вот-вот в него начальнички разные попрут; и площадь Красная, а на ней труп мужчины, неизвестно как? откуда? и каким образом оказавшийся!

— Да вот, труп… — наконец-то осознает вопрос постовой и отвечает, как умеет, на него. — Всю ночь не было — я дежурил на площади — а к утру на тебе, заполучи. Теперь до обеда не сменюсь, — посетовал он на горькую участь, — по кабинетам затаскают. Я уже и оперативную группу из Ленинского РОВД вызвал. Обещались сейчас подъехать. Эх, и откуда он только на мою голову взялся?!!» — довольно громко в очередной раз посетовал он.

— Наверно, инопланетяне из своей тарелки выбросили, — тут же высказала предположение худосочная пожилая женщина интеллигентного вида в растоптанных зимних сапогах и драповом пальто с облезшим воротником из меха рыжей лисицы. — Сама читала: они на НЛО летают, народ наш воруют, проводят испытания по искусственному оплодотворению, а потом и выбрасывают, как ненужный элемент!

В толпе дружно засмеялись.

— Чего гогочите? — обиделась владелица драпового пальто и изъеденного молью лисьего воротника. — В газетах брехню не напишут! Особенно, в центральных издательствах…

По-видимому, она хотела сказать: изданиях, но сказала то, что сказала. В толпе еще сильней заухмылялись, зашумели, заспорили, засмеялись. Народ не верил ни в бога, ни в черта, ни в НЛО, ни в инопланетян с зелеными головами, большими глазами и ослиными ушами.

– Это, наверное, кагэбэшный снайпер ледяной пулей его саданул, чтобы потом она растаяла в теле и ее нельзя было отыскать! — оглядываясь по сторонам, высказался не очень громко солидный мужчина в черной кожаной куртке с меховым воротником и пыжиковой шапке. — Говорят, они, кагэбэшники, всегда по праздникам на крышах дома вокруг площади со снайперскими винтовками сидят и за толпой демонстрантов следят. Если что не так, то враз — ледяную пулю в сердце. А потом врачи дадут диагноз, что от разрыва сердца, естественной смертью помер человек! Так-то!

— Да, они это могут… Недаром Папу итальянского зонтиком прикололи, — поддержал кто-то в толпе не очень уверенно солидного мужчину, мешая в одну кучу все понятия и перекрестив Папу Римского в Папу итальянского.

— Брехня все это и вражья провокация, — взвизгнул старичок с костыликом. — И куда только наша милиция смотрит: в наше время никто не посмел бы органы оскорблять!

– На труп, — не задумываясь, отозвался постовой.

— Точно, брехня! — поддержала старичка респектабельная дама. — Нет же никаких демонстраций! Посмотрите своими глазами. Где вы видите демонстрации? Где? — И завращала во все стороны головой, как совсем недавно крутил своей постовой. — Нет!

— Верно, верно! — загудели в толпе, пристально вглядываясь в окрестности Красной площади, словно желая увидеть на ней стройные колонны демонстрантов.

Чеснокову, который мог одним предложением внести ясность в столь запутанный вопрос, признаваться было не с руки, и он помалкивал в «тряпочку», как говорил Глеб Жиглов. Но тут прибыла оперативная группа наших коллег из Ленинского РОВД, и толпа, насупившись, притихла.

— Понятых мне, — крикнул следователь, сгоняя с себя сонную одурь. — Срочно! Немедленно! Для осмотра места происшествия. И очевидцев найти — потом допросим…

— Кто тут очевидцы происшествия? — повел дико глазами по толпе опер. Злой и не выспавшийся. Это был уже десятый его выезд за ночь. — Еще раз по-хорошему спрашиваю: кто очевидцы?

Толпа колыхнулась и стала рассасываться. Все враз вспомнили, что спешат по делам. На площади остались постовой, Чесноков с водителем и члены прибывшей оперативной группы. Привычное дело. Вполне прогнозируемая реакция на вопрос представителей правопорядка.

— Ну, что ж, — сказал сам себя следователь, — начнем понемногу… — и полез в потрепанную папку за протоколами.

«Пора и нам вмешаться», — решил опер Промышленного РОВД Чесноков, подходя к коллеге из «конкурирующей фирмы», и стал что-то шептать тому на ухо.

— А где ты раньше был, мать твою бог любил?!! — Взъярился опер из ЛУРа, то есть Ленинского уголовного розыска. — Я ж, как кобель, всю ночь бегаю… ни одного глаза ни на минуту не сомкнул… А ты, мать твою, хренетень еще подбрасываешь!..

И завернул пятиэтажным матом, каким умеют заворачивать лишь опера и зэки.

— Бутылек с меня! — нашелся Чесноков. — Сейчас отопру жмурика по назначению и заскочу к вам в отдел. Вы уж шум не поднимайте! А?..

И на глазах оболдевших членов оперативной группы Ленинского РОВД вновь погрузил несчастный труп в «козел» и покатил опять в сторону городского морга.

— Дорогой объясню, — сказал на недоуменные вопросы коллег опер из Ленинского РОВД. И захохотал весело и заразительно. — Поехали.

Матусова, окончив театр одного актера, замолчала. Участковые и Подушкин хохотали.

— Ну, ты и даешь! — сквозь смех сказал Сидоров. — Неужели правда?

– Я, может, и даю… — отшутилась Матусова, — да знаю: где, когда и кому.

Отсмеявшись, выпили по грамульке: жадных до спиртного на опорном пункте поселка РТИ не было. Стали закусывать.

— Да, чудить мы умеем, — закусив, продолжил прерванный разговор Астахов. — Что, что, а чудить… У нас и смерть веселая. Трупы, если бы могли, то с удовольствием над собой посмеялись бы… Я вот вам сейчас тоже расскажу про труп и коллег наших… Правда, не курских, а суджанских. Один друг из Суджанского РОВД мне как-то в санчасти рассказывал…

— Давай, не тяни резину, — проявил нетерпение Сидоров.

Можно было подумать, что он куда-то спешит.

— Дело было в воскресенье… — не спеша, начал Астахов. — В отделе одна оперативная группа и ни одного начальника. Выходной. Это мы тут по выходным корячимся, а в районах живут по Конституции. Там по выходным не корячатся. Там отдыхают. Ну, так вот, — возвратился он к прежней теме. — Вся опергруппа во главе с оперативным дежурным дремлет, как водится. Это не у нас, что ни час, то происшествие. Там месяцами тишина стоит могильная…

Слушатели сочувственно кивнули головами. Мол, все верно, в этом позавидуешь коллегам из района.

— И вдруг звонок: труп на улице обнаружили бдительные граждане, — продолжил Астахов. — Группа, матерясь и чертыхаясь — как же, дрему нарушили — выехала на место происшествия. Разобрались быстро: бомж один единственный на весь район, этот ходячий показатель по линии выявления и задержания бродяг, от собственной рвотной массы коньки отбросил. Оформили материал в пять минут и позвонили в санитарный обоз, чтобы те приехали, погрузили на свою машину и в морг при районной больнице отвезли.

«Хорошо, — не стали спорить в санобозе. — Сделаем».

И, действительно, приехали, загрузили труп бомжа и повезли в морг. — Астахов коротко хихикнул. — Как я уже говорил, то был район, выходной день, и посему морг не функционировал, а пребывал под большим амбарным замком…

В райотделе милиционеры — ребята простые. Они позвонили в санобоз, дали команду — и обо всем сразу же забыли, опять предавшись послеобеденной дреме. Говорят, что послеобеденная дрема самая сочная, — непроизвольно потянулся Астахов. — Мужики из санитарной команды тоже были не пальцем деланы и не лыком шиты. Они видят, что морг замкнут, и труп туда не сбыть, а избавляться от него надо, и везут труп к райотделу, где молчачком его выгружают с тыльной стороны здания отдела, прилаживают возле стенки в тенечке, наверное, чтобы не протух, и со спокойной совестью едут по домам. Дремой заниматься…