Иван Жагель - Бокал вина
Здесь уж талант шоумена проявился в полной мере: он каламбурил, провоцировал зрителей демонстрировать свои способности, ум и глупость. А иногородних просил присылать стихи с числительными и лучшие из этих шедевров зачитывал перед камерой.
Потом Матусевич начал не просто приглашать на передачу двух-трех известных людей, а сделал акцент на артистах эстрады, цирка, кино. Они пели, плясали, ходили на руках, показывали фокусы, рассказывали анекдоты и всякие забавные истории. В общем, посмотреть было на что.
Ну а в этот раз Матусевич затащил в студию известного комика Илью Шилдина, и тот уже с первых минут стал отрабатывать свой номер.
— Простите, Лев Михайлович, — вылез Шилдин с вопросом, как только закончилось представление гостей, — если я отгадаю ваш первый секретный телефон, вы разрешите мне принять участие в разгадке и второго?
— Дорогой вы мой, пожалуйста! — изобразил глуповатую радость Матусевич.
— А если отгадаю номер и второго секретного телефона, могу я тогда принять участие в розыгрыше суперприза?
Теперь уже на лице шоумена появилось наигранное возмущение. Он разводил руками, тряс головой, пучил глаза, смотрел по сторонам, словно спрашивая у присутствующих: разве это не нахальство?!
— Вы что, собираетесь забрать все наши призы один?! Неужели вы так уверены в своих силах?!
— Нет, не уверен. Но когда игра идет на деньги, лучше сразу оговорить условия, — скромно потупился Шилдин. — Я это знаю по преферансу.
Благодарная публика в студии разразилась смехом и аплодисментами. Однако сидевшую перед телевизором четверку друзей потуги комика оставили равнодушными. Они пропустили эту нехитрую шутку, как песок сквозь сито.
— Ну что ж, господа, — подытожил Матусевич, — если после таких самоуверенных высказываний у вас не опустились руки, если наш гость не запугал вас окончательно, то давайте перейдем к главному…
— Давно пора, — бросил Головин, но и его замечание было встречено холодно.
Инга и Петр молча наблюдали за началом «Супершоу», и только Оксана что-то тихонько нашептывала себе под нос, раскладывая на журнальном столике, словно пасьянс, многочисленные шпаргалки и несколько тетрадок с записями, которые она сделала, копаясь в справочниках. Она волновалась больше всех.
Первые два розыгрыша, как обычно, были тематические — посвященные спорту и культуре. Когда закончился спортивный блок, Торопов заметил:
— Кажется, я знаю все ответы на вопросы. Может быть, позвоним нашему другу?
— Не отвлекайся! — одернул его Головин.
— Нам что, помешала бы тысяча долларов?
— Да, помешала бы!
— Ах, да, я и забыл: мы же собираемся выиграть полмиллиона, — словно вспомнив что-то, постучал себя по лбу Петр. — Зачем нам эти копейки.
— Мы собираемся сделать кое-что другое: наказать Матусевича и отбить у него охоту воровать чужие идеи! — назидательно уточнил Сергей.
Как практически они будут играть, друзья договорились заранее. Решили следующим образом: если кто-то понимает, что вопрос его, он должен сразу поднять руку. После этого запрещалось что-либо спрашивать, советовать, задавать наводящие вопросы, эмоционально выражать свои чувства и даже просто кашлять. А как только правильный ответ найден и очередная цифра секретного телефона названа, Сергей мгновенно набирает ее, а Инга — записывает, чтобы в случае сброса номера набор можно было повторить.
Накануне, моделируя возможные при розыгрыше суперприза ситуации, Головин предупредил всех, что если на какой-то вопрос они не ответят, то ни в коем случае нельзя останавливаться, впадать в панику. Ничего, мол, еще не проиграно. Надо разгадывать остальные сюжеты, а потом всем вместе попытаться определить недостающую цифру. Но как раз на этом они и прокололись.
Игра, в общем-то, не сложилась с самого начала. Уже первый сюжет создал для друзей проблемы. Скорее всего, это просто был не их день.
После обратного отсчета времени на экране возникла Золотая мечеть в Иерусалиме, а потом пошли кадры ежегодного паломничества мусульман в Мекку и обхода ими черного камня Каабы. Параллельно диктор сообщил, что количество так называемых столпов ислама, или ритуальных обязанностей, которым должен следовать каждый верующий, соответствует первой цифре номера секретного телефона.
Конечно, точнее всего на этот вопрос отвечал «Коран». Но он не входил в перечень используемой Алтыновой литературы. Наверняка свои знания об исламе редактриса почерпнула из энциклопедии «Хроника человечества». Ее штудировала Оксана. И как только она это поняла, то сразу вошла в ступор: замерла, открыв рот и выпучив глаза.
— Оксана, очнись! — окликнул ее Сергей.
Так как слова не помогли, он потеребил девушку за плечо. Только после этого она вздрогнула и, приговаривая: «Сейчас, сейчас, сейчас… Где-то у меня было…» — стала судорожно рыться в шпаргалках.
— Вот, нашла! — наконец воскликнула она. — Ответ — пять! Существует пять столпов ислама…
Но пока Оксана разбиралась в своих записях, уже показали второй сюжет, и он тоже был ее.
Заметив, как смотрят на нее друзья, она угасающим голосом стала перечислять:
— Шахада — вера в Аллаха, салят — молитва, закят — подаяние нуждающимся, саум — пост и пятый столп ислама хадж — паломничество…
— Это уже лишнее! — жестко констатировал Головин. Он раздраженно бросил на рычаг телефонную трубку и выключил телевизор. Померив комнату громадными шагами, Сергей остановился перед Оксаной. — Неужели так трудно было запомнить то, о чем мы договаривались?! Если не можешь вспомнить ответ на вопрос, пропускаешь его и идешь дальше, а потом возвращаешься назад! Прямо детский сад какой-то…
Пухленькие щеки девушки надулись, уголки губ пошли вниз, а на глаза навернулась влага. И как только по щеке пробежала первая слезинка, ее прорвало. Она закрыла лицо ладонями и зарыдала навзрыд.
Головин сконфузился.
— Что же ты так болезненно все воспринимаешь?! — извиняющимся тоном спросил он. — Я всего лишь хочу предостеречь тебя от аналогичных ошибок в будущем.
Однако Оксана только замотала головой. Продолжая судорожно всхлипывать, она вскочила с дивана и выбежала из квартиры, по пути прихватив в прихожей куртку.
— Ну вот, я еще и виноват! — огорченно всплеснул руками Сергей.
— Да, виноват именно ты! — высказала ему Инга. — Вообще ты поступил по-свински! Оксана забросила все свои дела и целыми днями сидит в библиотеке, чтобы помочь тебе, а ты на нее орешь! Форменное свинство!!
Тут уж Головин постарался изобразить крайнюю степень изумления.
— Странная постановка вопроса: она, видите ли, хотела мне помочь! Как будто, если мы выиграем суперприз, я заберу все деньги себе! А вам куплю мороженое!
— А если мы ничего не выиграем?! Что тогда? Как ты компенсируешь Оксане ее труды?
Инга была права: вероятность того, что они выиграют, была чрезвычайно мала. Практически ничтожна. И посиделки в библиотеке являлись скорее своеобразной формой моральной поддержки Головина, после того как его самолюбию был нанесен болезненный удар, чем реально рассматриваемым девушками способом обогатиться. Но упрямство Сергея не позволяло признать этот очевидный факт.
— Так бы и сказали, что не хотите работать бесплатно. Я в любом случае оплачу ваш труд. Назовите сумму, в которую вы его оцениваете… — сгоряча выпалил он, словно у него были деньги. — А в будущем лучше никогда не делайте одолжений, тем более мне. Я вполне обойдусь без ваших подачек!
— Хамство — не аргумент! — тихо обронила Инга, и этот ее тон впечатлял гораздо больше, чем крик.
Она поднялась, чтобы уйти, однако Головин загородил ей дорогу.
— Я был не прав, — торопливо покаялся он. — Извини меня. Пожалуйста.
— Мне это можешь не говорить! — строго глядя на него снизу вверх, отчеканила Инга. — Я на сумасшедших не обижаюсь! А вот если ты не извинишься перед Оксаной, я с тобой вообще перестану разговаривать! Ты понял?!
Сергей тут же кивнул, показывая, что он готов на все, в том числе извиняться. Но уже сделанных наставлений Инге, видимо, показалось недостаточно.
— И запомни еще одну простую вещь: сегодняшнее выяснение отношений произошло не потому, что кто-то где-то недоработал или допустил ошибку. А потому, что ты считаешь себя центром вселенной. Тебе кажется, что твои дела и планы, твои обиды — важнее всего, что в своих личных целях ты можешь использовать людей, как угодно! Но это глубочайшее заблуждение. — Ее слова были хлесткими, как пощечины. — И лучше тебе понять это уже сейчас, чтобы меньше проблем было в будущем. А теперь пропусти меня! Ну, что я тебе сказала?! — Она решительно отодвинула Головина в сторону.
Оставшись вдвоем, Сергей и Петр опять включили телевизор. «Супершоу» уже закончилось, и они стали смотреть какой-то фильм, но их мысли по-прежнему крутились вокруг недавнего выяснения отношений.
