Б. Седов - Месть в законе
Если бандиты средней руки с мелкими ментами вели игру на равных, обдирая коммерсантов и рассовывая по карманам мятые купюры, то офицеры ССБ всегда гарантировали персональные наручники на волосатые лапы тех и других, как правило, мощную доказательную базу и, впоследствии, стандартную камеру следственного изолятора.
- Сулейман! - вновь прикрикнул Потапов. - Ты оглох, что ли?! Где деньги, спрашиваю?!
- Нет денег, начальник, - ответил торговец.
Его киоск торговал сигаретами, жевательной резинкой, чипсами, пивом и лимонадом.
- Ты сдурел, что ли, чурка?! А ну, давай, посмотрим, где ты, сука, деньги прячешь. Может, здесь? - Потапов ударил резиновой дубинкой по выставленным на витрине бутылкам с пивом.
Битое стекло со звоном полетело на пол.
- Что ты делаешь?! - закричал торговец.
- Деньги ищу, чебурек долбаный! - милиционер засмеялся и саданул дубинкой по пластиковым упаковкам с баночными напитками.
- Не трогай! - взвыл Сулейман. - Не дам!
Сам не понимая, что делает, он накинулся на сержанта с кулаками.
- Ах ты, гад! - не на шутку рассвирепел Потапов. - Петруха!!!
Филимонов, услышав крик Потапова, тут же ворвался в торговую палатку.
- Леха, я тут!
Вдвоем они принялись молотить Сулеймана резиновыми палками. И не как попало, а строго по инструкции. Запрещалось, к примеру, бить по голове и ключицам. Значит, надо сначала приложить по рукам выше локтей. А потом уже можно дать по почкам. Да так, чтобы строптивый «урюк», на всякий случай, описался.
Впрочем, от инструкции милиционеры отступили уже спустя полминуты.
Сулейман корчился на мокром полу, обливаясь кровью. Кричать уже не было сил. Из груди вырывались только хрипы. Потом он затих. А Филимонов с Потаповым все продолжали бить, в горячке не сразу сообразив, что пора бы и остановиться.
- Все. Хорош, - выдохнул наконец Потапов. - Устал.
- Слышь, - тяжело дыша, обратился к нему Филимонов. - Мы не убили его?
- Да ни хрена с ним не будет! - успокоил напарника сержант. - Они, чурки, живучие, как собаки. Ищи лучше, где он деньги прячет.
Искать долго не пришлось. Дневную выручку Сулейман держал в картонной коробке из-под «сникерсов».
- Во блин, круто! - разочарованно воскликнул Потапов.
Денег было - три тысячи пятьсот двенадцать рублей семьдесят четыре копейки. Если перевести эту сумму в доллары, выходило сто три «бакса» и тридцать центов по коммерческому курсу текущего 2002 года.
- Нет, на фиг! - сказал Филимонов. - Так не бывает. Эти уроды на нашей российской земле миллионами ворочают. Давай-ка, еще поищем.
Вдвоем они принялись ворошить вскрытые и даже запечатанные коробки, выставленные вдоль задней стены киоска.
- Елы-палы! Ты глянь сюда, Леха! - позвал Филимонов напарника.
- Интересно, блин, что за люк такой?
Сержанты присели перед запертой металлической крышкой люка, ведущего под пол киоска.
Все это время избитый Сулейман не подавал никаких признаков жизни.
- Открывай, посмотрим, что там, - сказал Потапов.
- Ни хера себе сюрприз! - воскликнул Филимонов, откинув крышку.
Под торговым ларьком был оборудован погреб, почти доверху набитый оружием.
- Значит, не напрасно козла отделали, - произнес Потапов. - Петруха, вызывай по рации опер-группу.
Спустя полчаса тело Сулеймана ногами вперед заносили в машину «скорой помощи».
- Что ж вы, бараны, перестарались?! - укорял подчиненных капитан Горбушкин, также прибывший по вызову на место происшествия. - Сдох Сулейман - с кого теперь спрос?! Кто хозяин оружия?! Для чего хранили здесь?!
Обнаруженные стволы - автоматы Калашникова - а также боеприпасы к ним загружали в омоновский автобус.
На черной «Волге» подъехал полковник Лозовой.
- Твои орлы, Севостьян Иванович, обнаружили? - спросил он у Горбушкина.
- Мои, товарищ полковник, - отвечал капитан.
- А с торгашом что? - Юрий Олегович посмотрел на отъезжающую «скорую».
- Оказал активное сопротивление при задержании, товарищ полковник. - Не моргнув глазом, доложил Горбушкин. - Был убит в рукопашном бою.
- Что убит - плохо, - сказал Лозовой. - Но молодцы, что хоть не стреляли. Народу вокруг полно. Сами-то не пострадали?
Потапов и Филимонов молча и преданно смотрели в глаза начальнику милиции.
- Севостьян Иванович, - обратился полковник к командиру роты. - Оформи сегодня же на своих молодцов представление к наградам.
- Есть, товарищ полковник!
- На серьезный, видать, след напал, Сева. Молодца, - сказал Лозовой, когда они с Горбушкиным отошли чуть в сторону. - Как удалось?
- Работаем, - с достоинством ответил капитан.
- Ты мне докладную записку по факту подготовь, ладно? Ну там, про заранее подготовленные и успешно реализованные оперативные мероприятия и так далее. Сам знаешь. Чтоб солидно выглядело.
- Братан! Худо! Сулеймана «замочили»! Стволы у ментов! - в комнату вбежал Кнут - Сергей Лопатин - браток, особо приближенный к бригадиру одной из питерских команд.
- Знаю. Садись. Как это было? Подробности? Мусора «выпасли»?
- Вряд ли. Наверное, случайно напоролись на наш склад. - Начал высказывать Кнут свои предположения. - Они с Сулеймана денег надоить хотели. А тот уперся, как ишак. Говорил я ему - не быкуй, плати, сколько надо. Так нет же, жаба задушила.
- А если менты допросить его успели, перед тем, как убить…
- Не страшно. Сулейман об оружии под его ларьком ничего не знал. Мы же там схрон устроили еще до того, как чурбана этого на торговлю поставить. И запасы пополняли по ночам. Так что, если даже мусора и пытали его насчет «калашей», он им все равно ничего не сказал.
В комнате стоял полумрак. Лицо бригадира в тени от плотных штор, занавешивающих окна, виднелось лишь темным пятном.
Вообще, этот человек редко появлялся на людях, жил за городом в глухомани. Гостей не звал, допуская к себе только избранных.
- Послушай, Кнут, - вновь заговорил бригадир. - На всякий случай, нужно тихо проверить все наши базы. Подготовь дополнительно «чистые» квартиры, тайники. Всех пацанов, работающих по своим направлениям, предупреди, чтобы сегодня же сменили жилье и тачки. Не нравится мне все это. За мной, похоже, снова охота началась.
- Да ты чего, братан! - удивился Кнут. - Ты же для ментов - покойник давно!
- Да нет, Серега, - возразил бригадир, поднимаясь со своего места. - Видать, засветился я не по делу. На прошлой неделе помнишь, встречались мы с братвой из Сибири?
- Ну помню. И фигли? Они сами запонтова-ли, что, типа, ни с кем, кроме тебя, разговаривать не будут. Да там и вопрос-то крутой! В натуре, блин, нефтяные перегоны! Без тебя один хрен никто не вырулит.
- Да я не предъявляю тебе, - сказал бригадир. - Сам дурак - поперся на эту «стрелку». Похоже, кто-то на меня в мусарню стуканул.
- Кто, в натуре?! - вскипел Кнут. - Своими руками порву суку!
- Не суетись, братан. Придет время, разберемся. Пока что знаю одно: менты все мои старые дела подняли. Так что, не сегодня-завтра объявят в розыск. Тогда совсем кисло будет.
- А ты сам - никого из знакомых на той «стрелке» не видал?
- Да вроде нет, - произнес бригадир. Полной уверенности в его голосе не было. - Там народу было человек двадцать. Кроме центровых - еще куча охраны. Всех не разглядишь.
- Ты будешь смеяться, - вкрадчиво заговорил Кнут. - Но мои мальчики всю вашу «стрелку» на цифровую камеру записали.
- Ни хрена себе! - воскликнул бригадир. - Как?!
- Очень просто, - ответил Сергей Лопатин. - Сейчас же япошки желтомордые такие электронные примочки мастерят - закачаешься! Видеокамера запросто умещается в пуговицу пиджака или булавку для галстука. Вот я и попросил одного из своих, чтоб запечатлел историческую встречу питерской и сибирской братвы для истории, на память, так сказать, благодарному подрастающему поколению.
- Стоп! - бригадир рубанул ладонью воздух. - Треплешься много - не люблю. Посмотреть то, что снято, можно?
- Да без проблем! Я уже и на бытовую кассету материал перегнал. Давай посмотрим.
Кнут достал из внутреннего кармана пиджака обычную видеокассету формата VHS, вставил ее в нишу магнитофона и включил телевизор.
Экран высветил часть комнаты, обставленной добротной, но недорогой мебелью.
На белых стенах висели акварельные полотна с изображением каких-то фантастических чудовищ, мечущихся по небесам, ломающих копья и стрелы над головами врагов, извергающих молнии. Охваченные пламенем города пылали яркими красками, а из-под руин черными пустыми глазницами смотрели лица жертв пожарищ и разрушений.
На пол была брошена огромная шкура бурого медведя. Рядом с массивными кожаными креслами стоял деревянный сервировочный столик на колесиках. На столике красовались бутылки с выпивкой и стаканы. Тут же были раскрытая коробка шоколадных конфет, сигареты, зажигалка и пепельница.
