Аварийный взлёт - Ирина Семеновна Левит
Сергей вернулся к себе в кабинет. Надо было обдумать предстоящую беседу с Кондаковой, но сначала пришлось пообщаться с начальником смены (которому он дал распоряжение по поводу видеозаписей), затем с руководителями двух структур, не имеющих отношения к САБу, но подчиняющихся в данный момент исполняющему обязанности заместителя генерального директора по безопасности, то есть Дергачеву.
Вообще-то Сергею хотелось позвонить человеку, в чьем кресле сидел, пусть и временно, однако Лавронин объявился сам.
— Привет, ну как дела? — спросил он.
— Здравствуйте, Юрий Александрович. Дела поганые. У нас новое происшествие…
И Дергачев рассказал про отравление Егоровой. В общих чертах, без подробностей и, тем паче, упоминания Кондаковой, — исключительно в рамках того, о чем разрешил рассказывать полковник Купревич и о чем без того знало достаточно людей.
— Скверно. Очень скверно, — вынес вердикт Лавронин. — Догадываюсь, что говоришь ты мне меньше, чем знаешь, потому как не можешь. Понимаю и лезть тебе под кожу не стану. А я вот могу с тобой кое-какими соображениями поделиться. Я тут анализировал всякую информацию, много думал и кое-что надумал. Значит, так. Прошерстил я этого Марадинского вдоль и поперек и не нашел ни одной причины, зачем его убивать. С таким же успехом запросто можно было убить любого встречного-поперечного. А суть в том, что убийство должно было произойти именно в аэропорту!
«Да, — мысленно согласился Дергачев, — московский следователь пришел к такому же выводу».
— Главная задача того, кто убил… Или кто убийцу нанял… Я думаю, убийцу все же наняли… Так вот главная задача — нанести удар по аэропорту. Ну, разумеется, я не здания-сооружения имею в виду.
— Кого-то конкретного?
Сергей подумал, что вообще-то человек, по которому пришелся главный удар, — это замдиректора по безопасности.
— Ты небось имеешь в виду меня? — хмыкнул Лавронин. — Ерунда! Дело в другом. Есть у меня… скажем так… некие предположения… Не четкие факты, нет! Но… догадки… основанные на целом наборе разных, в том числе незначительных, фактов. Так вот, похоже, аэропорт… ну то есть новые владельцы, «АвиаАльянс»… готовят какую-то очень серьезную сделку… какой-то мощный проект собираются запустить. Огородов, конечно, в курсе. И Малафеева, само собой. Но держат рот на замке, поскольку, похоже, все находится пока в подвешенном состоянии. На стадии, возможно, переговоров, согласований, утряски и тому подобного. В общем, на той стадии, которую пока держат в секрете. Но в таком деле любой секрет — все равно относителен. Так вот кто-то явно хочет эту сделку порушить и проект развалить.
— Убийством в аэропорту? — усомнился Дергачев. — Крупную сделку можно порушить убийством обычного человека?
— А мы сути этой сделки не знаем. Там, может, многое завязано на репутации аэропорта. В том числе по части безопасности. От этой репутации, может, вообще в данный момент почти все зависит. И тут вот такое… Теракты в аэропортах были. Какие потом меры безопасности предпринимались, ты знаешь. Но чтобы после всех этих мер человека вот так запросто в туалете ножом убивали?..Это, Сережа, уже за гранью разумного. И на это, Сережа, похоже, расчет и сделан.
— Надо об этом рассказать прежде всего Огородову и… — договорить Дергачев не успел, потому как Лавронин его резко осадил:
— Ни в коем случае! Ты ж понимаешь, Валерий Леонидович тут же начнет допытываться, откуда эти… скажем так, предположения… А я ему это категорически не хочу говорить. И даже если не скажу, он мужик умный, запросто сообразит, что к чему. А я этого тоже категорически не хочу!
— Старчук? — догадался Сергей.
Ну, конечно, кто еще мастер по добычи информации, в том числе закопанной в виде иголки в огромном стоге сена?
— Да, Никита, — не стал опровергать Лавронин. — Но!..Я про него все знаю, в курсе, что он хакерствует, что подчас пользуется, скажем так, не совсем законными методами… Но я ему доверяю! И ни разу не имел от него никакого вреда, а только пользу! А Огородов — человек новый, как он к Никитиным методам отнесется, я понятия не имею. Не исключаю, решит, дескать, от него проще избавиться, чем иметь в виде бомбы с непонятным механизмом. А мне Никита нужен.
— И что я должен делать? — спросил Дергачев.
— Расскажешь этому московскому следователю. Будет допытываться, откуда информация, наплети, вроде как сорока на хвосте принесла. О Никите ни слова. У москвичей ресурсы мощные, пусть разбираются.
— А вы сами не хотите рассказать Купревичу?
— Нет. Во-первых, я вроде как в ссылке… с радикулитом. Во-вторых, от меня мостик к Старчуку перебросить — пять минут. А я не хочу Никиту не только Огородову, но и всем прочим подставлять. Пусть безобразничает, — в трубке послышался почти ласковый смешок, — под моим присмотром.
Лавронин отключился, а Дергачев набрал номер Кондаковой.
Вместо традиционно рявкающего «Да!» в трубке раздалось слабое «Да-а-а».
— Нина Григорьевна, что с вами? — удивился Дергачев.
— Временно подыхаю, — тяжелым голосом отозвалась Кондакова. — Вся эта нервотрепка… бессонная ночь… утром пришла на работу, было еще ничего… а потом как прихватило… давление шандарахнуло… голова разламывается… Дома лежу…
Сергею вдруг стало тревожно. Уж если Кондакова, которая никогда не ходит, а только носится, которая своей безумной энергией способна снабжать электричеством весь аэропорт, а мощным ором перекрывать шум самолетных двигателей, вдруг легла в лежку — значит, и впрямь дело плохо.
А еще ему стало неловко. Ведь он позвонил по сути со шпионской целью — найти доказательства, что Кондакова враг, хотя в это плохо верилось. По большому счету он, Дергачев, в это вообще не хотел верить, однако по логике все убедительно сходилось, а он не психолог, в отличие от психолога Казика, который утверждал: умный враг — часто очень убедителен в дружбе. При мысли, что Нина Григорьевна могла хотеть смерти Ольги, Сергей изнутри словно ледяной коркой покрывался.
— Может, нужна помощь? — спросил он.
— Да какая там помощь? Сама справлюсь, — едва ли не простонала Кондакова. — У меня такое бывает, раз в год. Через несколько часов пройдет.
— Но, может, все-таки врача вызвать? Может, какие анализы возьмет, крови к примеру?
— Какие к черту анализы? Зачем? — сердито буркнула Кондакова.
— А вы к какой поликлинике приписаны? — проявил настойчивость Дергачев и услышал:
— К нашей авиагородковской. — И без паузы: — Как там Ольга?
— Поправляется.
В трубке раздался вздох. Но Сергей не уловил: вздох облегчения или разочарования?
— Вы там у этих, у следователей, спросите: когда они мне ключи от Ольгиной квартиры вернут? Они ключи у меня забрали. И когда я смогу в квартиру зайти?
— Зачем? — не понял Дергачев.
— Затем, что убраться у нее надо, все помыть… Сколько народа ночью шастало, все залапали,
