Владимир Колычев - Мы – одна бригада
– Что здесь происходит? – гневно нахмурил он брови.
– А-а, Сергей Валентинович... – пренебрежительно глянул на него Игнат.
– Бурлаков?!. Касаев?! – узнал он и его, и Юрку. – Что вы здесь делаете?
– А вы что, не видите, Дольцева вам привезли, – ухмыльнулся Игнат. – Принимайте нового учителя. То бишь, старого. Но с новыми заплатами...
– Бурлаков, я всегда знал, что ты плохо кончишь! – на истеричной ноте взвизгнул директор школы.
– А где ж вы были, когда я плохо начинал?.. Нет, Сергей Валентинович, я еще не кончил. Все только начинается... Забирайте своего Дольцева. И не смотрите, что он него так воняет. От всей вашей гребаной школы тоже воняет. Очень сильно...
Игнат повернулся к директору спиной.
– Бурлаков! Я вынужден буду вызвать милицию! – взвизгнул тот.
Пришлось остановиться, развернуться на сто восемьдесят градусов.
– А этого делать я вам не советую!
Сергей Валентинович сжался под его взглядом.
Игнат вернулся в машину, достал сигарету, закурил.
– Видали, пацаны, никто не хочет проблем, – насмешливо сказал он. – Даже директору школы они не нужны. Что тогда про других овец говорить, а?
Сейчас в Прилучье только Игнат представлял собой реальную силу. Но где гарантия, что и на него найдется более сильный волк?.. Чтобы этого не случилось, он должен укреплять свои позиции, которых, к тому же, у него практически нет.
Вся его власть держится на страхе. Да и какая это власть? Городские шишкари смотрят на него как на букашку, которую можно прихлопнуть в любой момент, менты уже, возможно, берут его на прицел. Чтобы владеть городом по-настоящему, он должен окутать его своей паутиной. Разведка, деньги и компромат – это реальный крючок, на который можно и нужно насадить городское начальство. И он будет работать в этом направлении.
Крепкие парни из подвальных качалок уже почувствовали вкус новой жизни. Они уже во всю лезут из своих щелей на улицы в поисках легкой наживы. Но самые достойные пацаны должны ходить под ним и только под ним. Кто не с ним, тот против него. Надо давить всех конкурентов, как это в свое время проделал с ним незабвенный Колыван. Для этого ему нужна пусть и не очень большая, но сильная и сплоченная команда крепких проверенных пацанов. Бригада у него уже есть, но нужно над ней поработать, чтобы сделать из нее тяжелый и непробиваемый монолит...
Глава десятая
1
Сегодня у него выходной. Можно весь день проваляться в постели. Антонина будет довольна.
С Антониной он жил уже почти полгода. И еще ни разу не пожалел о том, что не прогнал ее. Как раз наоборот. Она устраивала его не на сто, а на целых двести процентов. Может, это любовь?
В постели она просто чудо. Высший пилотаж, все такое... И всегда ей мало. И всегда она без проблем заводила Игната. Короче, полная гармония. И на других мужиков ее точно не тянуло. Во всяком случае, она не гуляла. Игнат был в этом уверен. Он доверял ей, но, разумеется, проверял. Не зря же он держал под собой целую спецбригаду, которая уже опутала своей шпионской паутиной почти весь город...
– Игнат, я хотела с тобой поговорить, – сказала она.
– Про Дольцева?
– Ты что, рехнулся? – изумленно захлопала она глазами. – Совсем помешался на своем Дольцеве... Что, забыть не можешь? Он козел, я дешевка, да?..
– Что ты несешь? – поморщился Игнат. – При чем здесь это?..
– Да при том... Я знаю, ты в Москву собираешься. А меня с собой не зовешь...
– Собираюсь, – кивнул он. – И тебя зову.
– Правда? – расцвела она.
– Без вариантов... И запомни, за дешевку я тебя не держу. И никогда не держал. А что было, то было... А про Дольцева чего спросил, так из головы этот гад не выходит. Где он сейчас, интересно знать?
Дольцев исчез из города. Игнат пытался навести о нем справки, бесполезно. Как корова языком слизнула. И хваленая шпионская бригада ничем ему не помогла.
– Ты у меня спрашиваешь? – возмутилась Антонина.
– У себя... Надо было пристрелить гада.
– Ты бы смог его пристрелить?
– Я тебя умоляю, давай без морали...
В городе шла самая настоящая война между братвой и коммерсантами. Что ни день, то труп. Бизнесмены гибли пачками. Но при этом все оставались живы... Ну были моменты, когда строптивых барыг приходилось наставлять на правильный путь. Но всегда обходилось без трупов, и даже без тяжких увечий. Трупы были только в сознании масс. Потому что народ жил страшными слухами, которые братва сама же и распускала. Чтобы люди боялись и уважали...
– А давай вообще о Дольцеве не будем говорить? Не стоит он того...
– Это ты правильно сказала, не стоит он того... Только вот снится, гад. К чему бы это?
– К дождю.
– К дождю покойники снятся...
Может, Дольцева и в самом деле нет в живых? Взял урод да застрелился с горя. Где-нибудь в лесу... Ага, и сам себя закопал... Нет о нем вестей. Никаких... Может, кто-то закопал... А черт с ним! Надо выбросить его из головы и вся недолга.
– Игнат, ты правда возьмешь меня в Москву? – поставила свою пластинку Антонина.
– Ну если ты хочешь...
– Игнат, ты прикалываешься? Конечно, хочу... Эх, я бы там развернулась! – мечтательно улыбнулась она. – У меня уже коллекция готова. Вот в Москве бы ее показать!
– Покажешь. В смысле всех на уши поставишь...
Антонина была талантливым модельером. Игнат не разбирался в бабских модах, зато знал, что народ к ней валит валом. А в Москве она сможет открыть свое собственное ателье. Деньги для этого есть...
В принципе, у нее и здесь свое ателье. Бархатов при ней, типа, зиц-председатель. Все вопросы решает Антонина. Потому что она подруга самого Бурлака...
В этом городе ему платят все. В этом городе он единственный теневой хозяин. Даже Завар уже не котируется так, как он... И все потому, что дело с самого начала было поставлено на широкую ногу. Разведка, работа с городским начальством, с ментами. Вилли оказался прав, хлопот по этой части было много, и денег ушло много. Зато сейчас все на мази. Овчинка стоила выделки. Жизнь у Игната спокойная. Дела делаются, а менты и коммуняки из райкома его не трогают. Все тип-топ... И снизу никаких движений. Левых бригад не наблюдается. Разве что иногда нарисуются невъезжающие. Приходится вправлять им мозги. Команда у Игната мощная. Семь десятков крепких натасканных бойцов, толпа кандидатов и просто сочувствующих, стволы, транспорт, не хилые бабки в бригадном общаке.
Прилучье не такой уж и большой город, чтобы держать здесь такую бригаду. Да и невыгодно это. Но у Игната планы на будущее. Он готовил марш-бросок на Москву.
Он не знал, развернется Антонина в столице или нет, но он развернется – это наверняка. Он чувствовал в себе силы для этого. И не завидовал Колывану...
Утром он отправился во Дворец спорта. Сам поразмялся, посмотрел как занимаются его бойцы. Сходил в тир. Взял пистолет, прицелился. Вместо мишени представил себе физиономию Дольцева. И ни разу не промазал.
– Отлично! – похвалил его Лева.
– Не поверишь, Дольцева себе представил.
– Что, забыть не можешь гада?
– Да нет, забыл. А тут наваждение какое-то. Не к добру это.
– Надо будет Базеля озадачить, пусть пробьет насчет него, – озадачился Вилли. – Мало ли что.
Базель рулил шпионской спецбригадой. Пацан толковый и шустрый. Игнат сам лично выделил его из толпы и поставил на бригаду. Похоже, не зря.
– Гасить надо было Дольца, – посетовал Лева.
Игнат ничего не сказал.
– Да, кстати, с прокурором надо что-то решать, – Вилли ловко перевел разговор в другое русло. – А то борзеет мужик...
Прокурор был в городе новым человеком. Теневых раскладов не знал, да и не пытался въезжать. На днях двух пацанов из бригады закрыл. За незаконное ношение оружия. Менты их отпустить собирались, а прокурор ни в какую.
– Что, никакого движения? – спросил Игнат.
– Не-а, пацанов в сизуху перевели, – покачал головой Вилли. – Гурцев сам лично предъяву им выставил.
– Типа, ревностный блюститель социалистической законности, – хмыкнул Лева. – А у самого рыльце в пушку. И не только рыльце.
Игнат знал, что он имеет в виду. И тоже развеселился.
– Ладно, я с этим чугреем сам поговорю, – сказал он. – Объясню ему ситуацию, если он сам не въезжает. Ты, Вилли, встречу мне сообрази, чтобы все путем было...
Вилли не подвел. Организовал домушника, который втихую подобрал ключи к прокурорской квартире. Выбрал время и час, подготовил технику.
Гурцев еще не перевез семью в Прилучье и пока жил один, в служебной квартире. Видимо, еще не успел поставить ее на вневедомственную охрану. Или считает, что это не обязательно.
Вечером после работы Гурцев вернулся домой, закрыл за собой дверь. А через десять минут Толян вскрыл эту самую дверь своим ключом. Игнат как ни в чем не бывало вошел в квартиру. За ним устремился Толян и Миха. Один тащил коробку с новеньким японским видеомагнитофоном, другой – с телевизором.
