Владимир Колычев - Сиреневый туман

Владимир Колычев

Сиреневый туман

Часть I

Глава первая

Антонина Михайловна села за учительский стол с достоинством царственной гусыни. И только тут до нее дошло, что поступила она опрометчиво. Сначала нужно было посмотреть на стул, заглянуть под стол. Вдруг какой-то подвох. Или канцелярская кнопка на стуле, или под ногами клеем намазано. Или больно будет, или туфли к полу приклеятся. Учительнице страдание, а классу веселье.

Но вроде бы все в порядке. Никаких казусов. Антонина Михайловна снова преисполняется важностью, величественным взглядом обводит притихший класс. В руках у нее сильный козырь. А именно – тетрадки со школьными сочинениями. На данный момент ее авторитет непререкаем.

Стелла училась хорошо и сочинения писала только на «отлично». Сейчас она нисколько не сомневалась, что ее творение будет удостоено самой высокой оценки.

Но Антонина Михайловна умеет выдерживать паузу и нагнетать тоску. Даже Стелла невольно разволновалась. О других и говорить нечего. И только Кирсанову все до лампочки. Сидит на своей «камчатке» и в ус не дует.

– Кирсанов! – глядя на него, зловеще изрекла Антонина Михайловна. – Ты, как всегда, на высоте!

– Ну, дык, а как же иначе? – хмыкнул Сергей. – Кто ж, если не я?..

– Ну почему же, сегодня не ты один такой умный. Бочкин тоже отличился… «Дверь открыл мальчик лет восьмидесяти…» Какой же это мальчик, Бочкин? Это уже старик…

– Подумаешь, черточку между «восемью» и «десятью» не поставил, – буркнул Андрей.

– Черточку… Зато я черточку тебе поставить не забыла. Три с минусом, Бочкин… А у Кирсанова с плюсом. Но единица… Мало того, что с грамматическими ошибками перебор, так у него еще машинист на Анне Карениной оказался… Как он мог на ней оказаться, Кирсанов?

– Да как, очень просто. На паровозе по ней проехался… Или… – Серега загадочно улыбнулся.

– Что «или»?

Антонина Михайловна была заинтригована и не могла скрыть этого. Во всяком случае, Стелла заметила, как всколыхнулся интерес в ее глазах.

Учительница молодая, три года как после института. Ей всего двадцать пять. Шестнадцатилетние оболтусы воспринимают ее как старшую сестру – строгую и зловредную.

Сергей Кирсанов тоже оболтус, но ему уже семнадцать. Этакий разудалый молодец без царя в голове. Он никогда и никого не боялся. Зато его боялись все. Директор школы так про него и говорил – социально опасный элемент. Учителя соглашались с этим и прочили Сергею небо в клеточку и друзей в полосочку.

Как учитель Антонина Михайловна не жаловала его и боялась. А как женщина… Стелла замечала, с каким интересом она смотрит на Сергея. Какой-то странный огонек заметен в ее глазах. Что, если Кирсанов нравится ей как особь противоположного пола? Мало ли что…

У Сергея было много недостатков, но при этом он умел обращать их в плюсы. К тому же он обладал рядом неоспоримых достоинств. У него был сильный характер. Прирожденный лидер. Он никого не звал за собой, но ребята сами шли за ним. Что бы он ни делал, всегда был в центре внимания. И любая его шутка воспринималась на «ура».

Мальчишки его ценили и уважали. А девчонки… Стелла не могла ручаться за всех, но могла сказать точно, что половина одноклассниц неравнодушна к нему. Мало того, что Серега был сильной личностью, он еще и внешне очень даже ничего. Высокий рост, атлетическое сложение. Симпатичное лицо. И главное, глаза. Два магических колодца с темно-синей водой. Смотреть в них можно, но очень осторожно. А то ведь можно провалиться и утонуть.

Стеллу он тоже интересовал. Влюбиться в него она не влюбилась. Но, похоже, уже стояла на краю темно-синей бездны. Как бы не оступиться да не нырнуть в омут с головой.

Что, если Антонина уже тонет в глазах Сергея? Парень он уже достаточно взрослый. И вряд ли он воспринимает молодую учительницу как старшую сестру. Уж не роятся ли в его голове грешные мысли? Да и чиста ли помыслами сама Антонина?

Сейчас между ней и Сергеем самый настоящий роман. Называется он «Война и мир». То война, то мир…

– Что «или»? – насмешливо и в то же время с животрепещущим интересом переспросила Антонина.

– Я так думаю, что Каренина не зря именно под этот паровоз кинулась, – развязно усмехнулся Серега. – Может, у нее с этим машинистом шуры-муры были. Он сначала на ней без паровоза проехался, а голова по рельсам – это уже потом…

– Кирсанов! – пошла розовыми пятнами Антонина.

Но Сергей сделал вид, что не услышал ее стыдливо-гневного восклицания.

– Знаете ли, Антонина Михайловна, некоторые женщины обладают даром любить. В смысле – любят даром. Любят, любят, а потом дети появляются…

– Кирсанов!! – От возмущения у Антонины перехватило дыхание.

– А что «Кирсанов»? Что я такого сказал?.. Вот если я скажу, куда девается аист, после того как он принесет ребенка… Сказать?

– Кирсанов!!!

– Ладно, так уж и быть, скажу. В штаны он обратно улетает…

Стелла смотрела на Сергея с удивлением и непониманием. Сегодня он явно перегнул палку. Не стоило ему так разговаривать с Антониной. Она этого не заслужила. Да и сама Стелла не заслужила, чтобы в ее присутствии говорили такие гадости.

Антонина вскочила с места:

– Кирсанов!!! Вон из класса! – Ее рука показывала на дверь.

Сергей без суеты поднялся из-за стола, потянулся, с нарочитой ленцой почесал затылок.

– Да, кстати, а вы знаете, как спят муж с женой после ссоры? – как ни в чем не бывало спросил он. И тут же сам ответил: – Членораздельно.

Класс веселился вовсю. Только Стелле было не до смеха. Никогда Кирсанов не был ей так противен, как сейчас.

– Пошел вон! – вскипела Антонина.

Была б ее воля, она бы растерзала этого придурка на куски. Но воли у нее не было, да и сил бы не хватило.

Стелла также не отличалась богатырской силой. Но ее переполняли возмущение и злость на Сергея. Она и сама не поняла, как это вышло. Он с гордым видом проходил мимо нее, а она неожиданно для себя выставила ногу в проход между столами. Сергей наткнулся на препятствие и не смог удержать равновесие. Если бы он не успел опереться руками о столы, стелиться бы ему пузом по полу.

Сергей был рослым и крепким, под его тяжестью Стелла могла сломать ногу. Но этого не произошло. Она отделалась легким ушибом. К тому же она даже не замечала боли. Все внимание на Сергея. Все мысли и чувства сковал страх. Что, если этот пошляк-самоучка набросится на нее с кулаками?..

Смех оборвался, в классе установилась мертвая тишина. Было только слышно, как Сергей, вставая на ноги, двигает столы. Даже Антонина притихла. Так же, как все, молча наблюдает за развитием событий. А ведь она должна, она просто обязана грудью закрыть Стеллу.

Сергей ошеломленно смотрел на нее. В глазах растерянность и немой вопрос: «Зачем ты это сделала?» Стелла хорошо знала ответ. И еще больше разозлилась на Кирсанова. Может быть, поэтому не отвела в сторону глаза и выдержала его достаточно тяжелый взгляд.

– М-да-а, – качая головой, разочарованно протянул Сергей.

И уже не с гордым, а скорее, с понурым видом поплелся на выход. Стелла нисколько его не жалела. И в своем поступке не раскаивалась.

Антонина кое-как успокоилась. И снова взялась за разбор сочинений. Не обошлось без язвительных комментариев. Но больше никто не пытался оспаривать ее оценку.

Стелла за свое сочинение получила «отлично». И едва только Антонина объявила оценку, правую щеку что-то больно кольнуло. Она резко повернула голову и увидела, как Бочкин прячет в кулак плевательную трубочку. Это он отомстил ей за Кирсанова. И чувствовал себя героем. У него в мыслях нет, что он может за это поплатиться…

В младших классах Стелла слыла отчаянной, задиристой девчонкой. Она больше играла в войнушки с мальчишками, чем в куклы с девчонками. Но со временем природа взяла свое. Девочка успокоилась, стала тихой и стеснительной. Все эти годы ее держали за тихоню-отличницу. А ведь не такая уж она и безобидная.

Она медленно поднялась из-за стола, подошла к Бочкину и вперила в него пронзительный немигающий взгляд.

– Эй, ты чего? – растерянно захлопал он глазами.

– Вот чего!

Она с размаху и от всей души закатила ему пощечину.

– Солонина! – взвизгнула Антонина. – Что за выходки?

Стелла думала, что ее выгонят из класса вслед за Сергеем. Видимо, учительница так и собиралась поступить. Но в последний момент что-то ее сдержало. Она велела Стелле вернуться за парту. В ее голосе звучали уважительные нотки.

Оксанка Каплунова не скрывала своей неприязни. И смотрела на Стеллу из-под ресниц, губы искривлены в презрительной ухмылке. При этом в глазах прячется зависть.

Для нее и для всех Стелла всегда была серой мышкой. Никакой косметики, волосы заплетены в тугую бестолковую косу, зимой и летом одним цветом – длинное коричневое платье и белый фартук, бесформенные башмаки с тупыми носами. Мальчишки не обращали на нее внимания, а девчонки тихонько посмеивались в сторонке. Сами-то они красятся, и школьные платья у них с каким-то неуловимым изыском, совсем не то, что у Стеллы. А Оксанка, та вообще форму не признает. Короткие юбочки, роскошные блузки, туфли на шпильке, всегда напудрена, напомажена, и духами от нее пахнет заграничными. Бывает, прижмут ее учителя, заставят облачиться в школьное платье, так она носит его с таким шиком, будто оно вечернее, а вместо комсомольского значка у нее на груди бриллиантовая брошь.