Инна Тронина - Кросс на 700 километров
— Доброе утро! — как можно спокойнее приветствовала мужчину Алиса. — Скажите, пожалуйста, где я могу найти Оксану Валерьевну Бабенко?
— Оксана Валерьевна в отпуске, в Тунисе. Будет только через неделю. Но если у вас есть намерение воспользоваться услугами нашего агентства, вас может принять её заместитель, — сообщил торопливый мужчина.
— Спасибо, но мне нужна именно Оксана Валерьевна. Значит, через неделю? Очень жаль, но что делать! Извините, всего доброго.
Положив на аппарат сразу потяжелевшую трубку, Алиса подошла к окну и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь унять подступившие к горлу слёзы. Ещё неделя! Ещё целую неделю надо прожить в Москве, фактически на улице! Если бы иметь номер телефона Александра Коваленко! Но его нет, и уже не будет. Придётся опять выкручиваться самим.
Обратиться в агентство? Но, пока там нет Оксаны Валерьевны, делать это нельзя. Денис никого из сотрудников не знает. Сама Алиса тем более не представляет, кто работает в этой фирме, с кем они связаны. Уж если Суслопарова… Нет, лучше про неё не вспоминать, а то можно сойти с ума!
Алиса смотрела на высоченный, такой благополучный с виду Зеленоград, на крохотных людей, бегущих на улице, на разноцветные, будто игрушечные автомобильчики, стоящие внизу на парковке.
Здесь долго не просидишь. Хватит, что Виктор с Ларисой подвезли их, да ещё пустили на кухню, дали позвонить. А вдруг квартира Оксаны уже на прослушке, да ещё в агентстве свои люди? Тогда преследователи запросто установят зеленоградский номер и явятся сюда. Значит, нужно срочно уходить, чтобы не представлять посторонних людей. Хватит одной Гульки! Хватит до конца жизни, когда бы этот конец ни наступил… Где-нибудь можно приткнуться, всё хорошенько обдумать. Но сначала требуется найти нормальную одежду — в этих лохмотьях в Москву не сунешься…
— Ну, как дела? — спросила Лариса, входя в кухню.
Она уже сняла штормовку и высокие кроссовки, приглаживала взъерошенные волосы.
Алиса безучастно смотрела на счастливую хозяйку уютной кухоньки. Помещение оживлял гарнитур жёлтого цвета с алюминиевой мойкой, подобранный в тон к лимонным занавескам и глиняным тарелкам на стенах. Супруги Гладких вернулись в свой дом, им нечего бояться. Сейчас выпьют кофе, прилягут отдохнуть. Что угодно могут делать — ванну принимать или обед варить. Да будет ли у Алисы Яниной когда-нибудь такая же жизнь — нормальная, человеческая? Теперь даже осточертевший подъезд хрущёвки у Серафимовского кладбища казался родным, милым, надёжным…
— Не дозвонилась. — Алиса взяла Дениса за воротник. — Оксана Валерьевна будет только через неделю. Где и как мы проживём, я не знаю, но в Питер возвращаться нельзя.
— Вам жить негде? — удивилась Лариса. — Я думала, что у вас есть, к кому в Москве поехать. Мы бы вас могли на дачу к друзьям устроить…
— Нет, не надо. Спасибо вам за всё. — Алисе хотелось поскорее уйти из этого дома, чтобы оградить его от беды.
— Да где же вы жить-то будете?! — всполошилась Лариса. — И на что?..
— Это мы сами решим. — Алиса повела Дениса к двери. — Мы вам очень признательны за помощь и сочувствие, но не хотим вас затруднять.
— Да что за ерундовина?! — Виктор полез в карман штормовки, достал две сотни из тех денег, что дала ему на ночном шоссе Лёлька-Жёлтая. — Я понимаю, что вы не хотите быть в тягость. Я сам поступил бы точно так же. Но двести рублей всё же возьмите, а нам хватит оставшегося. Хотя бы на билеты до Москвы… Я не совсем понял, зачем вы сюда прибыли, с какой целью, почему именно таким образом. Но главное, что для вас это очень важно. И вы не можете уехать, не встретившись с тем человеком, которому сейчас звонили. Держать у себя насильно мы никого не будем. Но, прошу, запишите номер нашего телефона и моего мобильника. Если уж вам совсем негде будет жить, приезжайте. Не стесняйтесь, Алиса, ведь у вас на руках ребёнок. Помните об этом всё время и не подвергайте его опасности.
— Возможно, мы дозвонимся до одного знакомого. — Алиса имела в виду байкера Коваленко.
Разумеется, она не надеялась на встречу с Александром, но нужно было хоть чем-то успокоить супругов Гладких. Интеллигентные, хорошо воспитанные, они не могли отпустить в неизвестность людей без денег и вещей. И, чтобы их не мучила совесть, Алиса сказала про знакомого. Пусть думают, что до него дозвонились, и не страдают.
— Это было бы очень хорошо, — одобрил Виктор. Он почти силком сунул в руку Алисы двести рублей. — От всей души говорю, что было очень приятно познакомиться. Тем более что нашего сына тоже зовут Денис. Именно поэтому мы его прозвали Дэннис-мучитель — в шутку, разумеется. Смотрели этот фильм?
— Смотрел, — кивнул Денис. — И «Денискины рассказы» Драгунского читал. Только очень не люблю, когда меня ими дразнят.
— Ну, хорошо, не буду дразнить! — рассмеялся Виктор, открывая дверь.
Лариса, кусая губы, переминалась с ноги на ногу на пороге комнаты. Она понимала, что девушку не удержать, и в то же время страдала. Эти случайные попутчики очень понравились супругам, и поэтому их дальнейшая судьба очень тревожила.
— До свидания! — попрощался мальчик. — Вы классные! С вами весело.
— И всё-таки помните о нашем приглашении! — попросил Виктор.
Алиса завела Дениса в кабинку пассажирского лифта, нажала кнопку первого этажа. Секунда свободного падения, и дальше кабина плавно пошла вниз. Алиса помнила это ощущение — когда они ночевали в стогу близ Завидово, и у неё начинался жар. Она долго летела в пустоту, в неизвестность. Но повезло, удалось обмануть внука фермерши, потом встретить байкеров во главе с Коваленко. Но что же случится сейчас?
Ещё в машине Лариса объяснила, как можно из Зеленограда приехать в Москву — на электричке, на автобусе или на маршрутке. Можно найти и частника, но на это у них нет денег. Придётся идти на вокзал. В автобус садиться не менее опасно, и потому всё же лучше выбрать «железку». Надо только зайти в магазин, купить немного провизии. Ну, и, конечно, оставить деньги на билеты.
Говорят, что в Москве всё время проверяют документы, а они сейчас — «люди без бумаг». Только и остаётся, что надеяться на «авось». В таких костюмах можно совершать утреннюю пробежку, и пока они вполне сойдут за юных физкультурников. Но как будет после, в Москве? Неужели действительно придётся жить на вокзале?
Алиса и Денис медленно брели по улице, глазели по сторонам, но не замечали особого к себе интереса. Люди торопились по своим делам — кто пешком, кто — на велосипедах или в автомобилях. Город-спутник Москвы жил обычной утренней жизнью. Начиналась новая неделя, такая же солнечная, сухая и жаркая, как многие до неё. Открывались магазины, торговцы раскладывали свой товар на лотках, а то прямо на ящиках и скамейках. У павильонов разгружались ранние машины. Но Алиса знала, что в любой момент обстановка может измениться, и потому нервничала, спешила.
Они вошли в круглосуточный магазинчик неподалёку от вещевого рынка. Ожидая, когда торговцы распакуют свои баулы, Алиса с Денисом слонялись поодаль, глазели на витрины киосков. И, в конце концов, решили чем-то промочить горло. После болезни им всё время хотелось пить, несмотря на то, что супруги Гладких честно делили чай, пепси и минералку со своими пассажирами.
Около прилавка с винами, водкой и прочими крепкими напитками стояла только одна девушка — очень худая, круто прикинутая и невероятно привередливая. Она гоняла несчастную продавщицу, и так уставшую от бессонной ночи, по всем полкам, заставляла лазить под потолок, показывать яркие бутылки.
И каждую, придирчиво осмотрев, знавшая себе цену покупательница возвращала обратно. Но не уходила, а требовала новую бутылку, демонстративно перебирая пальцами купюры в изящном портмоне. Таким образом, она демонстрировала, что деньги имеет, а, значит, заслуживает самого лучшего сервиса, а до других ей дела нет.
Девушка то и дело сквозь стеклянную стену павильона поглядывала на белую новенькую «БМВ». Там её ждал, развалившись в кожаном салоне, какой-то амбал с золотой цепью на шее, и слушал грохот автомагнитолы. В магазинчике тряслись стены, вздрагивали бутылки и банки на полках, витринах и в прозрачных холодильниках.
Но амбал на свою подругу не смотрел. Он блаженствовал с закрытыми глазами, отключившись от реальности, жевал резинку с никотином, потому что пытался бросить курить. Девица очень гордилась своим американским костюмом с невероятно короткой юбкой, открывавшей костлявые ноги. Таким костюмов в Россию «челноки» не завозили, и девица любовно отряхивала свой эксклюзив. У неё была маленькая головка, гладкие, покрытые толстым слоем геля волосы, какой-то особенный, стеклянно блестящий макияж.
— Ещё вон тот ром покажите! — капризно сказала девица, указывая длинным, чуть загнутым на конце ногтем в самый дальний угол полки под потолком.
