Мертвяк - Илья Владимирович Рясной
Продолжалось это долго. Сотни вопросов, из которых десять-двадцать значимых — именно на них ожидалась реакция.
— Все, устало произнес лысый. — Готово. Вот ваш приговор, — он свернул рулон, исчерканный самописцами.
— Хоть бы развязали, — Глеб кивнул на ремни.
— Рановато. Повременим.
Прихватив рулон, лысый отправился в соседнюю комнату. Там сидели Мертвяк и Чумной. Они следили на экране за происходящим.
— Посмотрим, — произнес Мертвяк. Включил компьютер на автоматическую обработку материалов. А сам, больше по привычке, чем по надобности, начал просматривать ленту, делая пометки разноцветными фломастерами.
— Пик… Пик… Здесь норма…
— Ну, Склифосовский? — вопросительно посмотрел на него Чумной, — Как?
— Шестнадцать — ноль в его пользу.
— Объясни.
— Все шестнадцать значимых вопросов — реакция такая, какая должна быть у человека, представляющего украинских «черных фармацевтов».
— Значит, он тот, за кого себя выдает.
— Похоже.
— Обмануть твою железку можно?
— Нет. Есть медитативные техники, позволяющие давить непроизвольные реакции… Но у него-то все реакции в норме. На значимые вопросы — пики… Такое сделать невозможно. Но…
— Что тебя смущает?
— Слишком все гладко.
— Все не по тебе, — заворчал Чумной.
— Я должен переговорить с ним.
— Чтобы он увидел твое лицо?
— Те, кто видел меня, обычно не могут навредить мне. Не представляется такой возможности.
— Твое дело.
Мертвяк прошел в помещение, взял табурет, сел напротив пришпиленного к хирургическому креслу Глеба.
— Скажи-ка честно, как на духу, — мягко произнес Мертвяк, буравя глазами Глеба, — откуда ты такой взялся?
— Я уже все рассказал.
— Верится с трудом.
Глеб пожал плечами и презрительно выпятил губу. Он старался выглядеть немного нахальным, слегка растерянным, чуток упрямым и полным злости.
— Если машина что показала — так выброси ее на свалку. Я правду сказал, — недружелюбно произнес Глеб. Он играл человека, уверенного в своей правоте, но не совсем уверенного в том, что его уверенность разделяют другие — те, от кого зависит его жизнь.
— А, машина. Груда датчиков, процессоров… — махнул рукой Мертвяк. — Давай-ка лучше сначала — кто ты, откуда, какими судьбами? Начнем с биографии.
Со старой жизнью Глеб покончил. Поэтому честно изложил свою биографию — биографию Глеба Кондратьева, слегка подредактированную специалистами «Легиона».
— Потом Сербия. Воевал… Зачем? За деньги.
Еще полтора часа Мертвяк задавал въедливые, точные вопросы. Он старался сам разобраться в этом человеке, вызывающем у него смутную тревогу.
— Что-то в тебе есть не то, — заключил Мертвяк. Он нагнулся над Глебом, положил руку на его плечо и сжал стальные пальцы.
— Все то, что надо — нахально, слегка скривившись от боли, процедил Глеб. — Мне об этом все бабы твердят.
— Весельчак, — Мертвяк сжал пальцы сильнее, так что Глеб зашипел от боли. — Если что, то будь спокоен — я дознаюсь. Всё наизнанку выверну, а дознаюсь.
Мертвяк склонился над Глебом — глаза в глаза. И привычно выплеснул в него всю свою черную энергию. Глеб выдержал этот взгляд две секунды. А потом отвел глаза, пытаясь одолеть нахлынувший ужас. Заметив это. Мертвяк довольно хмыкнул и распрямился.
— Весельчак, — вновь произнес он. Привык к тому, как его взгляд действует на людей. И был рад еще раз убедиться в своей силе. Он же хозяин страха. И нет того, кто бы смог опровергнуть это утверждение. Но Мертвяк ошибся. Привязанный к креслу человек не боялся его. Он умело разыграл свой страх. На самом же деле весь темный порыв Мертвяка отскочил от Глеба, как дробь от брони. В нем клокотала готовность к схватке. Он ничего не боялся и готов был встретиться с Мертвяком в любой ситуации, в любом поединке. Но он оценил силу этого человека — такой неуемной темной мощи ему еще не приходилось видеть. В этом лице скрывались черты беса. Он был средоточием того, что так ненавидел Глеб, Что бы ни произошло, надо попытаться достать этого человека. Слишком много зла причинил он. Оно легло на него несмываемой печатью. Страшной печатью.
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀ *⠀⠀ *
Генерал Бородин коротал время в уютном местечке в сорока километрах от Москвы — в самом засекреченном убежище «Легиона». Он пригубил коньяк и отодвинул от себя кипу газет. Только что он закончил читать отмеченные красным карандашом абзацы и статьи, а также просмотрел записанный на видеокассету блок теленовостей.
— Лихо работают, — сказал он сидящему напротив Артемьеву.
— Слишком лихо, — согласился тот.
Действительно, чувствовалась рука мастера. Все шло обычным порядком, когда нужно кого-то сожрать, обесчестить, развалить какую-то структуру. По первому каналу ТВ прошел длинный видеосюжет об «убийцах в масках», посвященный деятельности спецназа из группы «Контртеррор». Один за другим пошли материалы о девятом вале терроризма в России и о неспособности компетентных органов сдержать его. Потом на разных каналах замелькали набившие оскомину кадры — заложники, освобожденные спецназом, кляли бойцов за бездарность и хвалили террористов. «Эти террористы за свою родину воюют», — кричала медсестра из захваченной чеченскими боевиками больницы. Один из борцов с государственными секретами твердил о том, что «Контртеррор» чуть ли не «крышу» держит над фирмами, участвует в разборках, устанавливает контроль над банками. Показали спину какого-то типа, мрачно вещавшего, что вся московская мафия пользуется платными услугами киллеров-спецназовцев. Потом пошли байки о незаконных акциях по уничтожению «якобы баз террористов». Лица кавказской национальности кричали, что они рискуют жизнью, но не могут молчать, и долдонили что-то о вырезанных во время чеченской войны группой «Контртеррор» аулах, сотнях расстрелянных и заживо сожженных мирных граждан… Но главное: сенсация года — нападение на руководителя «Контртеррора». Легкие на подъем и язык журналисты сразу же занесли это событие в разряд мафиозных разборок. Теледикторы заунывно твердили что-то об исчезновении руководителя управления генерал-лейтенанта Бородина и снисходительно высмеивали заявление пресс-службы Агентства безопасности о том, что генерал ранен и находится на излечении в надежном месте..
— Фантазия у борзописцев работает, — оценил Бородин.
— Не зря, чеченский хлеб и бандитское масло едят. Ничего. У них еще будет время пожалеть об этом, — произнес Бородин, и по его тону было видно, что у него есть основания надеяться на это. — Не верится, что всего за четыре дня столько наработали.
— Это только первый этап. Артподготовка. Но уже начали двигать танковые колонны. Фракция «Груша» предложила создать комиссию о расследовании незаконной деятельности «Контртеррора». Администрация Президента затребовала материалы. Совет безопасности занялся сбором информации. В Совете Министров на этой неделе будут слушать доклад начальника агентства генерала Горностаева. В кулуарах шепчутся, что вы чуть ли