Татьяна Полякова - Держи меня крепче
– Вы о несчастье в его семье слышали?
– А что случилось? – испугалась женщина.
– Жена его погибла. И дочь.
– Ох ты господи…. надо же… горе-то какое… что ж мне никто ничего… подумать только.
– С его первой женой вы были знакомы? – поспешила я вернуться к прежней теме.
– Конечно.
– Она ведь погибла?
– Да. – Кузецова кивнула. – Несчастный случай. Машина ее сбила.
– Несчастный случай? – переспросила я, внимательно глядя на нее. Альбина Семеновна смутилась.
– Разное болтали…
– Например?
– Жена-то погибла, когда они с Грузневым бизнес делили. Так что…
– У Корзухина с женой какие отношения были?
– Дай бог всем таких отношений. Души друг в друге не чаяли. Она была женщиной скромной, его любила без памяти, а он ее на руках носил.
Я задумалась, если верить Луганскому, Грузнев с Корзухиным друзья-приятели, и бизнес разделили вполне цивилизованно. Именно так Луганский выразился. Довольно странная дружба с предполагаемым убийцей жены. Допустим, Грузнева Корзухин просто боялся, но после его переезда ничто не мешало ему свести с ним отношения к нулю. Но, расставшись четырнадцать лет назад, они друг друга из вида не теряли и даже сохранили трогательную привязанность друг к другу, Грузнев приятелю помогал. И именно с его подачи на Корзухина обратил внимание Дед, и тот оказался в нашем городе.
– С кем, вы сказали, мне следует поговорить? – спросила я.
– С Дмитрием Михайловичем. Я ему сейчас позвоню. Если он не на дежурстве, значит, скорее всего, дома, а живет совсем рядом. – Альбина Семеновна отправилась к телефону и, вернувшись через пару минут, сообщила: – Дома. – Когда я уходила, она не без робости спросила: – Что случилось с семьей Владимира Сергеевича? С женой и дочкой?
– Несчастный случай, – уклончиво ответила я.
В отличие от главбуха, Арапченко Дмитрий Михайлович вспомнил сразу.
– Как же, как же, помню. Только у Грузнева он не работал. У того своя шпана была на подхвате, и шофер и охрана, он ведь без охраны шагу не мог ступить. Арапченко шоферил на разъездной машине, иногда Корзухина возил, если его водитель приболеет или в отпуск уйдет. Побахвалиться любил и к женщинам имел большое пристрастие. Выпить тоже был не дурак. А то, что в «Светике» числился, так это неудивительно. Тогда такая каша была: числится там, работает здесь, немудрено запутаться. Грузневская шпана тоже в штате числилась, кто экспедитором, кто в охране. Но чтоб Арапченко с ними дружбу водил, я не замечал.
– А почему он уехал?
– Так любовь у него вышла, у нас одна дамочка работала, Юлия Александровна. Замужем была, как раз за одним из грузневских дружков, он ее к нам и устроил. Муженек, конечно, быстро узнал, с кем она любовь крутит. Она с ним развелась, но здесь оставаться боялась, подалась к матери, сама она не из наших мест, ну и Арапченко вслед за ней. Только ничего из их любви путного не вышло.
– Откуда вы знаете? – улыбнулась я.
– Так ведь он сам сказал.
Вот это, признаться, меня насторожило.
– Вы с ним виделись после его отъезда?
– Мы с ним виделись совсем недавно. В начале марта.
– Он сюда приезжал?
– Да. Сказал, к родственникам. Зашел к нам знакомых проведать. А у меня как раз смена была, я теперь вахтером работаю. Увидел меня, обрадовался. Поболтали с ним малость. Я про Юльку спросил, а он говорит: «Не задалась семейная жизнь». Теперь она замужем за каким-то ментом. Вот ведь бабы, то бандит, то мент… извиняюсь, – усмехнулся Дмитрий Михайлович. Было ему лет шестьдесят пять, невысокий, худой, взгляд внимательный, от такого вряд ли что укроется.
– О чем еще говорили, можете припомнить?
– Да так, ни о чем. О Корзухине спросил, я сказал, что он теперь в областном центре, с большими людьми дружбу водит.
– Про Грузнева спрашивал?
– Само собой. Этот давно в наших краях не появлялся и вряд ли жив. Хотя пес его знает.
– У вас не создалось впечатления, что Арапченко именно затем и пришел, чтоб об этих двоих узнать?
Старик задумался.
– Да вроде нет. Обычный разговор. А то, что расспрашивал, так это понятно: интересно, что с людьми стало.
Теперь у меня не было сомнений: Арапченко приезжал сюда не случайно. Его интересовали Корзухин и Грузнев. Вряд ли он решился бы шантажировать Грузнева. Остается Корзухин. Вот только что такого знал Арапченко, почему был твердо уверен: Корзухин за это денежки выложит. По слухам, к гибели его жены причастен Грузнев, вряд ли тот такое дело поручил бы Арапченко, когда своя шпана под боком. Но Арапченко через несколько месяцев после несчастного случая уезжает отсюда с любовницей, причем уже вполне состоятельным человеком. Либо шантаж никакого отношения к гибели жены не имел, либо… либо Арапченко был уверен, что Корзухин к ней причастен. Допустим, тот решил избавиться от жены, обращаться с подобной просьбой к Грузневу не стал, не желая зависеть от него еще больше. Надеялся справиться своими силами, а тут Арапченко, который как кур в ощип угодил в передрягу, спутавшись с женой мафиози. Допустим, Корзухин обещал ему уладить вопрос в обмен на его «любезность», деньги, конечно, тоже пообещал. Выждав некоторое время после «несчастного случая» с женой Корзухина, тот отправляется отсюда с капиталом. А когда жизнь его становится не сахар, вспоминает о той давней истории и решает поживиться еще раз. Корзухина он разыскал и… Если Арапченко был за рулем машины, сбившей женщину, вряд ли он грозил Корзухину разоблачением. Хотя мог. Терять ему особо нечего, и срок по прошествии стольких лет он получит минимальный, если вообще получит, а вот Корзухину неприятности обеспечены. Тот с его условиями соглашается, приносит деньги, а потом Арапченко находят с пулей в голове. Корзухин, скорее всего, отдал лишь часть суммы и, пока Арапченко ждал остальных денег, успел договориться с Грузневым. И тот пришел ему на помощь. Теперь они нужны друг другу даже больше, чем четырнадцать лет назад. По словам соседки, Арапченко сказал: «Вас и не узнать…» Неужели его убил сам Корзухин? Маловероятно. Предположим, один и тот же человек передавал ему деньги в первый раз и явился во второй, только теперь он знал, что идет убивать, и постарался по возможности изменить свою внешность. Мое внимание к этому убийству Корзухину не понравилось, и они с дружком поспешили отстранить от расследования Вешнякова, а потом вознамерились и от меня избавиться. Хотя это вряд ли, то есть вряд ли Грузнев с этим бы согласился, если собирался через меня выйти на Лукьянова. Выходит, Корзухин действовал сам. В отличие от дружка, выходов на местную шпану у него нет, оттого он и прибег к помощи Интернета. Глупость, какой свет не видывал, но это могло сработать, а если не сработает, то Корзухин все равно в стороне. Вроде бы все логично, вот только с какой стати Корзухину убивать жену, раз у них были прекрасные отношения? Допустим, не прекрасные, и даже более того. Допустим, он хотел с ней развестись из-за тайной страсти, о которой никто не догадывался. Ну и разводился бы на здоровье. Ее смерть имела смысл только в одном случае: если она претендовала на его деньги. Но, судя по тому, что я услышала, вряд ли это было в принципе возможно. Еще вопрос, на кого была оформлена фирма, и всерьез претендовать на что-то разумная женщина не стала бы, зная, чем это может для нее кончиться. Оставил бы ей квартиру да немного денег – потери небольшие. И, судя по всему, никакой тайной страсти тоже не было, раз он вторично женился только через шесть лет. Опять же, выстроенная мною версия не вяжется с образом «золотого мужика», а именно так о Корзухине отзываются буквально все, с кем я говорила о нем. Но от своей версии мне отказываться не хотелось, тем более что несчастья с женами имеют тенденцию повторяться. Надо бы еще встретиться с Корзухиным, задать ему пару вопросов об Арапченко и посмотреть на его реакцию… Придется ждать удобного случая, а то как бы он Деду не побежал жаловаться.
В размышлениях обратная дорога промелькнула незаметно. Оказавшись в родном городе, я прикинула, стоит ли заглянуть в контору, и решила: не стоит. Сообщать Деду о моих подозрениях я не торопилась, ведь пока ничем их подтвердить не могла. Не успела я подумать о Деде, как он материализовался посреди улицы, точнее, не он, а его машина. Стекла тонированы, и увидеть, есть ли кто в ней, помимо водителя, было затруднительно. Но водитель не имел привычки разъезжать в одиночестве, так что, скорее всего, везет ценный груз. Я вздохнула с облегчением, теперь в контору вовсе нет смысла возвращаться. Вздохнула и невольно нахмурилась, потому что впереди возникла машина Тимура. К «Хаммеру» он имел особое пристрастие и уже лет семь ездил на нем, то есть машины, конечно, менялись, но марка и цвет оставались неизменными. Кроме «Хаммера», были у него еще две машины: спортивная, которую Тимур именовал игрушкой, и «БМВ» представительского класса. За фирмой числился «Мерседес», им Тимур, бывало, пользовался, но сам при этом за руль не садился, предпочитая ездить на нем с шофером. И вот сейчас на глаза мне попался «Мерседес», скажем прямо, неприметный по сравнению с тремя другими тачками, и за рулем был сам Тимур. Катил он по проспекту как раз в том направлении, где недавно скрылся Дед. Меня муж не заметил, что было странно и даже обидно. Я набрала его номер.
