Вячеслав Жуков - Кукушка
Лилия Станиславовна схватила сумку и выбежала из кафе.
Арон привез ее к себе, хотя Квинт и не напрашивалась к нему, а всего лишь сказала, что ей негде жить.
– Я даже не знаю, удобно ли это? – засомневалась Квинт, не зная как к этому приглашению отнесется жена Арона. Но оказалось, что на этот счет не стоит беспокоиться. Пару месяцев назад Арон разошелся со своей третьей женой и теперь жил один в пяти-комнатной квартире на Кутузовском.
Еще когда Лилия Станиславовна села в джип, Арон как будто догадываясь, сказал:
– У тебя ведь что-то случилось? Или я не прав?
Лилия Станиславовна непринужденно улыбнулась. Сидя в машине Арона она испытывала некоторое спокойствие, зная, что ее бывший однокурсник тот человек, который ей обязательно поможет.
– С чего ты это взял? – ответила она непринужденно, разглядывая Арона. Он был старше ее на десять лет, а каков красавец. И ничуть не постарел, точно время не трогало его.
– Еще как трогало, – сказал на это Арон с улыбкой и добавил: – Но ты наверное забыла, кто я по профессии.
– Нет. Я помню, – сказала Лилия Станиславовна.
Арон самодовольно кивнул.
– Ну так вот. Немножко убрал мешки под глазами, разгладил морщинки и как видишь помолодел лет на двадцать. Впрочем, в личной жизни это мне не помогло и моя очередная супруга сбежала от меня к любовнику. – Он помолчал, потом спросил, как поживает Лилия Станиславовна и не забыл про дочь.
Но Квинт откровенничать не стала. Сказала, что Юльку отправила к дальним родственникам, а сама приехала к Арону по делу.
– Я хочу изменить свое лицо, – сказала она, чем в некоторой степени удивила Арона.
– Зачем? – не понимал тот. – Ко мне обычно с подобными просьбами обращаются люди, у которых на лице есть изъяны. Но ты и так – красавица. И выглядишь моложе своих лет. К тому же подобные операции стоят недешево, – напомнил он про деньги и тут же пообещал, что, разумеется, для Лилии Станиславовны это дорого не встанет. Но все же попытался отговорить ее. Но все его доводы и уговоры оказались безуспешными.
– Так надо, – сказала Лилия Станиславовна окончательное свое слово. – Можешь считать это моим маленьким капризом.
И Арон сдался.
– Ну хорошо. Пусть будет по-твоему. Завтра я отвезу тебя в клинику…
Лилия Станиславовна отрицательно покачала головой.
– Никаких клиник.
Арон посмотрел на нее с непониманием.
– То есть как?
– А так. Я хочу, чтобы ты сделал мне все необходимое дома.
– Ты с ума сошла! – воскликнул Арон и отвлекшись, едва не влетел на перекресток на красный сигнал светофора. – Соображаешь, что говоришь?
Лилия Станиславовна кивнула, говоря:
– Перестань. Я знаю, что ты можешь делать подобные операции не только в клинике. И делал. Только не говори, что это не так?
На светофоре вспыхнул зеленый глаз и они поехали дальше.
– Ты права. Иногда я уступаю прихотям богатых людей, которые по разным причинам не хотят светиться в клинике. Но это… – он не договорил.
Лилия Станиславовна достала из кармана шубы пачку сто долларовых купюр.
– Здесь пятьдесят тысяч долларов.
Арон глянул и ничего не ответил.
– Что мало? – ухмыльнулась Лилия Станиславовна его аппетиту и достала еще пачку. – Теперь здесь сто тысяч. Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы ты сделал все о чем я прошу и не в клинике, а у себя дома?
– Хорошо, – согласился Арон, произнеся это так, словно на подобное ему было решиться очень нелегко. Но Лилия Станиславовна заметила, как загорелись его глаза при виде двух пачек сто долларовых купюр.
– Я выполню твой каприз, – сказал Арон, когда они уже сидели у него дома. Посадив Лилию Станиславовну возле окна, он долго разглядывал ее лицо при естественном свете, определяя, где и чего нужно изменить. Как врач, Квинт знала, что подобная операция довольно легкая, ведь Арону не придется долбить горбинку на носу по причине того, что этой горбинки у нее просто нет. А плоть при тщательном обращении заживает быстро. Главное, чтобы не осталось следов иглы. Но за это Арон пообещал.
– Ты будешь выглядеть лучше, чем сейчас, – шутливо произнес он, закончив с осмотром.
На другой день Арон с утра умчался в поликлинику, сославшись на неотложные дела, и Лилия Станиславовна до вечера оставалась одна. От нечего делать, расхаживала по квартире, осматривая ее. Особенно ее заинтересовал кабинета Арона, где он в столе хранил медицинские препараты. Там она нашла кое-что интересное.
Вечером домой Арон вернулся довольно поздно и нетрезвый. На Лилию Станиславовну глядел с какой-то затаенной подозрительностью, как на квартирную воровку. Не хватало только, чтобы он кинулся проверять наличие вещей и особенно свой сейф, находящийся в стене за картиной. Хотя чего его проверять, когда Лилия Станиславовна не смогла справиться с кодом.
Лилия Станиславовна не стала задавать лишних вопросов, хотя и помнила, что Арон обещал приехать пораньше, чтобы заняться ее лицом.
– Да, я выполню свое обещание. Завтра с утра, – сказал он. – Но при условии.
Это Квинт уже начинало не нравиться. Ведь вначале ни о каких условиях не было и речи. И неизвестно, что это за условие. Но деваться Лилии Станиславовне было некуда. Надо принимать все, что он скажет.
– И что это за условие и с чего ты вдруг решил мне его выдвинуть? – спросила она, вглядываясь в его черные глаза и злясь.
– Сегодня я проезжал по Проспекту мира и остановился возле метро. У меня кончились сигареты… – произнес Арон и замолчал.
Лилия Станиславовна почувствовала в его словах настороженность, которая тут же передалась и ей. И на душе стало не спокойно.
– И что? – спросила она, выдавая голосом тревогу.
– Я увидел на стенде – их разыскивает милиция твою фотографию.
Лилия Станиславовна отвела глаза в сторону, не зная, что ответить на это. Соврать, но Арон не дурак, и если не поверит, операции может вообще не быть. Зная его характер, Лилия Станиславовна в этом нисколько не сомневалась.
– Хорошо. Я расскажу тебе все. Но позже. Я обещаю. И ты выполни то, что обещал. Ведь ты же обещал, не так ли?
– Обещал, – сказал Арон.
– Ну вот и славно. И еще, я хочу тебя попросить, чтобы ты помог мне с документами. Мне нужен надежный паспорт на другое имя и фамилию. За это я плачу отдельно, – она положила перед ним двадцать тысяч долларов.
– Что ж, – Арон тоскливым взглядом посмотрел на деньги, – раз я взялся тебе помочь с операцией, помогу и с паспортом. – Он убрал доллары в карман.
В эту ночь секса у них не было. Арон разделся и лег в постель и сразу же сделал вид, что хочет спать, не отреагировав на ласки Лилии Станиславовны. И понимая, что на взаимность рассчитывать не стоит, она отвернулась.
Операция прошла успешно и теперь Лилия Станиславовна не узнавала себя. Арон ей изменил овал лица, оно стало немного вытянутым, а подбородок больше заострен. Немного оттопырил губы, сделав их побольше. Да и разрезом глаз Квинт теперь походила на восточную красавицу. Арон убрал с ее лица все морщинки.
– Ну как тебе? – спросил он, подчеркивая, что на ее лице не осталось никаких следов его хирургического вмешательства.
Лилия Станиславовна осмотрела себя в зеркало, находя сделанное Ароном безукоризненным. И рассмеялась довольная, когда он выложил перед ней новенький паспорт.
– Имя и фамилия в нем настоящие, как впрочем и сам документ, – сказал он и напомнил обещанное: – Теперь я могу рассчитывать на твою откровенность?
– Конечно, можешь. Но давай сначала выпьем, – предложила Квинт.
Арон согласился.
Они выпили по бокалу вина и на бледном лице Лилии Станиславовны запылал румянец. Ей было весело. Арон напротив сделался мрачным. Поставив пустой бокал на стол, вдруг посмотрел в него.
– Что-то не так? – спросила Лилия Станиславовна.
– Не знаю, – в голосе Арона отчетливо слышалось подозрение. – Он взял в руки бутылку, осмотрел ее и сказал: – Лиля, ты мне не ответила.
Лилия Станиславовна коварно улыбнулась, еще раз глянув на себя в зеркало.
– А что ты хочешь знать? Я готова ответить на все твои вопросы. Спрашивай.
– Ну, например, откуда у тебя целая сумка денег? Только не говори, что это состояние ты накопила на зарплату гинеколога, – предупредил ее Арон от вранья.
Лилия Станиславовна вздохнула, нахмурившись, отчего лицо сделалось неприятным. И она отвернулась от зеркала, еще как следует не привыкнув к своему новому облику. Посмотрела на Арона, подумав, что тот всегда отличался излишней щепетильностью. И с годами не изменился, а, возможно, и надо было. И ему ни к чему было крысятничать.
– Значит, ты заглянул в мою сумку? – сказала она понуро.
– Извини. Я понимаю, конечно, что это нехорошо с моей стороны. Но и ты пойми меня. Мы не виделись уже пару лет…
