Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно

— А отравил его Крыжов? — спросил Артем, мысленно проворачивая ключ в замочной скважине.

— Да… Он мне потом все рассказал. Это Юра подмешал в напитки снотворное, это из-за него мы все уснули. Бодрствовал только он один. Он сделал отцу смертельный укол. Он вложил шприц в руку спящей Даши. Сам же этот шприц потом и выбросил в мусорку… А потом рассказывал полицейским, как Даша… то есть Лиза Крупеницкая и Герман сбежали с яхты…

— А куда они на самом деле делись?

— На яхте был тайник, куда свободно могли поместиться два человеческих тела. Он сказал, что там и спрятал Дашу и Германа. Сначала умертвил их, а потом спрятал…

— Умертвил. Или точнее, убил…

— Нет, умертвил. Чтобы потом их воскресить… Возможно, они уже живы. И сейчас, возможно, помогают ему вести яхту.

— Но ты ж? сказала, что Даши больше нет, — вспомнил Артем. — Когда с Крыжовым разговаривала, сказала…

— Я это говорила? — Ася посмотрела на Гончара так будто только-только проснулась.

— Говорила.

— Но разве она есть?.. Она — зомби. Она уже не человек… Ее уже нет…

— Но Даша у нас. Ты ее сегодня видела.

— Это не Даша, — мотнула головой Ася.

— А кто?

— Кто?! — спохватившись, переспросила девушка. — Это Даша. Но уже зомби…

— Я бы этого не сказал… И как она могла вернуться в Москву, если она была спрятана в тайнике на яхте…

— На то она и зомби…

— Да, но у нас нет такого закона, что зомби не могут давать показания в суде. И она расскажет, кто пытался ее убить.

— Она спала, когда Юра сделал ей укол…

— Укол?

— Да, такой же, как и отцу…

— Но ведь твой отец умер, и его похоронили.

— Юра не хотел его убивать… Но он умер. Сердце у него слабое…

— Он умер, а в его смерти обвинили Дашу. Она сейчас якобы прячется, вместе со своим «любовником» Германом… А он на яхте, в тайнике…

— Да.

— И ты не боишься в этом признаться.

— Боюсь. Но признаюсь.

— Честь тебе за это и хвала. Сейчас мы поедем с тобой в отдел, ты напишешь чистосердечное признание…

— А дальше что?

— Отпущу тебя домой, — соврал Артем.

Однозначно, Асю нужно было изолировать от общества. Хотя бы ради того, чтобы у нее не было возможности связаться с Крыжовым, предупредить его о том, что он изобличен. Если она признается в том, что выдала Юрия, он попросту выбросит за борт тела Плесковой и Терентьева… О том, что Даша и Герман превращены в живых мертвецов, он совершенно не верил… Несомненно, в этой истории был колдун вуду, но настоящей злой магией был старпом Крыжов. И его необходимо было задержать. Но сначала изолировать Асю…

— Не отпустишь, — сокрушенно покачала головой девушка. — Я знаю, что не отпустишь… Как ни крути, а я виновата в гибели отца. И мне придется за это отвечать… Как ты думаешь, если меня осудят здесь, на земле, там, на небе, мне простят мой грех?

— Ты же сама во всем призналась. Значит, на земле отпустят, а на небесах простят.

— Спасибо за утешение, — уронив голову на грудь, дрожащим от слез голосом сказала девушка.

— Ну что, едем?

— Да… Но мне нужно собрать вещи. Возможно, сюда я больше уже не вернусь…

— Вернешься.

— Но вещи мне все равно собрать нужно.

— Логично, — вынужден был признать Артем.

— Тогда я пошла?

Ася поднялась со своего места, вышла из беседки. На улице уже темнело, а фонари еще не горели, и под портиком было темно.

— Постой. Тебе не надо никуда идти… Позови экономку, она принесет тебе вещи.

Артем не хотел заходить в дом и тем более упускать девушку из виду. Вдруг удерет?

— Ее нет дома, — не оборачиваясь, покачала головой Ася.

— А кто подавал кофе?

— Она подала. И ушла. У нее внук родился…

— Счастливое событие.

— Кому как везет… Мне, например, не повезло. Но я должна ответить…

Она снова пошла в дом, и Артему ничего не оставалось, как последовать за ней.

В доме было просторно и темно. Ася хлопнула в ладоши, но свет не зажегся.

— Опять двадцать пять, — недовольно сказала девушка.

— Что такое?

— Снова свет отключили. Там какую-то подстанцию ремонтируют…

— А фонари, свечи?

— Тебе что, страшно? — Ася удивленно и с подначкой посмотрела на Артема.

— Я не трус. Но зомби боюсь…

— Нет здесь никаких зомби.

— А их повелитель где?

— Где, где. На корабле!.. То есть на яхте… Или ты сомневаешься?

— Нет, — пожал плечами Артем.

— А вдруг он уже здесь? — дрогнувшим голосом спросила Ася.

— Нет. Ты ему звонила. Он заглянул в свой тайник на яхте, посмотрел, что тело Даши Плесковой на месте, перезвонил тебе, объяснил, что тебя ввели в заблуждение…

— А это действительно так?

— Ну, ты же знаешь, что видела сегодня Лизу Крупе-ницкую, а не Дашу….

Они стояли посреди огромного зала с высоченными потолками, под люстрой, внушительный силуэт которой угадывался в темноте. Артема всерьез пугало предчувствие, что сейчас эта хрустальная глыба свалится ему на голову.

Даже в темноте был виден холодный стальной блеск в глазах Аси. Девушка скинула с себя маску наивной простушки и сейчас смотрела на Артема, как охотник на попавшую в силки добычу. Как будто ловушка уже захлопнулась за ним.

— Знаю… Но тем не менее ты узнал всю правду.

— Это меня и напрягает, — тихо сказал Артем.

— Что?

— Ты хотела взять свои вещи.

— Да, конечно…

Они поднимались по широкой мраморной лестнице. Ася шла впереди.

— Может, не будем доводить дело до тюрьмы? — спросила она, не сбавляя ход.

— Мы же уже все решили.

— Ты говорил, что хочешь жениться на мне.

На самой вершине лестницы ступеньки, казалось, были чем-то смазаны. Артем чувствовал, как скользят ноги. Он торопился поскорее преодолеть этот опасный участок, но Ася неожиданно остановилась, развернулась к нему лицом.

Ему ничего не оставалось делать, как остановиться.

— Ну, твое сердце уже занято, — нашелся он.

Лестница была настолько широкой, что нужно было сделать шаг в сторону — влево или вправо, — чтобы дотянуться до перил. Но он пока не торопился делать это.

— Ты мне тоже нравишься, — совсем не убедительно сказала девушка.

— Я подумаю…

— Значит, истина для тебя дороже?

— Работа такая.

— Но истина — понятие относительное. Ты ее знаешь, а другие — нет.

— Надо, чтобы и другие об этом узнали.

— Не надо… Я никуда не поеду. И ни в чем не стану сознаваться.

— Но наш разговор записан.

— Не весь.

Увы, но Ася была права. Разговор записывался на диктофон мобильного телефона. Но, после того как Артем прокрутил ее беседу с Крыжовым, диктофон на запись больше не включался.

— Но ты должна во всем признаться. Все равно вся правда всплывет наружу.

— Как? — презрительно усмехнулась Ася.

— Яхту перехватят, найдут тела Плесковой и Терентьева…

— Для этого тебе нужно меня задержать. Чтобы я не смогла позвонить Крыжову.

Артем удивленно посмотрел на девушку. Казалось, она читала его мысли.

— Ну… — Гончар не знал, что ответить.

— Не напрягайся. Нет никаких тел. Их давно уже сожрали акулы…

— А как же зомби?

— Зомби — сказки для дурачков… Я была такой дурочкой, но Крыжов мне все объяснил. И я все поняла, потому что люблю его… Он здесь, приехал за мной. Завтра мы поженимся и улетим на Гавайи, к нашей яхте… А ты ничего не докажешь. Потому что во всем виновата Дашка. И зря ты маскарад устраивал…

— Маскарад устраиваешь ты.

Артем катастрофически нуждался в твердой почве под ногами. Поэтому он шагнул в сторону, положил руку на перила, но и они оказались чем-то скользким смазанными.

— Может быть.

Зато Ася твердо стояла на ногах. И возвышалась над ним. Она попыталась толкнуть его, но Артем вовремя среагировал. Он сумел отбить ее руку. Но при этом потерял точку опоры.

В попытке обрести равновесие он отчаянно махал руками. Ему нечем было защитить свою грудь, и Ася этим воспользовалась. Она снова попыталась толкнуть его, и в этот раз — удачно.

Артем успел сгруппироваться, но все равно пару раз очень сильно ударился о ступеньки головой. И все же он смог бы встать на ноги, если бы не сильный удар, обрушившийся на него откуда-то сверху. Оказалось, что внизу его уже ждали с тяжелым, дубовой крепости сюрпризом.

Череп выдержал удар, не раскололся на части. Но рассудок засасывало в болото бессознания. Мышцы еще повиновались Артему, он, казалось, мог даже встать, но удар напрочь отбил желание бороться за жизнь. Он чувствовал, что тонет, но не хотелось барахтаться, чтобы выбраться на поверхность сознания.

— Ну, вот и все! — донесся до него мужской голос.

Казалось, на голову был надет медный колокол, резонансное поле которого искажало звуки.