Мартина Коул - Малышка, пойдем со мной...
Он не понимал, куда она клонит.
Она встала на колени и положила руки ему на грудь. Он чувствовал ее маленькие груди, и это возбуждало его.
— Я знаю, есть люди, падкие на детей. Они готовы заплатить целое состояние за ребенка.
Джон-Джон повернул голову, чтобы взглянуть на нее.
— Ты это о чем?
Кэндис вздохнула. Затем она села с ним, предварительно обмотав себя простыней.
— Пусть это останется между нами, — попросила она. — Я не хочу влипнуть в какую-нибудь историю.
Ее страх был очевиден.
— Говори скорей.
Он терял терпение. Голова его готова была лопнуть.
— Я серьезно. Обещай никому не говорить, что услышишь от меня, идет?
— Послушай, Кэндис, я даю слово. Давай рассказывай, что знаешь.
Она оценивающе взглянула на него и наконец проговорила:
— Это касается Джесмонда. Надеюсь, он тебе известен?
Джон-Джон нахмурился.
— Что он?
Кэндис помялась. Джон-Джон понимал, что она боится, но очень хочет денег. Она относилась к тем проституткам, которые копят деньги, думая о будущем.
— Я слышала от девчонок — а тебе известно, как мы говорим друг с другом, — что Джесмонд обслуживает педофилов. Как правило, он поставляет им мальчиков, хотя и девочек тоже. Мне об этом говорила Далия. У ее сестры от крэка произошел сдвиг по фазе. В общем, она сдала в аренду свою дочь Мирабель. Девочка участвовала в вечеринках. Там ее кормили отнюдь не мороженым. Но Далия… Она ненавидит Джесмонда. Поносит его при первой возможности. Девочке было всего девять лет, к тому же она очень симпатичная. Да и сам Джесмонд предпочитает маленьких девочек. По слухам, конечно.
Джон-Джон уставился на нее, стараясь переварить все услышанное.
— Джесмонд? Я никогда раньше не слышал о нем такое.
Она уловила в его голосе недоверие и быстро проговорила:
— Надеюсь, ты не выдашь меня. Если эти Томпсоны действительно замешаны, есть основание полагать, что они связаны с Джесмондом. Они даже живут рядом. Он может знать, где они теперь. Он помнит всех своих клиентов, ничего не записывая. У него есть видеокассеты, и он владелец порносайта в Интернете, несколько лет назад я работала на него под видом школьницы.
Он смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни.
— Ты? Под видом школьницы?
Кэндис вздохнула.
— Вот именно, что под видом. Немного грима — и все проблемы решены.
Ему было трудно осознать все это. Но ведь Томми и его отец не сразу воспылали страстью к маленькой девочке. Вполне логично предположить, что раньше они пользовались услугами посредников, и Джесмонд в их числе.
— Если что-нибудь из этого выйдет, я получу премиальные? — спросила Кэндис.
Он кивнул.
— Обязательно получишь.
Затем он быстро собрался и ушел. На некоторое время поездку на север придется отложить. В голове должно было отложиться все только что услышанное.
Мэри и Джоани стояли у частной клиники «Солнечный день». Мэри уже знала, что высокого толстяка со следами ожогов на лице ежедневно после обеда вывозят на прогулку. Они называют его Джеффри Палмер. Она бы назвала его по-другому — кусок дерьма. Сам его внешний вид вызывал отвращение. А если вспомнить, что он проделал с ребенком… Мэри хотела его убить. Но она привела сюда мать жертвы, и это было для нее своего рода искуплением. Сладкой местью за то, что произошло с ее собственной дочерью. Мэри считала своим долгом стирать с лица земли таких уродов.
Лорна сидела в пабе с Пиппи. Было около одиннадцати утра, но они уже изрядно набрались.
За ребенком пришли ровно в восемь, и Лорна освободилась от материнских забот раньше, чем ожидала. Ополоснув подмышки, она обдалась струей ядовитых духов, причесала волосы и нацепила грязные джинсы с тенниской. Затем она побежала в паб. В пабе она выторговывала себе плату за Жанетту Бруер.
— Ее мамаша, кажется, занимается проституцией? — осведомился Пиппи.
Лорна кивнула.
— Честно говоря, она молодец, старушка Джоани. Никогда не скажет ни о ком дурного слова.
— Тебе просто не приходилось слышать.
— А Жанетта стремится под мое прикрытие? Ее братец тоже торгует девицами.
Лорна задумалась.
— Наверное, она не хочет постоянно заниматься проституцией, просто ей надо подработать. Учти, она довольно симпатичная.
— Сколько ей лет?
— Четырнадцать, кажется, но пытается выглядеть старше.
Пиппи ухмыльнулся.
— Школьница?
— Вообще-то, да. Я ей ничего не обещала. Сказала только, что провентилирую этот вопрос. Мол, не знаю, какой будет твоя реакция.
Пиппи провел грязной рукой по небритому подбородку.
— Ты хочешь вознаграждение, да?
— Разумеется. И не менее ста фунтов. Причем деньги вперед. Я тебя знаю. Позолоти ручку — и она будет у тебя.
— Немалая сумма, стерва ты эдакая!
При этих словах Лорна залилась смехом.
— Кто бы говорил! Для тебя это мелочь.
— Надо будет поработать с этой Бруер. Я заставлю ее делать, что приказано.
Лорна знала, что это так. Пиппи терроризировал девочек. Ей тоже доставалось, но она нравилась Пиппи, к тому же она была согласна на все ради дозы наркотиков. Правда, в последнее время она выглядела отвратительно, и Пиппи охладел к ней.
Жанетта была идеальным экземпляром для его замысла, и он решил заняться ею вплотную. Надо сделать все, для того чтобы Джон-Джон перестал контролировать ее.
Лорне, однако, доставало ума не забывать о том, что Джон-Джон запустит ее в космос, если узнает о посредничестве, не говоря уже о ее матери. Вряд ли Джоани обрадуется тому, что Лорна приобщила ее дочь к проституции.
Она прыгает выше головы, она играет с огнем, но ей нужно, чтобы доза героина лежала в кармане джинсов. Воздействие наркотика гораздо сильнее, чем страх перед Бруерами. Но если Пиппи (или сама Жанетта) не проговорятся, все будет в ажуре.
Она пошла в туалет, чтобы получить очередную порцию вдохновения. Как только игла воткнулась в вену, все неприятности отошли на второй план.
Лорна сидела на грязном унитазе, прислонившись спиной к ржавым трубам. Запах чужих фекалий давно уже не раздражал ее. Она закрыла глаза, ожидая нирваны.
Джесмонд встречался со своим бухгалтером — он вел учет всех денежных операций босса и попутно выбивал долги из проштрафившихся. В отличие от других Бернард Ли никогда не брал лишнего. Заплатили так заплатили. Но любые проволочки делали из него настоящего монстра.
Способ выколачивания денег, придуманный Бернардом Ли, заключался в том, что он разбирался с семьей должника, а не с ним самим. По его логике, незачем было отправлять человека в больницу, когда он рыскает по Лондону в поисках недостающей суммы. Другое дело, если в больнице окажется его жена, — в конце концов, пусть отдохнет, пока муженек работает.
Бернард Ли полагал, что действует в соответствии с экономическими законами.
Близкие любили его, и было за что. Он проявлял доброту к своему окружению; он жил с симпатичной женщиной и двумя симпатичными мальчиками, их сыновьями; его супруга, кстати, считала, что он и в самом деле бухгалтер.
Между тем он окончил бухгалтерские курсы, но ведение конторских книг его не удовлетворяло. Он жил в поясе биржевых маклеров Суррея и по всем внешним признакам был представителем среднего класса. Но у него имелась одна странность, которая проявлялась с детства. Он любил причинять боль людям, не имея никакого повода для гнева в отношении несчастных. Он не страдал угрызениями совести, если дело касалось денег.
Бернард Ли был крупным мужчиной, довольно красивым, блондином к тому же. Он умел притягивать к себе людей. Он стал работать на Джесмонда, чтобы оплатить учебу в университете, и совершенно случайно нашел себя в этом. Он окончил учебу, зная, что ему понадобится вполне законное прикрытие для подпольного бизнеса. Спустя двадцать лет он стал богатым, преуспевающим членом общества. Помимо прочего, он получал прибыль от инвестиций в недвижимость и жил в свое удовольствие.
Джесмонд уважал его, а он уважал Джесмонда. Они не дружили семьями, да они и не нуждались в этом. Их редко видели вместе, но они работали единой командой и ценили друг друга. Такие отношения приносили им взаимную пользу.
Они пили капуччино в заднем крыле клуба, который принадлежал Джесмонду, и непринужденно болтали.
— Так что же ты хочешь?
Джесмонд пожал плечами. С годами он все больше толстел, но не мог отказаться от пристрастия к жирной баранине с рисом.
— Речь идет теперь о пятнадцати тысячах долларов. Поэтому я хочу, чтобы ты ему как следует всыпал. Или кому-то из его близких. У него есть сын-подросток. Приятный мальчик, одевается с иголочки, метит в Оксфорд. Как насчет того, чтобы припугнуть его?
Бернард Ли кивнул.
