Владимир Колычев - За все спрошу жестоко
А может, сначала надо разобраться со своей личной жизнью? Ну не любит он Джему. А жить с ней из одного лишь чувства благодарности невыносимо. Костика же он ни за что не бросит. С Джемой он будет жить или с Наташей, у Костика по-любому будет отец. А он хочет жить с Наташей. Слишком уж она хороша, чтобы так просто ее потерять... Да, наверное, Харитон прав. Надо ехать к ней. И там уже на месте решать, как им быть дальше.
«Волга» на месте, ключи тоже, и через десять минут Семен уже подъезжал к дому, где жил Пуп. Ненадежное место. Не так давно отсюда выкрали Наташу. Как бы история не повторилась.
Семен поднялся на четвертый этаж и похолодел, заметив, что дверь в квартиру приоткрыта. Что, если Наташу снова выкрали? Может, Нахрап взбесился. А может, Алекс решил сделать ответный ход...
Но виной всему оказалась Джема. Наташа лежала на полу, связанная клейкой лентой по ногам, с кляпом во рту. Одна рука примотана была к телу, а другая, свободная, перетянута резиновым жгутом повыше локтя. Она мычала, пытаясь высвободиться, а Джема сидела, обхватив голову руками. Спина ее сотрясалась от глухих рыданий. Под ногами валялся наполненный шприц.
Увидев Семена, она повернула к нему зареванное лицо и выдохнула:
– Это ты во всем виноват!
– В чем?
– Во всем!
Семен вытащил кляп изо рта Наташи, и в ушах зазвенело от ее крика:
– Она хотела меня убить!
– Это правда? – спросил он, зло глянув на Джему.
– Да!.. Укол с передозом, и прощай! – осатанело воскликнула та.
– Ну, ты и сука, – срезая с Наташи путы, процедил сквозь зубы Сэм.
– Сука! Еще какая сука!.. Я тебя люблю! Очень люблю! Невыносимо люблю! А она... Она всегда мне мешала!.. Ненавижу! Я ненавижу эту дрянь!.. И хочу ее убить!.. Хочу! Но не могу... Я не смогла... Понимаешь, не смогла!
Джема снова опустила голову и обхватила ее руками.
– Она правда не смогла, – кивнула Наташа. И подобрала с пола шприц.
Семен настороженно посмотрел на девушку. Неужели она собирается уколоться? Но Наташа выбросила шприц в открытую форточку. Сняла иголку и выбросила.
Джема подняла голову и безумным взглядом посмотрела на Семена.
– Ты должен меня убить!
– Чего?! – ошалел он от такого заявления.
– Убей меня!
– Ты сама-то не кололась?
– Это я сдала тебя ментам!
– Что?! – потрясенно протянул Семен.
– Я сдала тебя ментам!
– Зачем?
– Чтобы ты сел. Чтобы эта сука ушла к своему Алексу!
– Ты это серьезно?
– Да... Только я могла тебя дождаться! И я тебя дождалась! А эта ушла к Алексу! Она снова со всеми, как последняя...
Наташа всхлипнула от обиды, закрыла лицо ладонями и села на край дивана, сомкнув колени.
– Заткнись! – рыкнул на Джему Семен.
– Не надо на меня кричать! Просто убей. Будь мужиком, убей!.. Я тебя предала.
– Ты идиотка! А если бы я на десять лет сел?
– Десять лет? Что такое десять лет, если я всю жизнь могла тебя ждать!
– Ты больная! Тебе лечиться надо!
– Больная. Но это от любви... Ты правильно понял, я сошла с ума. Я давно уже сошла с ума. И только ты мог меня вылечить. Но снова появилась эта... – Джема с ненавистью смотрела на Наташу. – И я знаю, что ты к ней уйдешь!
– Уйду... Теперь точно уйду.
– Уходи к ней. А меня убей. Потому что я без тебя жить не смогу. И обязательно грохну эту суку!
– Это серьезная заява! – свирепо глянул на Джему Семен.
– Поэтому ты должен меня убить.
– Убить легко. Воскресить невозможно. А тебя надо будет воскресить. Для нашего сына.
– Ты думаешь о нашем сыне? – презрительно усмехнулась Джема. – Ты думаешь только об этой грязной сучке!
– Заткнись!
– Давай, заткни меня! Давай, нож мне в сердце – и все дела!
– Не буду я тебя убивать. Не хочу, чтобы мой сын остался без матери... Но держись от меня подальше!
Семен оставлял Джему в этой квартире, а сам уходил вместе с Наташей. Она уже вышла на лестничную площадку, а он переступал через порог, когда Джема подала голос:
– Я буду тебя ждать... Эта сучка тебя бросит! А я всегда буду тебя ждать!..
– Жди! – зло бросил он и громко хлопнул дверью.
Не возвратится он к Джеме. Потому что не бросит его Наташа... Хотя зарекаться не надо. И с Джемой рвать нельзя, потому что она растит его Костика. Потому что она предана ему как собака. Хотя и предала его. От чрезмерно большой любви...
(Продолжение следует.)
