Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!
Втроем они стали прислушиваться к стуку каблучков по лестнице. И когда девушка поднялась на площадку четвертого этажа, сделали вид, что они спускаются вниз. Девушка взглянула на них подозрительно. Особенно на усатого Грека. Потом достала из сумочки ключи и только собралась сунуть один из них в замок двери с номером пятьдесят восемь, как все трое бросились к ней.
– Одну минуту, – сказал Федор перепуганной девушке.
– Вы кто? – спросила она, принимая оперов за кого угодно, но только не за тех, кем они были на самом деле.
Федор достал служебное удостоверение, показал. Но даже при виде ментовской ксивы девушка не успокоилась, и испуганно водила глазами по лицам, причем на усатом лице Грека задерживала свой взгляд дольше.
– Вы здесь живете? – тихо спросил Туманов.
– Да. А в чем, собственно, дело? – недоуменно спросила девушка, уставившись на Туманова.
Федор улыбнулся.
– Мы вам потом все объясним. А пока отвечайте на наши вопросы. Договорились? – миролюбиво предложил он девушке. Та кивнула.
– Ладно, – сказала она, как будто начиная немного успокаиваться. По крайней мере, того первоначального испуга в ее взгляде уже не замечалось.
– Ну вот и прекрасно, – одобрил Федор Туманов и тут же спросил: – Кроме вас еще кто тут проживает? – кивнул майор на дверь квартиры.
– Нет. Только я, – ответила девушка, как бы удивляясь вопросу майора. Она вообще не понимала, зачем здесь появились оперативники и к чему эти дурацкие вопросы. – Родители отдельно живут. А эту квартиру оставили мне. А что случилось-то? Скажите, Бога ради? – попросила она, забыв про уговор не задавать вопросы. Потом вспомнила про своего парня, призадумалась, стоит ли о нем сказать милиционерам. А что, если они здесь как раз по его душу. Нет, лучше сказать. И она сказала:
– Вообще-то я живу одна. Но сейчас у меня живет мой парень. Временнно.
– Валерий Ищенко? – уточнил Туманов, видя, что девушка мнется и как бы не собирается договаривать.
– Да. Вы его знаете? – захлопала она густыми пушистыми ресничками. В глазах растерянность.
– Не знаем, но очень бы хотелось с ним познакомиться, – сказал Грек. И девушка уставилась на него. Спросила все с тем изумлением.
– Да?
Грек кивнул.
– Очень, – со всей определенностью заявил он.
– А сейчас Ищенко у вас? – тихонько спросил Федор.
– Да, – ответила девушка. – То есть, нет.
Грек улыбнулся ее путанице в ответе.
– Как это? Так он у вас или нет? – спросил он.
– Сейчас он на работе. Он возит одного очень крутого бизнесмена. Утром уходит и возвращается поздно вечером. Да что случилось-то? Скажите? Что-то с Валерой? Да? Ну отвечайте! – на этот раз в ее голосе отчетливо слышалось требование, и предназначалось оно в первую очередь майору Туманову. Но майор и на этот раз проявил неприятную для нее сдержанность. От прямого ответа уклонился, бросив взгляд на ключи, которые она держала в руках, предложил открыть квартиру.
– Вы не будете возражать, если мы войдем? – спросил он.
– Да, да, конечно, – засуетилась девушка, поворачивая ключ в замке.
Незаметно от нее, Федор кивнул Греку. Его кивок означал только одно, как только дверь будет открыта, капитан должен попридержать хозяйку, а они тем временем с Ваняшиным войдут. Вполне может получиться так, что предполагаемый убийца не пожалеет свою любовницу и одной очередью положит ее вместе с оперативниками. Так к чему такой, неоправданный риск? Этого Федор допустить не мог. Поэтому, когда дверь была открыта, и девушка собиралась войти, Грек ухватил ее под руку, оттащив назад.
Изумленными глазами она наблюдала за тем, как майор и его не менее рослый молодой напарник, выхватив пистолеты, бросились в квартиру.
Грек напрягся в ожидании выстрелов. Но их не произошло. Та тишина, которая была в квартире, поразила Грека. Не слышно было ни возни, ни возгласов Туманова с Ваняшиным, которыми неизменно должно было сопровождаться задержание. И все это навело капитана Грека на мысль, что вдова Розовская мягко говоря опоздала со своей информацией. Скорее всего, убийца ее мужа дал отсюда деру.
Потом послышались шаги, и в коридоре показался Леха Ваняшин, уже без пистолета. Глянув на Грека и на девушку, он сказал:
– Чего там топчитесь? Входите.
– Благодарю вас, – недовольно бросила девушка, входя. – В собственную квартиру надо входить по разрешению милиции, – заметила она.
Ваняшин сделал вид, что не услышал ее замечания. А Грек спросил:
– Чего там, Леша, нету его?
– Там, – сказал Ваняшин, усмехнувшись. – Спит непробудным сном. Кажется, он пьяный вдрызг. Сейчас сам убедишься. Пойдем.
Квартира, в которой проживала любовница Валерия Ищенко, состояла из двух комнат. Первая комната, побольше, была чем-то навроде гостиной, а вторая служила спальней. В ней, на широкой кровати, и лежал Валерий Ищенко, тихонько посапывая во сне.
Федор Туманов сидел рядом на стуле, дожидаясь пробуждения подозреваемого. Когда Ваняшин, Грек и хозяйка квартиры вошли, он сказал, улыбаясь, и кивнув на спящего:
– Так сладко спит, что и будить жалко.
– А придется, – сердито произнес Грек и, наклонившись, толкнул спящего в плечо. – Эй ты, спящая красавица. Пора вставать. Счастье свое проспишь, – Грек толкнул еще и еще, но это не помогло.
– Зачем вы так грубо? – вмешалась девушка, наблюдавшая за действиями усатого капитана Грека.
– А как надо? Может, мне ему кофий в постель подать прикажите. Попробуйте, может у вас получится, – предложил ей Грек, отходя в сторонку.
Девушка присела рядом со спящим.
– Валера. Валерочка. Вставай, – ласково заворковала она ему на ушко.
Грек хмыкнул с недовольством.
– Смотри, какие нежности. Пятки почесать ему не надо? – проворчал он.
– Уйди, зараза! – не открывая глаз, рявкнул спящий на девушку. – Спать мешаешь.
– Валера, проснись. Прошу тебя, – произнесла девушка уже без особой нежности и принялась расталкивать своего любовника. В конце концов, ей это удалось. Ищенко открыл глаза, сначала уставился на свою подружку, потом на оперативников. Потом схватил с тумбочки будильник. Разглядев, сколько было время, попытался встать.
– Алка, я бляха муха, на работу проспал. Мне же за Степанычем надо ехать.
– Ну, очухался, наконец-то, – хохотнул Грек.
Ищенко уставился на него.
– Чего? Алка, это чья рожа? Кто такой? А вы? – повел он мутными глазами на Туманова с Ваняшиным. Откинул одеяло, и оперативники увидели лежащий с краю постели короткоствольный автомат.
Стоявший ближе всех к Ищенко капитан Грек, не растерялся, бросился на него и собой придавил водителя к постели. Не менее проворным оказался и лейтенант Ваняшин. Ищенко не успел, и охнуть, как лейтенант на его запястьях защелкнул браслеты.
– Спокойно. Не надо рыпаться, гражданин Ищенко, – прохрипел ему на ухо усатый Грек. – С Сан Санычем Греком такие номера не проходят.
– Ребята! Да я вообще-то ничего такого. Я встать хотел, – тупо водя глазами на оперов, признался Ищенко, пытаясь сбросить с себя усатого Грека.
Грек с ехидцей улыбнулся, впившись в Ищенко, как пиявка.
– Встать он хотел. А еще чего ты хотел?
– Поссать. Сил нет терпеть. Сейчас мочевой пузырь лопнет, если ты с меня не слезешь, – корчась, произнес Ищенко. Но Грек был неумолим.
– Потерпишь, не маленький. Ты лучше скажи нам, твой автоматик? – спросил он, надеясь на чистосердечное признание подозреваемого, но тот отрицательно замотал головой.
– Не мой. Я уже большой мальчик и с такими игрушками не играю. И вообще не знаю, как он попал сюда. Вы его подбросили. Алла, скажи ты им, – обратился Ищенко к своей подруге.
Девушка испуганно смотрела на лежащий автомат. Спросила растерянно:
– Что я должна им сказать, Валера? Может, ты сам объяснишь, как это оказалось тут на постели? – предложила она.
Ищенко застонал, закрыв лицо ладонями.
– Дура ты! Я не знаю как. И вообще, я не понимаю, что тут происходит. Может, кто-нибудь объяснит, наконец, – попросил водитель.
Федор осмотрел автомат. Стараясь оставить на нем как можно меньше своих отпечатков пальцев, отсоединил рожок. Понюхал ствол, потом сказал:
– Сдается мне, из этого ствола стреляли совсем недавно. А точнее, утром.
Ищенко подозрительно посмотрел на майора Туманова.
– На что это вы намекаете? – подозрительно спросил он.
Федор пожал плечами.
– Я? Намекаю? Какие тут могут быть намеки? Сегодня утром, ровно в половине девятого, возле своего дома был застрелен господин Розовский.
– Что? – Ищенко вскочил с кровати, но Ваняшин с Греком в один голос закричали на него:
– Сидеть!
Ищенко рухнул на кровать, посмотрел на свою подругу. Алла плакала, отвернувшись. Теперь ей было ясно, зачем тут появились оперативники. Но она не могла понять другого, как Валерий, человек, который как ей казалось, не способен даже обидеть и мухи, мог совершить такое.
