Аварийный взлёт - Левит Ирина
— Потому что я не знаю вашего номера. Аркадия Михайловича — знаю, — Дергачев кивнул в сторону Казика, — а вашего — нет.
— Ну так запишите. — Полковник продиктовал номер. — И уж коли вы тут ждали, время тратили, то у вас, вероятно, ко мне какое-то серьезное дело? Если вас интересует состояние Ольги Валерьевны, то, к счастью, никакой угрозы для жизни нет, выправляется.
Конечно, именно это волновало Сергея больше всего. Однако в данный момент еще и другое, что для полковника наверняка было делом не просто не серьезным, а, скорее всего, вообще пустяковым. Ну какая забота для этого московского следователя, что родители Ольги наверняка уже звонили дочери, не смогли дозвониться и теперь находятся в жутком беспокойстве? Впрочем, еще несколько дней назад Сергей и сам бы не обратил на это внимания. А вот теперь… После вечера, проведенного в доме Егоровых… После того как он с какой-то необычной для себя стороны взглянул на Ольгу… После того, что с ней случилось… После того как его собственная дочь сказала о будущем ребенке…
После всего этого дело, которое совершенно не волновало следствие, стало очень серьезным для него самого.
— Вы забрали телефон Ольги Валерьевны, — сказал он. — А она вчера утром проводила своих родителей в другой город. Родители уже, наверное, ей звонили, не дозвонились и сильно волнуются. Их надо как-то предупредить.
— Ну возьмите и предупредите, — недоуменно пожал плечами Купревич. — Но только скажите, что Ольга Валерьевна случайно отравилась, ее отправили в больницу, но с ней все уже в порядке, а телефон… ну он где-то… дома забыла… разрядился…
— Я не могу предупредить. Я не знаю их номеров. И Нина Григорьевна Кондакова тоже не знает. Она мне звонила, волнуется по поводу Ольги Валерьевны. И вот я хочу вас попросить: пусть ваши коллеги, у которых сейчас телефон Егоровой, посмотрят номера родителей. Они наверняка в ее трубке записаны как «мама», «папа».
Сергей нисколько не сомневался: именно так, а не «мать», «отец».
— Сергей Геннадьевич абсолютно прав! — всколыхнулся Казик. — Не надо волновать родителей!
— Не надо, — кивнул полковник и принялся куда-то звонить. — Поищите в трубке номера под именем «мама», «папа», ну или что-то в этом духе… — отдал он распоряжение. Подождал и принялся быстро записывать на листе бумаги, который протянул Дергачеву со словами: — Все-таки «мама» и «папа».
Разговор не представлял собой ничего сугубо личного, и Сергей тут же набрал номер Марии Евгеньевны. Представился и услышал в ответ, что родители уже звонили Ольге, ее телефон недоступен, они страшно разволновались, но спасибо Сергею Геннадьевичу… Впрочем, а почему Олечка не выходит на связь?..Как отравилась? Чем? В больнице?! О, ужас! Они готовы немедленно вылететь в Губернск! Не надо? Уже все в порядке? А телефон? Его забрали в больничную камеру хранения и никому, кроме Олечки, не отдают? Сергей Геннадьевич за всем проследит и окажет любую помощь? Он в любое время на связи? Огромное спасибо! Но родители готовы тут же вернуться! И пусть Олечка, как только сможет, перезвонит!..
Ну и еще что-то в том же духе.
— Вы были очень убедительны, — оценил Казик.
— Вообще-то я не привык врать, — хмуро признался Дергачев. — И актерствовать не умею.
— А придется, — «обрадовал» полковник. — Вы, Сергей Геннадьевич, на данный момент единственный в аэропорту человек, который вызывает доверие и который может помочь. Мы вас сейчас введем в курс дела, проинструктируем, но вы понимаете, насколько это секретно.
Дергачев слушал и поражался. Ему казалось, будто ему пересказывают детективный роман, в котором вырваны целые страницы.
— Кондакова не могла покушаться на Егорову. Это просто невероятно! — заявил он твердо. — И разве сложно выяснить для начала ее группу крови?
— Представьте себе, сложно, — сказал полковник. — По крайней мере достаточно быстро и так, чтобы она ни о чем не догадалась. Расспрашивать знакомых? Искать, к примеру, поликлинику, к которой Кондакова приписана? Делать официальный запрос, потому как есть закон о защите персональных данных? Или предлагаете ее малость порезать? Или взять потожировые следы и сделать ДНК-экспертизу?..Это в книжках и киношках все запросто, а в жизни… Вот Аркадий Михайлович предлагает вам вариант, попробуйте. Вы ведь не вызываете у Кондаковой подозрения. Но наверняка придется импровизировать. Уж постарайтесь.
— Я постараюсь, — вздохнул Сергей.
— И еще. Нам нужны все записи видеокамер в течение суток до убийства, причем не только пассажирского терминала, но и со стороны служебных входов, привокзальной площади, перрона, VIP-зала… В общем, широкой панорамой.
— Будет сделано. Но у меня вопрос: я смогу повидать Егорову?
— Сможете, — пообещал Купревич. — Но сначала с ней повидаемся мы.
Сергей вернулся к себе в кабинет. Надо было обдумать предстоящую беседу с Кондаковой, но сначала пришлось пообщаться с начальником смены (которому он дал распоряжение по поводу видеозаписей), затем с руководителями двух структур, не имеющих отношения к САБу, но подчиняющихся в данный момент исполняющему обязанности заместителя генерального директора по безопасности, то есть Дергачеву.
Вообще-то Сергею хотелось позвонить человеку, в чьем кресле сидел, пусть и временно, однако Лавронин объявился сам.
— Привет, ну как дела? — спросил он.
— Здравствуйте, Юрий Александрович. Дела поганые. У нас новое происшествие…
И Дергачев рассказал про отравление Егоровой. В общих чертах, без подробностей и, тем паче, упоминания Кондаковой, — исключительно в рамках того, о чем разрешил рассказывать полковник Купревич и о чем без того знало достаточно людей.
— Скверно. Очень скверно, — вынес вердикт Лавронин. — Догадываюсь, что говоришь ты мне меньше, чем знаешь, потому как не можешь. Понимаю и лезть тебе под кожу не стану. А я вот могу с тобой кое-какими соображениями поделиться. Я тут анализировал всякую информацию, много думал и кое-что надумал. Значит, так. Прошерстил я этого Марадинского вдоль и поперек и не нашел ни одной причины, зачем его убивать. С таким же успехом запросто можно было убить любого встречного-поперечного. А суть в том, что убийство должно было произойти именно в аэропорту!
«Да, — мысленно согласился Дергачев, — московский следователь пришел к такому же выводу».
— Главная задача того, кто убил… Или кто убийцу нанял… Я думаю, убийцу все же наняли… Так вот главная задача — нанести удар по аэропорту. Ну, разумеется, я не здания-сооружения имею в виду.
— Кого-то конкретного?
Сергей подумал, что вообще-то человек, по которому пришелся главный удар, — это замдиректора по безопасности.
— Ты небось имеешь в виду меня? — хмыкнул Лавронин. — Ерунда! Дело в другом. Есть у меня… скажем так… некие предположения… Не четкие факты, нет! Но… догадки… основанные на целом наборе разных, в том числе незначительных, фактов. Так вот, похоже, аэропорт… ну то есть новые владельцы, «АвиаАльянс»… готовят какую-то очень серьезную сделку… какой-то мощный проект собираются запустить. Огородов, конечно, в курсе. И Малафеева, само собой. Но держат рот на замке, поскольку, похоже, все находится пока в подвешенном состоянии. На стадии, возможно, переговоров, согласований, утряски и тому подобного. В общем, на той стадии, которую пока держат в секрете. Но в таком деле любой секрет — все равно относителен. Так вот кто-то явно хочет эту сделку порушить и проект развалить.
— Убийством в аэропорту? — усомнился Дергачев. — Крупную сделку можно порушить убийством обычного человека?
— А мы сути этой сделки не знаем. Там, может, многое завязано на репутации аэропорта. В том числе по части безопасности. От этой репутации, может, вообще в данный момент почти все зависит. И тут вот такое… Теракты в аэропортах были. Какие потом меры безопасности предпринимались, ты знаешь. Но чтобы после всех этих мер человека вот так запросто в туалете ножом убивали?..Это, Сережа, уже за гранью разумного. И на это, Сережа, похоже, расчет и сделан.
