Э. Винсент - Лето мафии
— Послушайте, босс, я очень рад вас…
— Ну как, твою мать, можно быть таким идиотом? — спросил Драго, как всегда, переходя прямо к делу.
— Что? Это вы про меня? Я понятия не имею, о чем вы…
— Я просил тебя преподать Весте урок. Отправить его в больницу, так?
— Да… так… и что?
— А то! И что ты, безмозглый кретин, сделал? — проревел Драго. — Отправил в больницу какого-то еврейчика, а Веста угодил за решетку!
— Что?
— Вот именно. Фараоны упекли Весту и его дружков в кутузку. Но не за то, что они обчистили мой склад. Нет — за то, что им растрепал волосы своей хлопушкой один долбаный идиот!
— Это была бомба из обрезка трубы, — промямлил Ник, совершенно сбитый с толку.
— Это был кусок дерьма! Они уже все на свободе и вольны идти куда вздумается, словно пердячий пар!
— Но Малой…
— Малой! Еще один гребаный умник! Я полагал, что поручил простейшее задание профессионалу, а что на самом деле? Психопат и недоумок испортили все, что только можно!
Ник был сам не свой. Он понятия не имел, что произошло, но понимал, что ему лучше как можно скорее исправить свою ошибку, иначе его можно будет считать историей.
— Послушайте, босс, я сделаю все как надо. Пожалуйста, дайте мне еще один шанс.
— Ты его получишь, твою мать, но если ты снова запорешь дело, — Драго похлопал по револьверу, — в следующий раз тебе придется оправдываться вот перед этим.
— К-когда? — внезапно Ника охватил страх.
— Он еще спрашивает, когда! В следующем году, долбаный козел! — ответил Драго. — Сегодня же!
— Сегодня? — испуганно пробормотал Ник. В таком состоянии он не мог даже думать о том, чтобы идти на серьезное дело.
— Сегодня! Ты исправишь то, что запорол вчера.
— Снова Веста?
— Не снова. По-прежнему! Не его дружки, не тот еврей, Веста! Я хочу, чтобы ему стало больно. Очень больно… настолько больно, чтобы его старик пришел в бешенство. Не разбитый в кровь нос и не рассеченная губа. Он должен отправиться в больницу, твою мать!
— С-сегодня… — запинаясь, повторил Ник.
— Сегодня, — подтвердил Драго. — Найди его и трахни хорошенько. Да, и еще одно — я хочу, чтобы у Весты не было никаких сомнений, что это сделал ты.
— Понял… а зачем это нужно?
— Не твое дело, твою мать. Сделаешь все как надо — получишь три «куска». Но только на этот раз не бери себе в помощники придурков из психушки!
— Я возьму братьев Руссомано и Станковича. Они…
— Да мне насрать, кого ты возьмешь. Только не говори им, вообще никому не говори, что к чему. Дело должно быть сделано до захода солнца. У меня важная встреча в Атлантик-Сити. Я хочу, вернувшись вечером в Нью-Йорк, услышать, что с Вестой кончено. Это твоя последняя попытка. До захода солнца — иначе закатиться придется тебе самому.
Распахнув дверь, Карло дернул головой, показывая на улицу. Ник вылез, Карло захлопнул дверь, и Драго заорал:
— Трогай!
Чаки послушно включил передачу. Его переполняло отчаяние. Связаться с Анджело и предупредить его он сможет только тогда, когда Драго приедет в Атлантик-Сити — четыре часа спустя.
Закончив разбирать мусор в квартире Бенни, мы договорились собраться снова после ужина, — а пока мы с Сидни пошли в библиотеку. Луи и Рыжий направились по Девятой авеню в сторону Тридцать девятой улицы; там Луи повернул на восток к Шестой авеню. Рыжий остался один. Он был в квартале от пивной на Сорок четвертой улице, когда рядом с ним резко затормозила машина. Двери распахнулись, и из нее выскочили братья Коллинз. Схватив Рыжего за руки, дядья швырнули его лицом на капот. Пока Роберт надевал на него наручники, Дэнни разыграл перед прохожими спектакль с тщательным обыском. Его рука, вынырнув из кармана, расцвела расписками черного тотализатора, которые сам Дэнни прятал в кулаке.
— Итак, мерзавец, — грозным тоном произнес он, — ты играешь на деньги? — Дэнни сунул расписки Рыжему под нос.
— Пошел к такой-то матери, — ответил Рыжий.
— Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание, жалкий ублюдок? — взревел Дэнни.
— Нет. Идите к такой-то матери оба, ты и он, — уточнил Рыжий, указывая на Роберта.
Дэнни ударил его по лицу наотмашь тыльной стороной руки, разбив в кровь губу. Роберт остановил брата, зашипев:
— Ради бога, мы на улице средь бела дня! Уймись!
Оглядевшись по сторонам, Дэнни взял себя в руки.
— Ну хорошо, — скрепя сердце согласился он. Вдвоем дядья затолкали Рыжего на заднее сиденье машины. Дэнни склонился к нему: — Наш разговор мы продолжим в участке, мой мальчик. — Поплевав на руки, он потер ладони. — Мне будет очень интересно услышать, что еще ты сможешь сказать в свою защиту.
Захлопнув дверь, он плюхнулся на переднее сиденье. Роберт сел за руль, и они уехали.
Глава 38
Ник Колуччи оставил машину на Сорок первой улице, у самого пересечения с Пятой авеню, прямо напротив главного входа в Публичную библиотеку Нью-Йорка. Братья Сэл и Аль Руссомано сидели сзади, Станкович был впереди. Они видели, как мы с Сидни поднялись по величественным ступеням и вошли в здание. Ник вышел из машины и проводил нас до читального зала, где мы увлеченно занялись книгой. Удовлетворившись, что мы какое-то время проведем в библиотеке, он вернулся к машине и стал ждать, жалуясь на то, что у него раскалывается голова и ноет все тело, — и это несмотря на полдюжины таблеток аспирина, которые он успел проглотить за последние полчаса. У него в желудке не мог удержаться ни глоток еды, аспирин прожигал в стенках дыры, и Ник чувствовал себя так, словно у него обострилась язва.
Получив приказ от Драго, Колуччи первым делом попытался связаться со своим братом Малым. Малого не оказалось ни дома, ни в ломбарде, и отец, Честный Фред, его не видел. В конце концов Ник вынужден был отказаться от поисков Малого и взять с собой братьев Руссомано и Вонючку Станковича. Он рассудил, что вчетвером они без труда справятся со мной, а Сидни принимался в расчет лишь как мелкая помеха. Ник на протяжении всего лета следил за нами и знал, что мы ходим в библиотеку по понедельникам, средам и пятницам. Однако сейчас он начинал нервничать. Драго сказал: «до захода солнца», а времени уже было много. Ник сказал своим подручным, что напасть на нас нужно, как только мы выйдем из библиотеки. Если мы успеем спуститься на улицу, там будет слишком людно, и какому-нибудь козлу может взбрести в голову разыграть из себя героя.
Станкович взглянул на часы.
— Они торчат в этой помойке уже два часа. Черт возьми, чем они там занимаются?
— Набираются ума-разума, — презрительно бросил Ник. — Но только впрок это им не пойдет.
— Мне, конечно, наплевать, но почему именно сейчас? — продолжал Станкович.
— Что почему сейчас? — переспросил Ник.
— Мы уже много лет терпеть не можем этого козла. Чем он вдруг нас так обидел, что мы решили его отметелить?
— Тебе достаточно знать только то, что ты, Сэл и Аль разделите на троих два «куска».
— Может, мне сходить на разведку? — предложил с заднего сиденья Сэл. — Вдруг они ушли через другой выход?
— Нет, они выйдут отсюда. Я уже давно слежу за ними, с тех пор, как Веста связался с этим жиденком.
— Ты уверен? — спросил Станкович.
— Раз машина Весты здесь, значит, он все еще внутри. — Подумав, Ник добавил: — Если только, конечно, он не заметил за собой слежки. А в этом случае он мог смыться через другой вход в Брайант-парк… Проклятье! — выругался он, хлопнув по рулевому колесу. — Надо зайти внутрь и взглянуть. Сэл, оставайся в тачке. Как только увидишь, что они выходят, заводи мотор. А я, Вонючка и Аль — мы займемся ими. Увидишь, что дело пошло, подруливаешь сюда, забираешь нас, и мы уносим ноги. Все понял?
— Все, — ответил Сэл.
Ударный отряд из трех человек вышел из машины и пересек Пятую авеню. У Станковича в штанине была спрятана монтировка. Ник и Аль держали в кармане по тридцатидюймовому отрезку стальной цепи. Поднявшись по лестнице, они прошли мимо массивного каменного льва и остановились за такой же огромной каменной чашей.
— Аль, загляни внутрь и проверь, там ли они. А мы с Вонючкой останемся ждать здесь.
Аль скрылся в дверях. Через пять минут он вернулся.
— Они все еще там.
— Отлично, — распорядился Ник. — Поднимайся к дверям и, как только увидишь их, дай нам знак. — Он указал на колонны, стоящие по обе стороны от арки главного входа. — А потом прячься там. Мы с Вонючкой здесь, ты там. Когда они окажутся между нами, бросаемся вперед.
— Хорошо, — сказал Аль и вернулся к дверям. Ник и Станкович остались на месте, не отрывая взгляда от входа.
Поставив томик «Гроздьев гнева» на полку, мы с Сидни направились к выходу из просторного читального зала.
— Итак, в «Гроздьях гнева» и в «О мышах и людях», — возбужденно начал Сидни, — Джон Стейнбек пишет о дружбе и о борьбе за достижение своей цели. В «Гроздьях» Том Джоуд и Джим Кейси стремятся добраться до Калифорнии. В «О мышах и людях» Джордж и Ленни мечтают о том, чтобы купить собственную ферму.
