Владимир Колычев - Постой, паровоз!

– Ух я! Давай, дуй в обменник, а потом в магазин. Сама разберешься, что и где.

Тонька не заставила себя упрашивать – схватила купюру и метнулась за покупками. Инга чувствововала себя королевой…

Глава 21

Подиум, безумно красивое и столь же развратное платье, туфли на высоченном каблуке, грациозная походка от бедра, жадные глаза мужчин. Жаль, что это не Париж и не Москва, а всего лишь салон одежды в Загорье. Но лучше что-то, чем ничего…

Инга продефилировала по жалкому подобию настоящего подиума и скрылась за кулисами. Все, показ закончен. Да и не показ это, а так себе – элемент презентации нового магазина. Платье можно не снимать. Это подарок от владельца магазина. Никому из моделей ничего не обломилось, приз достался только ей. Ведь она любовница человека, одно имя которого вызывало у бизнесменов священный трепет. И Герберт разговаривал с Ингой на «вы» и шепотом. Потому что боялся за свою шкуру. Да, он действительно использовал своих девочек не только по прямому назначению, но Инги это не касалось. И Тоньку он не толкает под клиента. Потому что Тонька ее подруга, а значит, и у нее особый статус. Инге нравилось чувствовать себя королевой.

Она вышла из гримерки. И нос к носу столкнулась с каким-то щеголем в белоснежном костюме. Белая шляпа, белая тросточка с набалдашником из слоновой кости. Темная рубаха, белый галстук в черный горошек, черные лакированные туфли. Щеголь, одним словом. Но щеголь в возрасте. Седые волосы, морщины на загорелом лице. Но в глазах – молодецкий блеск. Он без спроса взял ее за руку, привлек к губам. Инга даже опомниться не успела – так стремительно это произошло.

– Наташа, ты само очарование! – с пафосным восторгом в голосе протянул он.

– Я не Наташа.

– Извини. Просто ты очень похожа на одну девушку. На девушку из моей молодости.

– Короче! – оборвала его Инга.

– О! И говоришь ты так же, как она!

– Че за дела, Виконт? – неожиданно раздался голос Романа Владиславовича.

– Здорово, Черняк! Рад тебя видеть! – кисло улыбнулся мужчина.

– К моей красавице клинья подбиваешь? – усмехнулся вор и с показной небрежностью обнял Ингу за талию, привлек к себе.

– К твоей красавице? – нахмурился Виконт.

– Ну не все же тебе мед ложкой хлебать. Познакомься, это Инга. Кажется, она кого-то тебе напоминает?

– Напоминает. На мою Натаху очень похожа.

– Ну, не на твою. Но в общем, ты прав, Инга на нее похожа. А на кого, по-твоему, должна быть похожа ее дочь? – ухмыльнулся Черняк. – Не на тебя же…

– А я смотрю, вылитая Натаха.

– Не для тебя вылили, братан. Инга, ты ступай, в машине меня подождешь. Поедем к тебе.

В зале нового магазина полным ходом шел банкет. Стол-фуршет, музыка, солидная публика. Инга бы с удовольствием задержалась здесь, но Черняк хотел ее прямо сейчас. По глазами видно, что хотел. Возбудился мужик, пока она мерила подиум дефилирующим шагом. Спасибо, что на публике к ней не пристроился. В машину так в машину. Инга знала себе цену, но до сих пор воля знатного вора была законом для нее.

Из магазина она выходила в сопровождении крутого паренька с уголовным прошлым. Черный костюм, зыркающий по сторонам взгляд. Это был человек из охраны Черняка. А охрана у него немаленькая. Все правильно, какой человек, такая и охрана. Черняк был самым большим авторитетом в городе, с ним считались и воры, и бандиты. Всех заставлял платить в «общак». И свой бизнес у него был, и своя собственность. Инга думала, что он живет в отеле, а оказалось, что у него за городом есть роскошный особняк с бассейном и теннисным кортом. Но там он бывал нечасто. Отель был его штаб-квартирой, а ночевать он ездил к Инге, к счастью, не всегда. Не очень хорош он был в постели. А иногда бывал плох до омерзения. Но, как говорится, за все надо платить.

Охранник стоял и возле джипа, на котором ездил Черняк. Именно к этой машине и направлялась Инга. Но неожиданно у нее на пути возник мужчина. Инга узнала его сразу. Потрясенно вздрогнула.

Это был Зиновий. Косматый, с бородой, все в том же рубище, в котором она его помнила. Но все такой же необъяснимо притягательный. Не ослабла сила его внутреннего магнетизма, возможно, даже окрепла. Как бы то ни было, Инга прекрасно понимала, что ей с ним не по пути. Не тот он человек, который ей нужен. Не сможет он обеспечить ей красивую жизнь. А иначе она уже не могла жить.

– Эй, мужик, ты чо, припух?

Охранник попытался было наехать на Зиновия, но Инга его осадила.

– Славик, угомонись. Это мой дядя. Нам бы парой слов перекинуться.

Парень подозрительно покосился на Зиновия и нехотя отошел в сторону.

– Откуда ты взялся? – снисходительно усмехнулась Инга.

– За тобой пришел, – удивил ее Зиновий.

– Опомнился. Где ты раньше был?

– Неважно. Что за платье на тебе?

– Нормальное платье, – поморщилась Инга.

На подиуме платье смотрелось как невинная экзотика. Здесь же, на улице, иначе как блядским и не назовешь. Длинное, но с боковыми вырезами чуть ли не от самых подмышек, лиф из мелкой сеточки – грудь целиком просвечивается, соски видны. Но ей ничуть не стыдно. И даже прикольно. Пусть Зиновий знает, какую женщину в свое время упустил…

– Он тебя развращает.

– Кто он?

– Нельзя тебе с ним больше оставаться.

– С кем с ним?

– С ним.

Зиновий показал головой на вышедшего из магазина Черняка.

– Не твое дело, понял?

– Понял. Но помни, я всегда рядом.

Зиновий не стал дожидаться, когда законник подойдет к ним, и ушел, растворился в толпе.

– С кем это ты здесь говорила? – пристально посмотрел на нее вор.

– Да знакомого встретила. Он у нас в Знаменке преподавал.

– Да? Ну ладно…

Непохоже было, что Черняк ей поверил. Но разговор свернул. И вместе с Ингой сел в машину.

– А ты с кем разговаривал? – спросила она.

– Лучше спроси, кто к тебе подъехал, – усмехнулся он.

– И кто ко мне подъехал?

– Виконт. С ним твоя мать таскалась.

– То есть как это таскалась? Может, у них любовь была?

– Какая к черту любовь? Она клиентов для него разводила. Каталой он был. Ну, шулером. Находил живчика, клал под него Натаху, чтобы она ему мозги прочищала. Под клиента заставлял ложиться, поняла? Как сутенер проститутку заставлял. Я у него Натаху забрал. Со мной работать стала. Но я-то ее ни под кого не стелил… Твою мать! – хлопнул себя по лбу Черняк.

– Не трогай мою мать!

– Твою мать я не трогаю! – злобно прошипел вор. – А тебя сейчас по стенке размажу. С кем ты, говоришь, разговаривала? Что этот бич у вас преподавал?

– Э-э, производственное обучение.

– А зовут его Зиновий, да?

– Нет… То есть да…

– Как он мог у вас преподавать, если он этим летом откинулся? Кого ты лечишь, дрянь? Говори, откуда его знаешь?

– А-а, мы комнату с Тонькой снимали, – испуганно сжалась в комок Инга. – И он в том же доме снимал… Случайно, мимо проходил… А что?

– А то, что он пятнадцать лет на крытом отмотал. Пятнадцать лет в тюрьме. А знаешь, за что?

– Как в тюрьме? Он же божий человек.

– Кто тебе такое сказал? Убийца он. Мента замочил. Помнишь, баба была, у которой твоя мать мужа отбила? Это Зинку она тогда отбила. И человеком его сделала. Первым каталой мог бы стать, если бы не Виконт. Не нравится мне все это. Сначала Виконт всплывает, затем этот. Что-то здесь не то… Виконт сейчас тоже в законе. На мое место метит. Ты понимаешь, что это значит? – не на шутку разволновался Черняк.

– Нет.

– Дура, потому и не шаришь. Ладно, извини. Платье у тебя развратное.

Ему не нужно было лезть под подол платья, достаточно было сунуть руку в боковой разрез, чтобы поймать в руку ее грудку. И он поймал. Инга прикрыла глаза в притворном блаженстве. Он и без того злой, чтобы злить его дальше…

До ее дома оставалось совсем чуть-чуть, когда Черняк велел водителю выйти из машины. Инга прекрасно знала, что сейчас произойдет. И ничуть не ошиблась в своих прогнозах…

Черняк, казалось, сошел с ума. Сначала раскачал на ней свой джип, затем чуть не сломал кровать у нее дома. Когда все закончилось, у Инги возникло чувство, будто она прошла и Крым, и Рим по буеракам-рекам-раком…

– Что с тобой? – еле живая, спросила она. – Как с цепи сорвался. Как будто в последний раз…

– Кто его знает, может, и в последний раз. Говорю же тебе, Виконт неспроста нарисовался. И этот, Зина который…

– Пошли они все к черту!

– Были они у черта. Но все вернулись. А твоя мать там навсегда осталась.

– Что-то ты все говоришь, да недоговариваешь.

Инга взяла с тумбочки пачку сигарет, закурила, жадно и глубоко затянулась.

– Ты знаешь, за что менты твою мамашу взяли?

– Ну, за убийство. В угаре там кого-то зарезала.

– Чешуя. Это убийство на нее повесили. А взяли ее, потому что Зина ее сдал.

– Зиновий?

– А ты думаешь, почему с него срок сняли? Мамашу твою посадили, а его отпустили. Улавливаешь момент? Короче, давно еще, мент один был, Виконту очень мешал. А Зинка с ним работал. Ну и за мамкой твоей бегал. Она его гнала, а он бегал. Пока не разозлился, бегал. Если еще короче, то Зинка мента застрелил. Виконт сказал, а он зажмурил. Чтобы на мамашу твою свалить. Ну, типа, она мента сделала. А не заладилось у них. Натаха отвертелась, а Зинка вышак схлопотал. Ну, вышку потом на пожизненное заменили. Так бы и сидел, если бы не Виконт. Это раньше он с ментами на ножах стоял, а сейчас он с ними вась-вась. Сказал, кому нужно, что это Натаха мента замочила. Ну, ее и повязали. А так бы жила сейчас.