Леонид Млечин - Поздний ужин

Если умер, его надо поминать в молитвах. Если Сергей жив и желает свободы, Лена не станет держать его силой. Но пока она считала, что муж у нее есть. Его бритва все еще лежала в ванной, одежда висела в стенном шкафу, тапочки стояли в прихожей. Каждое утро Лена просыпалась с надеждой: может быть, сегодня он вернется?.. Каждую ночь она засыпала с мыслью: наверное, завтра позвонит и скажет: вот и я, прости, что отсутствовал так долго.

Лена ждала телефонного звонка, письма, телеграммы, какого-то объяснения. Ей достаточно было бы знать, что он жив.

Лена решила для себя, что когда он наконец позвонит, она не станет его ругать. Она сразу скажет: я люблю тебя, возвращайся. Она даже не станет расспрашивать Сергея, что с ним случилось, где он был, почему исчез? Нет-нет, никаких вопросов. Если захочет, потом все объяснит сам…

Что же с ним все-таки произошло? Она искала и не могла найти ответа. У нее было такое ощущение, что он вышел на улицу и попал в настоящую черную дыру, которая его поглотила. Но ведь такого не бывает.

И вот теперь она держала в руках это письмо. Оно было без подписи и без обратного адреса. В нем сообщалось, что ее муж находится в надежном месте. Если она хочет, чтобы Сергей вернулся в семью, ей придется заплатить пять тысяч долларов. Если она согласна, то сегодня вечером, ровно в половине десятого она должна четыре раза включить и выключить свет в своей комнате. Лена испугалась: выходит, похитители где-то совсем рядом?

После этого она получит новое письмо, где будет сказано, когда и как она должна передать деньги. Если она выполнит все как надо, то на следующий день ее мужа освободят. Лена не колебалась ни секунды.

Вечером, как ей было приказано, она четыре раза включила и выключила свет. Утром она нашла в почтовом ящике второе письмо. Инструкции были простые. В среду в назначенное время сесть на электричку, которая отходит с Ленинградского вокзала. Быть в третьем от локомотива вагоне и на каждой остановке стоять в тамбуре у выхода…

На одной из остановок ее окликнут, и этому человеку она отдаст деньги.

Я случайно встретил Лену на улице.

Мы давно не виделись, и я даже не знал, что Сергей исчез. Она поведала мне эту историю, и о письме, и о выкупе, и сказала, что сделает все, как ей приказано.

Я посоветовал ей никуда не ходить, денег не отдавать, а обратиться в милицию.

Как потом выяснилось, она меня не послушалась.

Мысль о том, чтобы попросить милицию о помощи, Лена отбросила сразу. Милиция только все испортит. Ей важно поймать преступников и наказать их, а Лена всего лишь хочет выручить мужа. Тем, кто похитил Сергея, нужны деньги. Она заплатит выкуп, и Сергея отпустят.

Пять тысяч долларов у нее были. Вернее, это были деньги мужа. Сергей копил на машину. Когда он исчез и Лена осталась без копейки, Андрей несколько раз говорил, что о машине надо забыть и пора пустить деньги отчима в ход. Но Лена проявила характер и твердо сказала сыну, что эти деньги принадлежат Сергею и только он вправе ими распорядиться.

Хорошо, что она их сохранила!

Теперь с помощью этих денег она вызволит мужа. Она догадалась, почему похитители потребовали именно пять тысяч. Сергей сказал им, сколько у него есть денег, и объяснил, что просить большую сумму бессмысленно.

Она знала, что Сергей держал доллары в квартире своего отца — в старом буфете. Она съездила к свекру и незаметно для него забрала заветный конверт.

Дома, пересчитав, увидела, что там не пять, а всего лишь три с половиной тысячи. Полторы, видимо, Сергей успел истратить.

Она спрятала доллары в сумочку и приложила к ней записку: «Это все, что у меня есть. Пожалуйста, верните мне мужа». В среду утром она была на Ленинградском вокзале. Села в указанную электричку, отсчитала третий вагон от локомотива. Ее трясло от страха, но пассажиров было мало и никто не обращал на нее внимания.

Лена стояла в тамбуре. На каждой остановке с волнением и надеждой подходила к двери, разглядывала людей на платформе, пытаясь угадать: кто из них похитил Сергея? Но никто к ней не обращался. Когда двери захлопывались, она разочарованно смотрела расписание: когда же следующая остановка?

Чем дальше от Москвы, тем меньше людей было на пустынных платформах. Лена забеспокоилась: может быть, ошибка вышла? Она села не в тот поезд?

Двери в очередной раз открылись. И вновь никто к ней не подошел. Вдруг человек, стоявший в тамбуре, толкнул Лену, вырвал из рук сумочку и спрыгнул на платформу. И тут же двери захлопнулись, поезд тронулся. Лена не сразу сообразила, что произошло, а потом поняла, что ее ограбили, забрали все деньги и тем самым лишили надежды вернуть Сергея…

Лена прибежала ко мне вся в слезах. Она не могла успокоиться. Ее охватил ужас: где же взять теперь пять тысяч?

Я сказал ей, что она глубоко ошибается, — деньги отнял не какой-то посторонний, случайно нацелившийся на ее сумочку, а тот, кто пишет ей письма.

— Вот увидите, — сказал я Лене, — завтра вы получите новое письмо.

Что-то меня смущало в этой истории. Если Сергея действительно похитили, то почему прошло так много времени, прежде чем за него потребовали выкуп?

Я попросил Лену дать мне на один день снимок мужа, который ей прислали в конверте, и отвез знакомым ребятам в фотолабораторию.

На следующее утро я подъехал к ее дому в шесть утра, зашел в подъезд, проверил почтовый ящик — пусто, письма еще не было. Так я и думал.

Я встал возле лифта — так, чтобы видеть всех, кто проходит мимо почтовых ящиков. За полтора часа из дома вышло человек двадцать. Но к интересующему меня почтовому ящику подошел только один молодой парень. Он вытащил из куртки белый конверт и бросил его в прорезь почтового ящика. Потом инстинктивно обернулся и увидел меня. На его лице появилась кривая ухмылка — он все понял. Он хотел было вернуться, но пересилил себя и вышел из подъезда.

Это был Андрей, сын Лены.

Ровно в половине восьмого спустилась Лена. Она достала из ящика белый конверт — это было третье письмо, доставленное Лене без посредства почтальона.

Письмо было злое: «С тебя еще полторы тысячи. Не пытайся вновь нас обмануть, иначе не увидишь мужа».

Я сказал ей, что не надо ни у кого занимать деньги. Тот, кто посылал Лене письма, не знает, где ее пропавший муж. Он просто воспользовался этой ситуацией, чтобы вытянуть из нее деньги. Это обычное вымогательство, шантаж.

— Но теперь все кончено, — пообещал я, — больше вы таких писем получать не будете.

Я объяснил ей, что фотография, на которой изображен Сергей со связанными руками, это фотомонтаж, причем кустарный.

— Но кто же это сделал? — спросила ошеломленная Лена. Она смотрела на меня с недоверием.

Мы поднялись в ее квартиру. Я попросил ее показать мне комнату Андрея. Он знал, что мать никогда не позволит себе рыться в его вещах, и долго искать не понадобилось.

Возле стола стоял старый рюкзак. Я попросил Лену открыть его — там лежали одноразовые шприцы, пакетики с белым порошком и пачка долларов. Лена вся в слезах пересчитала деньги. Трех с половиной тысяч там уже, конечно, не было — часть денег Андрей успел потратить на наркотики.

Как я и предполагал, Лена обиделась на меня. Какой матери понравится, когда плохо говорят о ее сыне?

Я быстро ушел. Хотел еще сказать ей, чтобы она не ждала исчезнувшего мужа, потому что, скорее всего, Сергея нет в живых. Но не решился. Да она бы мне и не поверила. Она будет ждать его возвращения.

Вера погибла потому, что у ее брата сломалась машина. Он должен был отвезти ее на похороны дяди, маминого брата. Но машина сломалась, он с утра поехал в мастерскую, а ей пришлось бежать на вокзал, чтобы взять билет на поезд.

Вообще-то она любила ездить на поезде — это даже приятно, если не торопишься. А она торопилась. К тому же из всей семьи поехать смогла только она одна.

Вера сказала, что вернется на следующий день, чтобы успеть в понедельник на работу. Больше ее живой никто не видел… О ее последних минутах известно со слов проводника.

Поезд был полупустой. Она читала книжку, иногда посматривала в окно. Ей нравилось путешествовать. Съев мороженое, Вера вышла в туалет, но на свое место не вернулась. Никто не обратил на это внимания — думали, сошла где-то на остановке. Тем более что ее сумка куда-то исчезла.

На конечной станции, когда пришли уборщики, обнаружилось, что туалет заперт. Они взломали дверь — там лежала мертвая Вера. Она была убита выстрелом в затылок.

Должно быть, последние секунды ее жизни были ужасными.

Она мыла руки в туалете, когда дверь открылась, ворвался человек с оружием и выстрелил. Ни выстрела, ни ее крика никто не услышал — видимо, потому, что в этот момент поезд с грохотом вошел в туннель.

Это было не первое такое убийство в поезде — жестокое и на первый взгляд бессмысленное. Убийца не взял у Веры ни вещей, ни денег. Ее сумку нашли в соседнем вагоне нераскрытой.