Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада
– Теперь мы знаем все об этом деле? У нас в руках все необходимые ключи? Как думаешь?
– Думаю, еще не все.
– Мы вроде разобрались с Масако, второй женой Хэйкити Умэдзавы. Она родом из Аидзувакамацу. Когда произошли интересующие нас события, ее родители были живы. О братьях, сестрах и других родственниках информации нет; да, думаю, она нам и не понадобится. А вот первая жена, Таэ… Что ты о ней знаешь?
– Ее девичья фамилия Фудзиэда. Родилась в Сагано, на окраине Киото, в местечке Ракусися.
– Вот так совпадение! Мы как раз в те места едем.
– Единственный ребенок в семье. Ни братьев, ни сестер. Когда Таэ подросла, семья перебралась в Имадэгава в районе Каминогё и открыла лавку традиционных тканей. Однако то ли им не сопутствовала удача, то ли у родителей предпринимательской жилки не оказалось, но дела у них пошли неважно. Стало еще хуже, когда мать заболела и слегла. Помочь было некому – родня жила далеко. У отца семейства был старший брат, но он проживал в Маньчжурии.
В итоге мать Таэ умерла, лавка прогорела, жить стало не на что. Отец повесился, посоветовав перед смертью дочери обратиться за помощью к маньчжурскому дяде. Печальная история. Таэ, однако, не поехала в Маньчжурию, предпочла Токио. Как она разобралась с долгами родителей, не знаю. Ей тогда было двадцать лет.
– Она могла отказаться от права наследования.
– А есть такая возможность?
– Есть. Она предусматривает отказ от любых наследственных прав и обязательств, включая долги.
– Понятно. Я не знал. В Токио Таэ устроилась в магазин кимоно, хозяин которого познакомил ее со случайно заглянувшим туда Ёсио Умэдзавой. Таэ тогда было года двадцать два – двадцать три. Хозяин жалел девушку, очень добрую и порядочную, хорошую работницу. Это лишь мое предположение, но он, видимо, устроил ей смотрины, как бы в шутку. И получилось так, что Ёсио решил познакомить с Таэ старшего брата.
– Казалось, счастье наконец улыбнулось ей, но кончилось все разводом, – заметил Митараи.
– Да, бывают такие несчастливые люди. Рок, что ли, над ними висит? Значит, это ее судьба – всю жизнь продавать сигареты в своей лавчонке в Хоя.
– Так оно и есть. Расположение звезд изначально предполагает, что судьба у людей разная. Что еще ты можешь сказать о Таэ?
– Пожалуй, добавить особо нечего. Впрочем… хотя, наверное, это не имеет отношения к делу… Таэ с детства собирала сингэны – такие маленькие сумочки или кошельки из парчи, которые женщины носят с кимоно. Ну ты знаешь! Они затягиваются шнурком, чтобы из них ничего не выпало. У нее их много набралось. Так вот, говорят, она мечтала делать такие сумочки и продавать. Вернуться на родину, в Ракусися, открыть там магазинчик. Она соседям об этом рассказывала. Судя по всему, все добрые воспоминания у Таэ остались там.
– Но после всех этих убийств и когда кончилась война, ей досталось приличное наследство. Авторские гонорары от проданных картин. Разве не так?
– Таэ этим наследством не очень дорожила. К старости она ослабела, много лежала, редко выходила из дома. На себя почти не тратила. Если ей что-то было надо, обращалась к соседям и никогда не забывала их отблагодарить. Жила как хотела, без родных и близких. Деньги у нее водились. Наверное, она отдала бы почти все человеку, который отыскал бы Азот.
– Но с деньгами она же легко могла открыть в Сагано магазин, исполнив свою мечту…
– Могла, конечно. Но здоровье было уже не то. В Хоя Таэ замечательно сошлась с соседями, и перебираться в Сагано, где у нее никого не осталось, она не решилась. Да и возраст уже не позволял. Так что она никуда не поехала. Так и умерла в Хоя.
– Вот оно как… А что стало с ее имуществом, деньгами?
– О! С этим интересно получилось. Когда Таэ уже лежала при смерти, откуда ни возьмись появилась родственница, внучка того самого брата отца Таэ, который жил в Маньчжурии. Что называется, выбрала подходящий момент. Ей все и досталось. Таэ вроде написала завещание в ее пользу, и та еще успела поухаживать за больной.
Таэ охотно делилась деньгами с соседями. Неудивительно, что многие в округе плакали, когда она умерла.
– Может, ее тоже убили? Кто-нибудь из тех, кому денег не досталось… Шутка! Ладно, с Таэ разобрались. А что еще ты знаешь о Ясуэ Томите, владелице «Медичи»?
– Больше ничего. Известно только, что она из хорошей семьи.
– Тогда расскажи о жене Ёсио Умэдзавы.
– Аяко? Девичья фамилия Ёсиока. Родилась в Камакуре, у нее был старший брат. Ёсио познакомился с ней через своего коллегу, которому был обязан. Этот человек вышел из семьи священника. Что-нибудь еще хочешь знать?
– Думаю, достаточно. То есть ничего драматического в прошлом, верно?
– Ну да. Самая обыкновенная женщина.
Подперев подбородок ладонью, Митараи долго смотрел в темноту за окном экспресса и о чем-то думал. Вагон был ярко освещен, и в темных окнах, как в зеркале, четко отражались и мы, и все, что нас окружало. То, что мчавшийся поезд оставлял позади, разглядеть было невозможно. Прижавшееся к оконному стеклу лицо Митараи с моего кресла напоминало очертаниями вход в таинственную пещеру.
– Всходит Луна, – вдруг заговорил Митараи. – И звезды здесь видны. Стоило только отъехать от города с его знаменитым на весь мир смогом… Видишь рядом с Луной немерцающую звездочку? Это не звезда, а Юпитер. Планеты легче искать, когда Луна на небосводе. Каждый человек ее видит.
Сегодня пятое апреля, и Луна находится в созвездии Рака. Скоро перейдет ко Льву. Юпитер тоже в созвездии Рака, в двадцать девятом градусе, и скоро встанет с Луной в один ряд, близко к ней. То есть Луна движется по небу так же, как планеты.
Мы живем, а у нас над головой, не останавливаясь, движутся планеты. И ты понимаешь, как на этом фоне мелки и незначительны все наши дела и поступки.
Возомнившие о себе бог знает что люди, теряя голову, бьются за то, чтобы стать хоть немного богаче, обойти конкурентов любой ценой. А Вселенная тем временем работает четко и размеренно, словно механизм гигантских часов. Наша планета – всего лишь маленький зубчик в одной из его шестеренок, а люди – не более чем бактерии, приютившиеся где-то в уголке.
Эти никчемные существа радуются, страдают, всю жизнь проводят в непрестанной суете. Они настолько малы, что не могут охватить взглядом часов Вселенной, самодовольно полагая, что никак не
