Вячеслав Жуков - Щупальца спрута
А человек взял из его руки ключи, отпер дверь и ухватив скорчившегося полковника за ворот форменного пальто, заволок его в дом, швырнув на пол. Запер дверь. Нашарив выключатель, включил в большом и просторном коридоре свет.
– Ты?! – не поверил своим глазам Зубриков, увидев московского капитана.
Стас взял стул, поднес его к сидевшему на полу Зубру. Сел.
– Я, – ответил с улыбкой, словно она предназначалась не строгому полковнику, начальнику колонии, а очаровательной девушке, к которой Стас заявился на долгожданное свидание.
– Ты же вроде собирался улетать в свою Москву, – произнес полковник, сверля Кручинина ненавистным взглядом и удивляясь его прыти.
– Все правильно, – кивнул капитан все с той же улыбкой, которой словно намеревался очаровать полковника Зубрикова. Но не получилось. Зубр выглядел мрачным и смотрел на молодого наглеца набыченным взглядом.
– Н…да, – Зубр обиженно поджал губы. Такого он не ожидал.
А Стас проговорил весело:
– Разве я для этого проделал такой путь, чтобы потрепаться в вашем кабинете и улететь. Мне так сказать, захотелось неформального общения. Еще раз встретится с вами.
– И для этого ты как вор пробрался в мой дом? Неужели у вас там в Москве так принято? Лично у нас за такие дела, можно и пулю схлопотать, – заметил полковник, на что сам Кручинин беззаботно махнул рукой.
– Бросьте. Вор, этот тот кто ворует. А я у вас ничего не взял. Да и хватит об этом. Мы теряем время. А мне ведь надо еще успеть на самолет, – посмотрел капитан на часы. – И так, я перехожу к первому вопросу. Кому и за что понадобилось убрать меня. А что так и есть ни лично у меня ни у водителя, который вез меня в город, это не вызывает сомнения. Может быть вы знаете ответ?
– Да пошел ты со своими вопросами знаешь куда? Или тебе подсказать? – сердито огрызнулся полковник, демонстративно отворачиваясь.
– Эта подсказка не по теме, поэтому она мне не нужна. Меня устроил бы чистосердечный ответ, – вежливо попросил Кручинин, догадываясь, что вряд ли между ними завяжется откровенный разговор. Этот зубр – тертый калач. И такого просто так одними словами не проймешь.
Зубриков попытался встать.
– А ну вон из моего дома. Ответ ему нужен. Сопляк. Да ты не только ответ… ты вообще теперь попробуй уехать отсюда. Щенок!
Стас наступил Зубрикову на вытянутую ногу, не давая встать.
– Жаль. А я думал, мы хорошо поговорим. Как добрые знакомые. Или что-то в этом роде. А полковник?
– Не о чем нам говорить. Убери свою ногу. Брюки мне испачкал.
Наверное, напрасно сейчас Зубриков забеспокоился о брюках. Надо было побеспокоиться о здоровье.
Ногой Стас врезал полковнику по печени и тот скорчился от боли.
– Сука, ты капитан! И попомни меня, живым отсюда не уедешь. Бля буду. – Зубриков рванул полу пальто так, что отлетели пуговицы.
Стас увидел кобуру с торчащей из нее рукоятью пистолета, воспользоваться которой попытался Зубриков. Он выхватил пистолет, но тут же получил второй удар ногой еще более сильный. На этот раз точно в солнечное сплетение и едва не потерял сознание.
Кручинин отобрал пистолет. Вынув из него обойму с патронами, бросил пистолет Зубрикову со словами:
– Если вам так хочется им поиграть, пожалуйста. – Обойму положил в карман своей куртки.
– Тебя за такие штучки выгонят. Подожди. Ты еще будешь у меня в ногах валяться, вымаливать прощение, – корчась от боли, проговорил полковник постанывая.
– Может быть все так и будет, – спокойно ответил Стас. Угрозы зубра не произвели на него впечатления: – Знаете, об этом мне сейчас неохота забивать голову. Давайте лучше поговорим по существу моего вопроса. Вы мне не ответили, полковник.
– Да пошел ты! Тоже мне прокурор. Видал я таких. Я не знаю, кто тебя хотел убрать. Да и кому ты нужен, чтобы тебя убирать. Тоже мне заморский гость… – произнесено это было с такой брезгливость, что Кручинин поморщился, но он простил пожилому полковнику его несдержанность. Хотя тут же заметил:
– Допустим вы не знаете, ладно. Но как погибла Багира вам ведь хорошо известно. Мне нужны подробности.
Зубриков промолчал, с ненавистью зыркая на Стаса своими огромными как у быка глазищами.
– Машина, в которой ее везли улетела в пропасть на том самом повороте, где чуть не улетел я. Это что, совпадение? Я не верю.
– Твое дело. Верить или нет.
– Вот-вот. Я не верю, что вы товарищ полковник такой добрый дядя и позволяете зечкам звонить из вашего кабинета просто так. Пусть и особо отличившимся.
– А откуда ты узнал про этот звонок? – спросил Зубриков о том, что не давало ему покоя.
– Багира звонила мне, а не родителям.
– Вон оно что, – произнес полковник призадумавшись о чем-то.
– Она ничего такого не сказала, но я почувствовал, что у нее что-то не так. А потом вдруг узнал, что произошло эта нелепая авария. Тогда я поверил, а сейчас не верю, что это случайность. Сердце подсказывает, что это не так.
– А еще тебе сердце чего подсказывает? – криво усмехнулся Зубриков. Он уже отошел от удара, хотя и не совсем еще.
– Обман. Сплошной. Вы не договариваете. Ваш медперсонал вообще не хочет ничего говорить. Что стало с ребенком Натальи Багровой?
– Это тебе зачем? Приехал, копаешь тут. А чего, зачем не понятно. Вопросы он задает. Кто ты такой, чтоб задавать мне вопросы? Ты о субординации не задумывался? А зря. Тебе начальство за такое шею намылит, капитан, – произнесено последнее слово было с унижением и брезгливостью. Даже в этом положении Зубриков не утратил величия.
А Стас призадумался и пришел к заключению, что не стоит молчать об их отношениях с Наташей. И об их ребенке. Сказал:
– Я любил эту девушку…
Зубриков нахмурился. Чего угодно ожидал, но не такого ответа. Верил и не верил. Мент втрескался с бандитку. Совсем сбрендил видать этот капитан. За девицей такой хвост преступлений, а он.
– Вот оно что, – прошамкал зубр толстыми губами, сожалея, что связался с Багровой. Знать бы наперед об этом, сгноил бы ее тут. А теперь жди неизвестно чего. Но так или иначе, он решил ни в чем не признаваться капитану. Проделано такое дело. И останавливаться поздно.
– И она любила меня, – продолжил Стас, не обращая внимание на то, какое задумчивое сейчас было у Зубрикова лицо. – У нас должен был родиться ребенок…
Зубриков молчал, о чем-то соображая. Но в глазах по-прежнему не было сожаления или сочувствия к несчастной любви этих двоих.
– Получается, у тебя тут личный интерес. Знал бы я об этом раньше… – Зубриков не договорил, заскрипел зубами, покачав головой. – Бывает же такое, – закончил он с улыбкой. Хотел что-то добавить, но тут висевший на стене телефон разразился резким и оттого неприятным звонком.
Стас схватил с пола пистолет, вставил в него обойму и поднес ствол к виску Зубрикова.
– Вот что, полковник. Думаю, вам не хочется лежать на полу с прострелянной головой. Возможно я не очень хороший стрелок…
– Ты – идиот! – рявкнул Зубриков на Стаса.
– Наверное, вы правы. Но поверьте, с такого расстояния я никогда не промахиваюсь и уж всадить пулю в ваши мозги сумею. Поэтому, прежде чем что-то сказать, советую, хорошенько подумать. А впрочем, как хотите. На соседней улице меня ждет машина. Я сяду и уеду, а вас никто не спасет. И так прошу, – сказал Кручинин и подняв трубку, угодливо подал ее Зубрикову.
Полковник глянул на молодого нахала зверским взглядом. Выхватил трубку из его руки и произнес строгим голосом:
– Слушаю?..
Звонил дежурный офицер колонии. Он сообщил не слишком приятную новость. В одном бараке между зечками произошла драка. Охрана среагировала не сразу и теперь там имелись раненные, которым срочно требовалась помощь врача.
– Только этого еще не хватало, – тяжело вздохнул в трубку Зубр. Однако, тут же сообразил, что все не так уж и плохо и у него появилась возможность избежать неприятного общения с Кручининым. Он велел незамедлительно разбудить водителя и прислать за ним машину.
Стас разгадал хитрость полковника, посчитав, что она удалась. Зубриков отлично понимал, что Кручинин убивать его не станет. Если б хотел убить, сделал бы это прямо возле дома. Ему нужно кое-что выяснить, вынюхать, узнать. Но вести эту отнюдь не светскую беседу, полковнику Зубрикову надоело. Причем, он оказался в не привычном для себя положении. Ведь это походило на допрос, в котором Зубриков в роли ответчика. Теперь у полковника появился шанс, как можно скорее прекратить все это. А потом случится то, о чем он предупреждал Кручинина. Он вызовет к себе Марата и капитан наверняка не успеет доехать до города. Так рассуждал Зубриков, поднявшись с пола и уставившись на капитана неприязненным взглядом как бы спрашивал: ну и что ты намерен делать дальше?
Но отвечать зубру Стас Кручинин не собирался. Глянув из коридора в кухню, он увидел на подоконнике две литровые бутылки водки. Рядом стояла початая бутылка коньяка. Довольно неплохой набор для холостяка. Невольно пришла мысль, что Зубриков любил выпить. И выпить что называется хорошо, не отказывая себе в этом ни на работе и уж тем более дома. Может быть и сейчас он бы принял стаканчик, другой, если бы не Кручинин.
