Евгений Сухов - Страсть окаянная
– Очень даже серьезно, Костя. Я навела кое-какие справки через наших общих знакомых. Максим намерен перевести на эту шлюху часть своего состояния. Если уже не перевел... Он хочет на ней жениться и планирует, чтобы мне досталось как можно меньше при разводе. Здесь кругом бизнес... – она вздохнула.
Вот оно! Лед тронулся, господа присяжные заседатели, как любил говаривать персонаж Ильфа и Петрова. Константин даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо лежащей с ним в одной постели женщины. Именно к этому моменту Триполин и готовил его. Эта тема была кульминационной точкой спланированной полковником многоходовой комбинации. И теперь Климов должен был сделать ход. Ход, от которого зависело немало, чтобы не сказать – все!
– В каком смысле? – тон будничный и небрежный. Как полагается.
– У нас с Максимом брачный контракт, – пояснила Юля, не поворачивая головы. – При разводе пополам делится вся наша собственность. Как записанная на него, так и на меня. Вот это его сейчас и беспокоит больше всего. Олигархи привыкли считать каждую копейку, Костя. – Климов молчал, и она продолжила: – Чем больше денег он переведет на эту девку, тем меньше ему придется делить со мной. А, следовательно, у него останется большая часть пирога.
– Ах, вот оно что! – Константин отбросил одеяло и сел на кровати. – То есть, получается, он не только сэкономит при разводе свою долю капитала, но и поживится за счет твоей? Я правильно понял?
– Совершенно верно.
Он взял с тумбочки сигареты и закурил. Не без удивления для самого себя Константин отметил, что он нервничает. С чего бы это? Несколько глубоких затяжек позволили ему успокоиться, взять себя в руки. Юля лежала позади него молча и думала о своем.
– Что же мешает тебе поступить точно так же? – спросил он.
Юля привстала. Климов слышал, как под ней едва заметно скрипнула кровать. Значит, смысл его слов дошел до нее. Пусть еще пока не полностью, но дошел.
– Не поняла?
Он обернулся. Дым от сигареты, зажатой в зубах, застилал Константину лицо.
– Твой муж переводит часть своего состояния на кого-то другого, чтобы не делить его с тобой при разводе. Если ты тоже переведешь на кого-нибудь большую часть своего, то общий пирог, как ты выражаешься, существенно уменьшится в размерах. А в итоге неизвестно еще, кто больше выиграет, а кто больше проиграет. Удар по противнику его же оружием.
– О господи! – Глаза Юли загорелись, как у ребенка, получившего на Новый год игрушку, о которой он мечтал все триста шестьдесят пять дней. – Я как-то не подумала об этом! А ведь ты прав! Прав, Костя! Боже мой!.. Я люблю тебя!
Она кинулась ему на шею и заключила в объятия. Впилась губами в его губы. Климову с трудом удалось высвободиться.
– Любишь? – саркастически переспросил он. – Только потому, что я подсказал тебе, как кинуть неверного мужа, ты меня теперь любишь?
– Перестань! – Она потрепала его по волосам. – Я не сплю с теми, к кому не испытываю симпатии.
– Симпатия и любовь – разные вещи, – возразил Константин.
Юля чмокнула его еще раз, теперь уже в щеку, и проворно соскочила с кровати. Нисколько не стесняясь своего обнаженного тела, которое, как уже успел отметить Климов, действительно не имело ни малейшего изъяна благодаря многочисленным подтяжкам и пластическим операциям, она грациозно продефилировала к креслу, подхватила с него тонкий шелковый халат и набросила его на плечи. Запахиваться полностью не стала, и Константин по-прежнему мог видеть ее грудь. Юля села и тоже пристроила во рту сигарету. Щелкнула зажигалка, на мгновение озарив ее раскрасневшееся от волнения лицо. Юля глубоко и сосредоточенно затянулась.
– Так ты меня любишь или симпатизируешь? – не унимался Климов.
Он знал, что сбить с женщину с той мысли, которую он ей как бы невзначай подкинул, уже невозможно. Так оно и было.
– Я тебя люблю, Костя, – машинально ответила она. – Но... Бог мой, я же ничего в этих делах не понимаю. Всеми финансовыми и бумажными вопросами всегда занимался Максим. Как я смогу осуществить такое? – Юля затягивалась сигаретой все чаще и чаще. – Я даже ни к кому из наших знакомых обратиться за содействием не могу. Максим непременно узнает об этом. И тогда... Тогда он немедленно предпримет контрмеры. На кого мне перевести состояние?
Константин намеренно выдержал небольшую паузу, а затем произнес:
– Я мог бы помочь тебе, милая.
– Ты? Предлагаешь, чтобы я на тебя все перевела?
– Нет, – он поморщился. – Боже упаси! Конечно, нет. Это даже юридически невозможно. У меня судостроительные предприятия. Совершенно не тот профиль. Устав и все такое...
– И что же ты тогда предлагаешь?
– Ну... – Константин погасил сигарету в пепельнице и задумчиво потер всей пятерней гладко выбритый подбородок. – У меня есть в Москве один знакомый, который в принципе и специализируется на таких вещах. Передача имущества во временное пользование. Ты отписываешь на него часть своего состояния, он крутит эти деньги, получает с них прибыль, а потом, когда твой развод остается уже позади, он переписывает твои кровные обратно на тебя. За вычетом того, что он на них заработал, разумеется.
– И все? – Юля вновь воспряла духом.
– Не знаю, может, берет за это еще какой-то процент. За услугу. Если хочешь, я могу поинтересоваться...
– Конечно, хочу! Если ты ручаешься за этого человека...
– Я знаю его с детства.
– Кто он такой?
– Леонид Триполин.
* * *– Сука! Тварь! – прокричал Шакалюков и, бросив трубку телефонного аппарата, отправился на кухню.
Он уже второй день не мог дозвониться до Триполина. У майора сдавали нервы. Он пил водку в своей квартире, закусывал маринованными огурцами и проклинал полковника, сотрясая воздух бессмысленными ругательствами.
– Вот гад! Кинуть меня решил, сука очкастая! Нашел мальчика.
Шакалюков налил в рюмку новую порцию водки и выпил. Затем достал из трехлитровой банки огурец и, похрустывая им, снова пошел в коридор к телефонному аппарату. Сделав еще один бесполезный звонок, Шакалюков пришел в ярость. Он швырнул телефонный аппарат на пол, туда же бросил огурец и раздавил его ногой.
– Убью суку!
Семечки и огуречный сок разлетелись по полу. Шакалюков сделал шаг, поскользнулся на мякоти огурца и с грохотом упал.
– Убью, тварь! Ненавижу! – закричал майор, растирая ушибленный локоть.
Немного оправившись после падения, он все-таки добрался до кухни.
– Кончилась, сука, – морщась, прохрипел майор, допив водку прямо из бутылки.
Хотя Шакалюков был сильно пьян, он решил, что ему необходимо выпить еще. Собрался идти в соседний магазин за водкой. В коридоре поднял телефонный аппарат. Поднес трубку к уху и, услышав короткие гудки, усмехнулся:
– Работает.
Затем машинально, не надеясь, что ему ответят, а скорее по привычке, которая выработалась у него за два дня, майор вновь набрал номер Триполина.
– Чего хотел, Сереженька? – услышав спокойный голос полковника, Шакалюков еле сдержался, чтобы не выругаться.
– Да вот хотел о себе напомнить, – начал он через паузу. – Вы мне, Леонид Михайлович, не звоните... Ну, я и решил, дай, думаю, сам позвоню, узнаю, как там мой вопрос решается. Я, конечно, понимаю, вы – человек занятой, времени у вас мало. А вопрос мой, может быть, давно...
– Какой вопрос, Сереженька? – жестко прервал Триполин неумелую попытку Шакалюкова упрекнуть его.
– Как какой вопрос?.. – От неожиданности майор растерялся и не сразу сообразил, что ответить полковнику.
– У тебя какой-то странный голос, Сереженька. Ты случаем не заболел? – не дав Шакалюкову опомниться, продолжил Триполин.
– Нет, я здоров.
– Ну, вот и прекрасно. У нас в отделе служба трудная, поэтому здоровье у сотрудников должно быть крепким... Ну, чего молчишь? Может быть, ты чем-то недоволен?
– Нет-нет, я доволен. Очень даже, – торопливо ответил совершенно сбитый с толку Шакалюков. – Я рад. Служба под вашим началом...
– Ну, и прекрасно, что рад, – заключил полковник. – А то я поначалу подумал, что ты чем-то недоволен. Решил, что у тебя какие-то проблемы.
– Нет-нет, Леонид Михайлович. Я всем доволен. Никаких проблем, – услышав нотки раздражения в голосе полковника, поспешил заверить его Шакалюков.
– Приятно слышать, Сереженька, что проблем нет. Отдыхай, набирайся сил. Я тебе позвоню.
После этой фразы полковника Шакалюков услышал короткие гудки отбоя. Он положил трубку телефонного аппарата на место и отправился в магазин за водкой.
– Доволен он, скотина пьяная, – тем временем, сидя у себя в кабинете, возмутился Триполин. – Нажрался, как свинья. Лыка не вяжет. Проблем у него нет. Я тебе устрою проблемы. Звонить он вздумал, – полковник криво усмехнулся. – Впрочем, это даже к лучшему, что он позвонил. Я как-то забыл о его существовании. А он, вишь, напомнил.
Глубоко вздохнув, полковник с облегчением произнес:
– Ну, что ж, Сереженька, у тебя нет проблем, и у меня их не будет... Как говорится, нет человека – нет проблемы.
