Евгений Сухов - Страсть окаянная

Евгений Сухов

Страсть окаянная

Пролог

Громко лязгнул засов, и Лена едва не опрокинулась на спину, как только дверь в общую камеру резко распахнулась. От падения ее удержал молоденький охранник с белокурыми зализанными на косой пробор волосами. Он ловко подхватил девушку под локти, и Лена облегченно перевела дух...

Отношения с сокамерницами у нее не сложились с самого начала. Лена сразу почувствовала себя чужой среди них. В отличие от этих прожженных жизнью зэчек, на которых уже клейма негде было ставить, она в подобной ситуации оказалась впервые. И как вообще могло произойти такое?.. Ведь все шло так гладко, так легко... А Костя? Лена понятия не имела, что стало с ее подельником. Жив ли он вообще?..

– Эй, сыкуха! – Крупная сорокалетняя баба с торчащими в разные стороны крашенными в платиновый цвет волосами, похоже, была тут за старшую. Во всяком случае, Лена сразу заметила, как к ней относятся все остальные, включая и ту разбитную дерзкую компанию из шести человек, что расположилась на нарах у окна. – Закурить есть?

Вопрос был провокационным: ни в каком куреве эта дама в принципе не нуждалась. Об этом явственно свидетельствовала торчащая у нее изо рта сигарета, а, скользнув беглым взглядом по робе товарки, Лена заметила и характерно оттопыренный левый карман. Определенно, в нем лежало не менее двух полных пачек.

– Я не курю. – Лена демонстративно отвернулась.

– Ну, надо же! – громко прокаркала зэчка, явно привлекая внимание к инциденту со стороны сокамерниц. – Такая центровая деваха и не курит! Не может быть! Тебе, наверное, просто западло делиться с подругами? Хотя, конечно... – Платиновая криво усмехнулась, и ее сигарета перекатилась из одного уголка рта в другой. Руки скрестились на груди, и под сдвинувшимся рукавом чуть выше кисти обозначилась синяя татуировка в виде опутанной колючей проволокой розы. – Какие мы тебе, на хрен, подруги? Так, шелупень всякая. Босота. Верно?

Лена предпочла промолчать. Невольно отступив на шаг назад, она мысленно приготовилась к тому, что просто так от нее эта баба все равно не отвяжется. Вопрос только в том, насколько плачевным окажется для нее финал этой провокации. Будучи от природы девушкой достаточно хрупкой, Лена не возлагала больших надежд на возможность противостоять этой габаритной и наверняка немало искушенной в кулачных боях особе.

– Че ты в молчанку играешь? – Зэчка продолжала на нее наступать, и за ее спиной подтянулось еще несколько сокамерниц. – Я с тобой разговариваю, щель! Или тебе даже говорить со мной противно? Ты ведь у нас такая беленькая, такая чистенькая... А ротик! Эй, Зула! – Она, не поворачиваясь, обратилась к кому-то из подруг. – Ты видела, какой у нее ротик? Ставлю двести баксов на то, что эта куколка умеет проделывать им такое, что тебе и не снилось. У меня даже промежность зачесалась...

Лена нервно сглотнула. Она отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в металлическую дверь камеры. Стараясь не упускать «платиновую» из поля зрения, краем глаза она все же заметила, как другая зэчка, высокая и худая, как жердь, с косым шрамом на лбу, просунула руку под робу и стала неторопливо, но настойчиво ласкать себя. С ее нижней губы на оттопыренный подбородок покатилась похотливая слюна.

– Иди сюда, тварь. – «Платиновая» выплюнула окурок, и он приземлился на бетонный пол в метре от Лены. – Я хочу, чтобы ты доставила мне удовольствие. Становись на колени и приголубь язычком мою щелку. У тебя ведь язычок хорошо подвешен, а? Докажи мне это. Если мне понравится, я обещаю тебе...

Она не договорила последней фразы. Вместо этого резко выбросила вперед руку и ухватила Лену за волосы. Дернула на себя.

– Лижи!..

Сдаваться без сопротивления было, по меньшей мере, глупо и унизительно. Едва осознав это, Лена мгновенно ударила зэчку кулаком в грудь. Затем еще раз и еще... Но противница осталась неприступной, как скала. Мало того, что она даже не пошевелилась, но и пальцы, сжимавшие волосы Елены, не ослабли ни на йоту.

– Ах ты, сука!

Мощный кулак врезался Лене в лицо. Кровь из разбитого носа брызнула на губы и подбородок, а сама девушка налетела спиной на дверь, чувствуя, как боль леденящим холодом растекается по позвоночнику. Она уперлась руками в металлическую обшивку, чтобы не потерять равновесие. «Платиновая» злобно ухмылялась. Ее худая товарка продолжала все более и более активно мастурбировать. Еще одна женщина из той разбитной компании, которую заприметила Лена, сидя на нарах, скинула с себя ботинки и подняла вверх грязные босые ступни.

– Пусть сначала потренирует свой поганый язык на моих пятках, Багира! – выкрикнула она, играя на весу пальцами ног. – Обожаю, когда такая классная девчонка лижет мне ступни. Кончаю от одного прикосновения.

– Хорошая мысль, – кивнула «платиновая» Багира. – Ты нам щас всем по очереди вылижешь ноги и щелки.

Она подняла кулак и слизнула с него кровь. Лена чувствовала, как голова у нее идет кругом. И тут, то ли по стечению обстоятельств, то ли по заранее спланированному сценарию, распахнулась дверь в общую камеру...

– Какого черта тут происходит? – гаркнул грузный усатый мужчина в форме капитана, в то время как его молоденький коллега продолжал поддерживать под локти упавшую ему на грудь девушку. – А ну, сесть по местам! Или кто-то соскучился по «стакану»? Я могу это устроить!

– Спасибо... – еле слышно прошептала Лена.

Железная дверь снова захлопнулась, но девушка с капитаном и молоденьким блондином-конвоиром осталась по другую сторону. Капитан подошел к ней вплотную и цепко заглянул в лицо.

– Епифанова? – коротко спросил он.

Лена машинально кивнула и только потом поняла, что капитан обращался не к ней, а к стоящему у нее за спиной конвоиру.

– Так точно, товарищ капитан! – ответил тот.

Капитан хмыкнул, развернулся и пошел прямо по коридору. Лена выпрямилась, чувствуя себя в состоянии держаться на ногах самостоятельно. Конвоир слегка толкнул ее промеж лопаток.

– Руки за спину!

Она подчинилась. Затем направилась следом за капитаном. Тот шел не оборачиваясь.

Все втроем они миновали один коридор и свернули в следующий. У третьей по счету двери направо капитан остановился. Повернул железную ручку и отошел в сторону. Блондин-конвоир опять слегка подтолкнул Лену в спину. Она вошла в помещение.

Приблизительно три часа назад ей уже довелось побывать в комнате для допросов, но на этот раз за потертым дубовым столом сидел совсем другой человек. Щупленький, невысокий, в круглых очках на лунообразном лице, он чем-то напомнил Берию, облик которого отпечатался в памяти по фотографиям из школьных учебников. Правда, у этого были заметно больше уши, крупнее нос, а покатый лоб, как два волнореза, рассекали глубокие залысины.

На спинке стула небрежно висел форменный китель, и по звездам на погонах Лена отметила для себя, что его обладатель имел чин полковника. Никаких бумаг на столе перед мужчиной не было. Руки лежали ладонями вниз, как у прилежного первоклассника.

Дверь позади Лены захлопнулась. Она коротко обернулась. Капитан остался в помещении, но, прислонившись спиной к косяку, со скучающим видом уставился в сторону. Девушка вернула взгляд на полковника. Тот неожиданно улыбнулся, но эта улыбка была мертвой и холодной. Такие обычно демонстрировали в голливудских фильмах ужасов.

– Ну, наконец-то, Леночка, – голос у полковника был слащаво-медовым. Он пружинисто толкнулся и поднялся на ноги. – Вы и представить себе не можете, как долго я ждал этой встречи с вами. Признаюсь, у меня даже имелись некоторые опасения, что этого никогда не случится... Шучу, конечно, – он остановился рядом с Леной и протянул ей носовой платок. – На самом деле я в этом никогда не сомневался. Я знал, что нам суждено встретиться. Но вы-то, готов спорить, об этом не знали. Так?

– А кто вы такой?

Лена взяла предложенный платок чисто автоматически. Промокнула им кровь на губах и подбородке. Незнакомый ей человек вел себя совершенно неадекватно. Словно он и впрямь встретил старую подругу. Но Лена была абсолютно уверена, что никогда прежде его не видела. Кто-то из клиентов?.. Маловероятно... Она бы помнила его хотя бы по фотографиям.

– Думаю, сейчас это не главное, – полковник забрал у нее платок и с чувством неприкрытой брезгливости швырнул его в стоящую у стола корзину для мусора. – Представиться я успею и позже. Сначала давайте поговорим о вас, Леночка. Я вижу, что жизнь в камере вам уже пришлась не по вкусу. А дальше, как говорится, больше. Тюрьма – отвратительное место, – он поморщился. – Но ваши перспективы, увы, оставляют желать лучшего. Не знаю, насколько вы знакомы с Уголовным кодексом, но могу сказать, что за ваши подвиги вам светит лет пятнадцать, не меньше. Такие вот суровые реалии жизни... Пятнадцать лет, похожие на те три часа, что вы уже провели в обществе местного сброда...